– Да, почти, – смущенно отвечаю я, сбрасывая обувь.
– Ага, а подружку случайно не Алекс зовут? – раздается второй голос, раздраженный и холодный.
Я игнорирую едкое замечание Кирилла и прохожу в гостиную. Бабушка целует меня в обе щеки и тут же начинает хлопотать:
– Кушать будешь? Я шарлотку испекла. И еще оливье есть, как ты любишь, без колбасы.
– Нет, ба, спасибо, – отвечаю с улыбкой. – Я не голодна. Я лучше к себе поднимусь.
– Ко мне зайди, – строго бросает брат.
– Это может подождать?
– Не может.
От ядовитого тона Кирилла сердце уходит в пятки, но я, разумеется, этого не показываю. Я не хочу устраивать скандал при бабушке, и, должна отдать ему должное, брат ведет себя достаточно цивилизованно, учитывая обстоятельства. Поэтому я послушно иду в кабинет и непроизвольно ежусь, когда Кирилл с громким хлопком прикрывает за нами дверь.
Садиться не решаюсь – я напряжена и чувствую, что мне лучше остаться на ногах. Зато Кирилл явно ощущает себя в этой ситуации царем, потому что он лениво разваливается в кресле и буравит меня надменным взглядом.
Вздернув подбородок, я воинственно бросаюсь в бой:
– Я тебя внимательно слушаю.
Послав мне ответный пренебрежительный взгляд, Кирилл шарит рукой по столу и говорит:
– Мне нужно, чтобы ты подписала документы.
От неожиданности я даже рот открываю. Наверное, сейчас я похожа на рыбку в аквариуме.
– Я же подписала стопку два дня назад, – хмурясь, говорю я, сбитая с толку.
После вчерашнего я ожидала от него чего угодно, вплоть до глупых ультиматумов, но точно не равнодушной просьбы по работе.
– За два дня наша компания заработала кучу денег. Пока ты веселишься, да еще с врагом семьи, я обеспечиваю наше будущее, – ядовито цедит Кирилл, бросая папку с бумагами на стол.
Осторожно беру ее и открываю, глядя на верхний лист.
– У нас бизнес с зарубежными компаниями? – спрашиваю я, глядя на верхнюю строку документа.
– И что в этом удивительного? – интересуется брат, прищурив глаза.
– А что за бизнес?
– Лиля, тебе недостаточно, что на твой счет ежемесячно капает сумма с шестью нулями? – нетерпеливо бросает он. – Не лезь не в свое дело.
– Может быть, было бы неплохо, чтобы ты посвящал меня в дела нашей общей компании, – огрызаюсь я, задетая его тоном.
– Так же как ты посвятила меня в свои шашни с Ди Анджело?
– Это не шашни. И я не сделала ничего плохого, – сообщаю я, собрав в кулак все свое самообладание. – К тому же Алекс сожалеет о смерти мамы и папы.
– И ты в это веришь? – неприязненно изумляется брат. – Через три дня после их смерти «Ди Анджело Корп» переманили нашего крупнейшего клиента из Новосибирска. И твой сожалеющий Алекс был тем самым человеком, который ставил подпись под этим контрактом.
Это известие спазмом отзывается в моем желудке, к горлу подкатывает горечь, но я заставляю себя спросить:
– Что за клиент?
– «ОмниПринт».
Я помню это название. Отец очень гордился этим клиентом, потому что они выполняли заказы для правительства и плотно сотрудничали с Китаем.
Через три дня…
– К тому моменту я еще не взял бразды правления в свои руки, потому что был потрясен и раздавлен уходом родителей, и Ди Анджело воспользовались ситуацией, когда наша компания была наиболее уязвима, – добавляет брат. – А ты просто дура, если купилась на сладкие речи Алекса. У него таких как ты – сотни. Он трахнет тебя и пойдет дальше. Или он уже это сделал?
Леденящий взгляд брата требует объяснений.
– Не говори глупости. Я бы не стала…
Поймав на себе жесткий взгляд карих глаз, тут же осекаюсь, потому что знаю, что лгу. Я хотела Алекса. И я была раздавлена его отказом. Если бы он только попытался соблазнить меня – я бы ему не только не отказала, а с радостью упала бы в его объятия.
– Вчера я вспылил и наговорил тебе лишнего, – примирительно говорит брат, видя мое замешательство. – Это были просто эмоции. Но это не меняет того факта, что отец никогда бы не одобрил твои отношения с Ди Анджело. Своим поведением ты предаешь его память. И меня тоже. Или ты забыла, что из-за него я три недели провел в больнице?
Затуманившимся из-за подступающих слез взглядом смотрю на папку в своих руках. Напоминание о родителях и ужасном состоянии, в котором находился Кирилл в больнице, отзывается болью в сердце и новым приступом вины. Но едва я оправляюсь от этого удара, как получаю новый.
– Кстати, у него есть невеста. Родовитая итальянка, – жестко сообщает он, насмешливо глядя на мое пылающее лицо. – Их свадьба – давно решенное дело. Старик Вальтер спит и видит, когда две семьи объединятся и настрогают новых чистокровных отпрысков Ди Анджело. Кажется, Алекс не так давно летал в Милан на помолвку. Не веришь мне – спроси у него. Не думаю, что он станет врать.
У меня на глазах закипают слезы, но я призываю на помощь всю выдержку, выработанную за последний непростой год. Молча беру ручку и, едва различая написанное, ставлю подпись на всех листках, отмеченных стикерами.
