А я на своем еле дышащем моторе «мигаря», не любящего крутые пике, осторожно дотянул до родного поля в Мигалово под Калинином и сел как положено.
…Прибежал полковой фотограф, поворчал, что техники, поспешив, сняли покореженный, оплавленный винт с самолета и положили на землю. Но делать нечего: снял Алексея с друзьями, стоящими около винта. А потом — одного Алексея, раскуривающего шикарную трубку: модно тогда было среди фронтовиков трубки курить.
Командир после доклада пилота не удержался, обнял: спасибо, герой!
Техники быстро заменили винт, и Катрич на другой день снова поднялся в небо.
В небе он был и 28 октября 1941 года, когда по радио читали указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Приземлился — друзья в шутку перед ним выстроились, поздравляют.
В те военные годы радио в домах никогда не выключалось, даже на оккупированных территориях слушали сводки Информбюро партизаны и подпольщики. Услышали на оккупированной Харьковщине тот указ народные мстители, помчались с радостной вестью к леснику Николаю Григорьевичу Катричу, что прятал в глухих лесах сотни людей, спасая от угона в фашистскую неволю.
— Ну, с такими хлопцами, как ваш Алексей, немчуру от Москвы скоро отгоним! — приподнято говорил командир, пожимая руку отцу героя.
— Не ваш, а наш, — поправил отец.
Алексей и вправду был для всех «наш», потому что здесь, в селе Алексеевка Краснокутского района, закончил семилетку, отсюда проводили его всем селом на рабфак при Харьковском зооинституте. Собирался он, получив профессию зоотехника, работать в родном селе. В 1935 году был призван в армию. В военкомате его уговорили пойти в авиацию.
Учился Алексей в знаменитом Чугуевском военном авиационном училище. Потом служба в 27-м истребительном авиаполку, встреча с девушкой-гордячкой Тамарой…
За красавцем летчиком, высоким, статным, многие девушки хоть на край света готовы были мчаться. А эта держалась строго и, когда он напрямик спросил, уезжая в другую часть, в Клин: «Поедешь со мной?» — помолчала и серьезно ответила: «Подумаю».
«Приезжай!» — написал он ей в письме. «Если надо, сам за мной приедешь», — ответила Тамара.
Пришлось Катричу просить отпуск «по семейным обстоятельствам» и ехать за невестой.
Вскоре родился первенец — сын Борис, и вскоре же пришлось срочно собираться в эвакуацию. При прощании с мужем Тамара не плакала: чтобы запомнил ее спокойной, уверенной в том, что с ним ничего не случится.
А вот услышав по радио в маленьком городке на Урале указ о присвоении ее Алексею звания Героя и рассказ корреспондента о таране фашистского самолета на огромной высоте, заплакала навзрыд!
— Что ж ты плачешь? — удивились прибежавшие ее поздравить соседки. — Радоваться нужно!
— Как же радоваться, когда он столько пережил!
…Так любил Алексей свою царицу Тамару, что родившуюся после войны дочку тоже Тамарой назвал. Теперь, когда сын Борис, тоже в недавнем прошлом летчик, живет на Украине, по месту своей последней службы, окружают вниманием и заботой Алексея Николаевича две Тамары и внук Андрей с семьей.
Но сам герой считает, что вовсе не 11 августа, идя на рискованный таран, а позже, в ноябре 1941 года, пережил действительно роковые минуты. Из его 14 побед эта была не только самая трудная, но и мистическая.
Летел он на «яке», построенном на средства саратовского колхозника Ивана Дмитриевича Фролова, и, видно, был заговоренным тот подарок.
Сбив «юнкере», Катрич возвращался с почти пустым боезапасом в Клин, когда налетели на него два «Мес-сершмитта-109» и атаковали поочередно, не жалея патронов. Катрич уходил от обстрела, нажимая то правую «ногу», то левую, и тогда его «як» летел бочком, а вражьи пули рассекали воздух за его «хвостом».
И вдруг внизу, где-то вблизи Ленинградского шоссе, спасительным лучиком блеснула белая церквушка. Выручай, голубушка! Катрич заложил вокруг церкви крутой вираж, немец следом и — врезался в землю! Второй поспешно ушел на запад.
Лет через пятнадцать после войны подполковник Катрич не раз ездил по окрестностям Ленинградки, отметив кружком на карте памятную пядь подмосковной земли. Искал свою спасительницу, чтобы поклониться. Не нашел… Но ведь не привиделась же она ему! Не уцелела в войну, или снесли ее уже в мирное время?..
В 1943 году, после освобождения Харьковщины, Октябрьский лесхоз собрал деньги на постройку трех самолетов для полка, в котором служил их земляк-герой, уничтоживший уже тогда четырнадцать вражеских самолетов. На вручение «ястребков» приехали в Москву с харьковской делегацией отец и мать Катрича.
После войны А. Н. Катрич командовал полками, дивизиями, армией, учился в Военно-воздушной академии и в Военной академии Генштаба. Стал заместителем Главкома ВВС СССР (по боевой подготовке) маршала Вершинина. Написал «Курс боевой подготовки».
