– Как же ты поедешь? – язвительно спросила я. – Коня у нас нет, и верхом ты ездить не умеешь.
– Я пришлю повозку за целителем, – сказал барон. – Может быть, и вы захотите поехать.
– Хорошо, – обрадовалась я.
Я вышла проводить Рона, за что была вознаграждена обаятельной улыбкой, согревшей меня лучше чая.
– Я жалею, – сказал он, – что, приезжая в город, я с вами не встретился раньше. Было очень приятно познакомиться.
– Взаимно, – пролепетала я, чувствуя обжигающий жар его рукопожатия.
Я вернулась в дом вполне довольная жизнью. Всегда приятно пообщаться с обаятельным мужчиной!
– Что? – спросила я, увидев, каким волком смотрит на меня Отто.
– Что ты как кошка, в самом деле! – в сердцах сказал он.
– Это что еще за новость? – опешила я.
– Стоило показаться на горизонте смазливой физиономии, как ты тут же строишь глазки и призывно улыбаешься! Ты уже почти замужняя женщина, между прочим.
– А тебе что, Ирга велел блюсти мою добродетель? Может, даже заплатил? – закипела я. – Я живой человек, между прочим. Где этот, который мой жених? От своих трупов оторваться не может, приедет, только если я тут остыну и посинею. Выясняется, что мне уже никому улыбнуться нельзя?
– Так, как ты улыбалась, – нельзя! – рявкнул Отто.
– Это как?
– Ему стоило только пальчиком поманить, как ты бы уже к нему в постель прыгнула!
Я задохнулась от возмущения:
– Да как ты… Да что ты… Вот как, оказывается, ты обо мне думаешь! Как о гулящей девке!
– Как хочу, так и думаю, – отрезал полугном и заперся у себя в комнате.
Я от избытка чувств швырнула ему вслед сковороду. Каша с жалобным «шмяк» сползла на пол.
– Ола, – тихо сказал целитель.
– Что? – закричала я, с трудом сдерживая слезы. – Нет, мне не жалко каши, которую ты не доел!
– Ола, – так же тихо и спокойно повторил Варсоня, – попробуй понять Отто.
Мне захотелось кинуть в целителя кочергой. Тоже мне мужская солидарность.
– Я не буду его оправдывать, – сказал Варсонуфий. – Честное слово. Сядь рядом и послушай.
Ну если только он не будет мне рассказывать, что Отто хороший, а я плохая, то я согласна.
– Ола, – почти шептал целитель, и, чтобы услышать его, мне поневоле пришлось успокоиться, – пойми своего друга. Он же мужчина, а мужчинам намного больше, чем женщинам, нужно внимание противоположного пола.
– Мне тоже нужно внимание противоположного пола!
– У тебя это связано с психологией, а у него – с физиологией, – сказал целитель.
– Но он же гном!
– А гном – не мужчина?
– Гному положено терпеть и ждать свою единственную, – сказала я не совсем уверенно. В особенностях мужской физиологии я разбиралась плохо, знала только то, во что меня посвятили Отто и Ирга, и что мы проходили по курсу основ целительства.
– Гном все-таки не камень, – заметил Варсоня.
– А что, нельзя как-нибудь так? – спросила я задумчиво.
– Как-нибудь так это все-таки не совсем то. Я вижу, что ты задумалась, это значит, что ты Отто прощаешь?
– На самом деле задумалась о другом, – сказала я грустно. – Я только сейчас всерьез задалась вопросом: как решает эту проблему Ирга тогда, когда он от меня далеко?
– Это надо спросить у Ирги, – сказал Варсоня.
– Так он мне и сказал, – проворчала я и подбежала к двери в комнату полугнома. – Эй, Отто, хватит дуться! Прикроешь меня перед Филом на пару дней? Мне нужно срочно в Чистяково смотаться.
– Зачем? – спросил лучший друг из-за двери.
– Узнать хочу, чем там Ирга занимается. По такому дождю на кладбище не особо покопаешь.
– Может быть, у них там нет дождя, – сказал Отто, распахивая дверь. – Скажи честно, что ты решила застать его врасплох.
– Да, – призналась я. – Пообещай, что не доложишь.
– Обещаю, – вздохнул полугном.
– У меня есть идея получше, – вмешался Варсоня. – А что, если во время твоего отсутствия мы с Отто съездим к Рону? Я как целитель, Отто как артефактник, мерки снять.
– Мерки уже есть, – возразил полугном.
– Но никто, кроме вас, об этом не знает.
– Варсоня, ты – гений! – обрадовалась я. – Отто, ведь тебе Фил запретил портить девушек только здесь, а про лесные усадьбы он ничего не говорил.
– Вот еще, буду я на каких-то поселянок бросаться, – фыркнул полугном. – Ты за кого меня принимаешь? Я еду исключительно в познавательных целях, мне женщины вообще не нужны. Я храню себя для моей единственной!
Я хотела что-то сказать по поводу огонька, зажегшегося в глазах моего друга – примерно такой я замечала у Ирги в предвкушении вечера вдвоем, – но поймала предостерегающий взгляд Варсони и промолчала.
На следующий день, снабженная списком необходимых покупок в Чистякове, я села в карету. Через час езды в переполненном людьми, трясущемся ящике я стала жалеть о своем поспешном решении приехать в город. Ну что за идиотская мысль, что Ирга мне изменяет? Да даже если он мне изменяет, то что я могу поделать? В ближайшие месяцы – ничего, так как вынуждена торчать в гнусном, скучном, мелком городишке. Карета подскочила на очередном ухабе, и я снова принялась ругать себя. Разве Ирга давал мне повод для подозрений? Он утверждает, что любит меня…
Мои мысли прервал оглушительный треск. Пассажиры завопили, карета накренилась, а кучер принялся громко ругаться. Я выбралась наружу. Оказалось, что лопнула одна из веревок, сдерживающая груды багажа на крыше кареты. Сундуки, тюки и чемоданы перекосились, а один ящик вообще упал, от него отлетела крышка, и гусята весело разбегались на свободу.