– Мне нужно идти, – говорю дрожащим голосом, глотая слезы.
Все, что мне сейчас нужно, – это спасительное одиночество.
Через минуту, закрывшись в комнате, я даю волю слезам. Сползаю по стене на пол, втыкаюсь лбом в колени и беззвучно реву, оплакивая свою непроходимую глупость. Как я могла поверить кому-то из Ди Анджело? Почему позволила себе забыть, что собой представляет Александр?
Украденный контракт через три дня после смерти родителей, итальянская невеста… Подумать только, он имел наглость заявиться на похороны и убеждать меня, что сожалеет! Лицемер и обманщик! Чего еще я о нем не знаю?
Громко всхлипнув, я вытираю рукавом кофты щеки и лезу в сумку за мобильным телефоном. Кирилл сказал, что невесту Алекса зовут Виттория: дрожащими пальцами набираю имя девушки в поисковике и добавляю фамилию Ди Анджело. В первых строках поиска выпадают две статьи на итальянском, в которых упоминаются Alexander Di Angelo и Vittoria Borromeo. Фотографий нет, но я копирую текст и загоняю его в переводчик.
От первых же слов транслита мне становится нехорошо: «Наследница древнего рода Борромео Виттория и сын парламентария Вальтера Ди Анджело объявили о помолвке. Свадьба должна состояться в сентябре на озере Комо».
На глазах снова выступают слезы. Ну и что, что статья датирована прошлым годом и тот сентябрь давно прошел? Они могли отложить свадьбу по уважительной причине. Или даже пожениться! Только Алекс все это умело скрывал от меня. Главное, что Кирилл не выдумал невесту, а значит, и все, что он рассказал про контракт, – правда, а Алекс мне нагло врал.
Хотя разве врал? Разве он мне что-то обещал? Или говорил, что свободен? «Ты мне нравишься» и несколько поцелуев – вот и все, что я от него получила, а я вообразила себе, будто он от меня без ума.
Дура, дура, дура.
Ощущая загорающийся внутри огонек ярости, я набираю его номер. Спрошу Александра обо всем напрямую и выскажу все, что о нем думаю. Сейчас, когда я чувствую в себе этот запал, – самое время, иначе я, сломленная его предательством, начну искать оправдания и, как любая глупая влюбленная девушка, обязательно их найду. Не хочу. Я хочу правду, как бы нелицеприятна она ни оказалась.
Номер Алекса занят. Через минуту я повторяю звонок – ничего не меняется. Он висит на телефоне и через десять минут, и через двадцать. А через полчаса, когда в трубке раздаются длинные гудки, он не берет трубку. Чем он может быть так занят? В умении накручивать себя мне нет равных, поэтому я представляю, что все это время он говорит со своей, несомненно прекрасной, невестой, и у меня сносит крышу. Огонек ярости превращается в пламя ненависти.
Сорвав с себя толстовку, которую утром подарил мне Алекс, я пытаюсь стянуть с себя джинсы. Замок не поддается, и, дернув его, я обламываю ноготь. Пока я налившимися слезами и злостью глазами смотрю на испорченный маникюр, оживает мой телефон.
Еще до того, как я успеваю посмотреть на экран, предательское сердце сжимается в надежде, что это Алекс, но на экране вдруг появляется имя Матвея из приложения знакомств, того самого парня, с которым у меня всего пару дней назад было свидание.
Мой первый порыв – проигнорировать звонок. Я не хочу ни с кем разговаривать. Но потом вдруг думаю, что именно этого вероломный эгоист Алекс и хотел, если ему вообще есть до меня дело. Поэтому заставляю себя снять трубку.
– Привет! – говорю преувеличенно жизнерадостно.
– Привет, Лиля! – В трубке звучит приятный мужской голос. – Не отвлекаю?
– Нет, – отвечаю я, наконец освобождаясь от джинсов.
– Мы в прошлый раз не договорились о новой встрече, а я бы хотел это исправить, – бодро сообщает Матвей. – Если ты не против.
Пнув валяющиеся у ног джинсы в дальний угол, я опускаюсь на край кровати. Что меня ждет дальше? Одиночество? Слезы? Культивирование в себе ненависти к Алексу? К черту!
– Совершенно не против.
– Завтра вечером в кинотеатре под открытым небом показывают «Ноттинг-Хилл». Старенький, но я подумал, что тебе может понравиться.
– Это с Джулией Робертс? – спрашиваю я, пытаясь вспомнить сюжет фильма, который однажды смотрела с мамой.
– Именно, – подтверждает Матвей. – Извини, если не угадал с репертуаром.
– «Ноттинг-Хилл» – отлично. А во сколько?
– Фильм в восемь начинается. Как раз успеем где-нибудь перекусить, – с энтузиазмом предлагает парень, явно ободренный моим согласием.
Положив трубку, я со вздохом сползаю на пол. Зачем я согласилась? Он ведь неплохой человек, а я его использую. Точно так же, как использовали меня. Я вновь ощущаю себя одинокой и потерянной – то самое чувство, в котором я пребывала со дня смерти родителей и из которого меня смог вытащить Александр, наваливается на меня, не давая вздохнуть. Если бы только мама была рядом, чтобы я могла ей все рассказать…
У меня снова звонит телефон. По всем законам логики, это должен быть Алекс, но это снова не он. Это Аня.