В 1972 году его уговорили пойти заместителем к министру гражданской авиации Борису Павловичу Бугаеву: мол, аэрофлотовская вольница не доведет до добра, все чаще случаются в ГВФ аварийные ситуации, бывают и катастрофы, надо «подтянуть гайки».
Автор одной из книг об истории гражданской авиации так вспоминает службу Катрича в ГВФ: «В военной авиации главным было слово — приказ, его надо выполнить беспрекословно и в срок, все остальное не имело особого значения. А в гражданской авиации действовали какие-то странные для военного понятия: коммерческая загрузка, регулярность полетов, экономия топлива…
Однажды вел Катрич заседание коллегии Министерства гражданской авиации. Обсуждался вопрос о состоянии дел в инженерно-авиационных службах двух близлежащих управлений — Восточно-Сибирском и Якутском. Когда докладчик из Якутии обрисовал бедственное положение в своих авиационно-технических базах, Катрич вдруг прервал его и обратился к главному инженеру из Восточной Сибири:
— Чем вы сможете помочь якутянам?
Застигнутый врасплох столь неожиданным вопросом, тот растерянно замигал.
— Откомандируйте к ним месячишка на два-три группу своих специалистов, надо выручать соседа.
Теперь притих весь зал коллегии. Что значит откомандировать? Это не авиаполк поднять по тревоге и перебросить на помощь другому. Да и откуда у иркутян лишние специалисты? Опять же разница в поясных коэффициентах при оплате труда… Ее что, просто-напросто проигнорировать? А как отнесутся к длительной командировке семьи? Это ведь тоже вопрос немаловажный.
Трудно сказать, чем бы закончилась эта коллегия, если бы на выручку Катричу не пришел председатель ЦК профсоюза авиаработников В. А Зуев. Он деликатно намекнул генералу, что у нас совсем не та специфика, что в армии. В гражданской авиации действуют не присяга и уставы, а трудовой и гражданский кодексы, отраслевое тарифное соглашение, коллективные договоры между администрацией и рабочими и много всякой всячины, которая военному человеку кажется абсурдной.
После этого обсуждение вопроса пошло по другому руслу. А Катрича, кстати, вскоре самого «откомандировали» на прежнее место службы».
…По семейному преданию, род храбрых гайдуков Катричей в XVIII веке перебрался из стонущей под турецким игом Сербии на Украину, недавно вошедшую в состав России, и с тех пор служил верой и правдой новой Родине, провожая на каждую войну против врагов своих сыновей. Проводил и на Великую Отечественную.
НАД РОМНАМИ. ОДНА ПРОТИВ СЕМИ «МЕССЕРОВ»
В том, что гитлеровцам не удалось, согласно плану «Барбаросса», через две-три недели после вторжения захватить Киев и Москву, несомненна заслуга войск Юго-Западного фронта, и прежде всего — 5-й армии генерала М. И. Потапова, державшей фронт и даже совершавшей контрнаступления в районе Луцк — Ровно — Житомир, что вынудило немцев отказаться от немедленного удара на Киев. Ее «полного уничтожения» трижды требовал в своих директивах Гитлер от группы армий «Центр»
«5-я армия держалась до середины сентября, — свидетельствует начальник одного из управлений Генштаба ВС СССР в те дни генерал С. М. Штеменко в книге «Генеральный штаб в годы войны». — На ее долю выпали и тяжкие бои к востоку от Киева. Но жертвы, понесенные в этих боях, оказались не напрасными. Здесь была заложена одна из прочных плит в основание наших последующих побед».
Враг был вынужден избегать фронтальных ударов, маневрировать, искать разрывы в расположении наших войск. Только 15 сентября танки Гудериана и Клейста, обходившие Киев с севера и юга, соединились в районе города Лохвицы.
Треть сил 5-й, 37-й, 26-й, 21-й армий подверглись окружению.
В составе 21-й сражался 135-й ближнебомбардировочный авиаполк, где служила единственная тогда в ВВС женщина-летчица старший лейтенант Екатерина Зеленко.
Летчики 135-го ближнебомбардировочного авиаполка без истребителей сопровождения летали на штурмовки, бомбометание и в разведку, выполняя одну общую для всех войск Юго-Западного фронта цель: «Затормозить темп распространения лавины вражеских войск на самом юго-западном направлении и дать нашим войскам выиграть время для отмобилизовки войск и подготовки обороны на новых рубежах, куда с боями и кровопролитными контрударами по врагу отступает наша армия», — пишет С. М. Штеменко.
12–27 сентября развернулось мощное наступление гитлеровских войск на Левобережной Украине. Ожесточенно сопротивлявшиеся войска Юго-Западного фронта, обойденные противником с флангов, под нависшей угрозой окружения ждали приказа на отступление, но его не было… 18 августа Киев был сдан.
ЗЕЛЕНКО ЕКАТЕРИНА ИВАНОВНА (1916–1941)
Старший лейтенант, заместитель командира эскадрильи 135-го ближнебомбардировочного авиаполка.
12 сентября 1941 года над селом Анастасьевка Ромненского района Сумской области в бою с семью «мессершмиттами» сбила один из них огнем, а затем направила свой подбитый самолет в лобовую атаку на другой.
Награды: орден Красного Знамени, орден Ленина (посмертно).