– Мои гуси! – закричала бабулька, сидевшая в карете рядом со мной. – Караул! Спасайте!
Пассажиры с улюлюканьем принялись гоняться за гусями по подлеску. Двое угрюмых поселян вместе с кучером заново крепили багаж. Я посмотрела на эту картину и окончательно уверилась в том, что я полная дура, нет, точнее, полная ревнивая дура!
– Панна маг, – сказал заискивающе кучер, – а вы бы не могли как-нибудь что-нибудь сделать, чтобы мы быстрее доехали?
– Могу, – сказала я сердито, – коням вашим колючки под хвост запихнуть. Поможет?
– Не надо, – испугался кучер. – Кони казенные. Я думал, вы как-нибудь эдак… или как-нибудь так…
– Я ничего не понимаю в пассажирских перевозках, – сказала я, роясь в сумке в поисках чего-нибудь «эдакого» или «такого». – О, если я поставлю вам облегчитель багажа, поможет?
– Поможет, – сказал кучер, – да вот только у нас стоят уже облегчители. Ну я думаю, еще один не помешает.
Я подождала, пока багаж, водрузив наверх орущих гусей, окончательно прикрепят на крыше, и полезла цеплять артефакт.
Облегчители веса на крыше кареты действительно были. Но они были настолько стары и так давно не заправлялись энергией, что их польза стремилась к отрицательной величине – вместо того чтобы облегчать багаж, они добавляли свой вес. Оставалось только удивляться, как кони еще живы и даже передвигают ногами, таща такую тяжесть!
– Если хотим ехать быстрее, – крикнула я сверху, – то надо немного задержаться, я заряжу артефакты, они у вас уже не работают.
– Мы не хотим задерживаться, – зароптали пассажиры, но я их проигнорировала.
Кучер задумчиво спросил:
– А во сколько мне это обойдется?
– В стоимость моего проезда, – сказала я, страстно мечтая попасть в Чистяково как можно быстрее.
– Я согласен, – обрадовался кучер.
– Тогда снимите меня отсюда, все займет не больше часа.
Пока я вынимала из сумки свой походный набор инструментов – пригодился-таки, не зря я его купила в честь окончания Университета, – пассажиры стояли рядом и ворчали. Мне это скоро надоело, и я рявкнула:
– А ну брысь все отсюда, а то я не ручаюсь, что кому-то не сделаю плохо!
– Много эти маги воли взяли, – сердито сказал один из поселян.
Кучер, опасливо глядя на медвежью фигуру недовольного, заметил:
– Она же для вас старается, чтобы мы быстрее доехали.
– Неизвестно, для кого она старается, но сейчас мы никуда не едем, – сказала владелица гусей.
– А вы, уважаемая, – сказала я, – помолчали бы и следили за своей живностью, а то я сейчас рассержусь, и будут у вас вместо гогочущих птичек жареные.
Народ решил, что лучше молчать. Стоя в сторонке, все наблюдали за моей работой. Меня это не волновало, – работать, когда за тобой пристально наблюдают, я научилась еще в детстве, когда пыталась научиться писать, а младшие сестры мало того что смотрели, так еще и умудрялись комментировать во всю силу своего ограниченного тогда словарного запаса.
– Как-то мы быстро поехали, – с опаской заметил медведеподобный поселянин, когда мы наконец-то тронулись. – Как бы колеса у кареты не отвалились.
– Типун вам на язык, – недобро отозвалась я.
Мне совершенно не хотелось посвящать обрадованного неожиданной удачей кучера в то, что заряда на артефактах хватит только до Чистякова, ну, может быть, если коням очень повезет, то артефакты протянут еще половину пути обратно в леса. Все-таки работа Мастера Артефактов стоит довольно дорого, и я просто не видела смысла в благотворительности.
Я вывалилась из кареты поздней ночью – благодаря зарядке облегчителей я сэкономила целых полночи пути. Очень быстро я побежала в общагу, понимая, что терять времени не нужно, ведь я приехала в Чистяково с конкретной целью, но все же была не в состоянии себе отказать в горячем душе. Только бы огненный демон был на месте! Влетев, как молния, в свою комнату, я швырнула сумку на кровать, зажгла огонек и кинулась к шкафу. Кажется, там еще целая куча моей одежды!
– Ола, – сонным голосом позвала Лира с кровати.
– Тшш, – сказала я, – извини, что разбудила, спи. Меня здесь нет.
– Как скажешь, – сказал с кровати Лиры густой бас.
Я вздрогнула, и огонек метнулся в противоположный угол. Ох, Лира не одна! Надеюсь, я им не помешала. Небесные Силы, ну и бородища у ее избранника! Он что, решил не бриться, пока не выиграет в лотерею?
Промчавшись по лестницам, я ворвалась в душ и включила воду. А-а-а, горячая! Блаженство какое! Какое блаженство… А может, ну его, этого Иргу с его мужскими желаниями? Может, лучше стоять под душем, пока кожа не слезет? Хорошо, хорошо-то как! А главное, можно нежиться и не думать о том, что вода вот-вот закончится или за шторкой начнет возиться Отто и постанывать: «Ну Ола, ну пожалуйста, я тоже хочу искупаться в горячей воде, а ты на себя всю воду выльешь, а мне еще бороду мыть…»