– Видишь, как много тебе есть чего вспомнить! – обрадовался Кот.
– Подожди, я еще не все вспомнила.
– У тебя еще будет вррремя этим заняться, – сказал Кот. – И хьюдорррский шоколад, и сморрродиновую настойку, и сосиски с пивом. Кстати, ты пррробовала эльфийскую копченую рррыбку тиливи? Нет, вижу, что не пррробовала, а жаль. Очень рррекомендую.
Интересно, как это я смогу попробовать эльфийскую копченую рыбку?
– Думаешь, ты больше никогда не встррретишь эльфов? – спросил Кот.
Ага! Эльфы тоже попадают к демонам! Я так и знала! Так им и надо! Надеюсь, их всех поджаривают на самых некрасивых сковородах. Э-э-э, стоп…
– Подожди, – спросила я, – ты что, читаешь мои мысли?
– Да, – сказал Кот, потягиваясь.
Получается, он знает, что я думала про него, как про обычного кота? Еще и мышей думала заставить ловить.
Я не знаю, может ли бесплотная душа краснеть, но моя покраснела, это точно.
– Да ладно, – сказал Кот, мягко подходя ко мне поближе. – Ты не пррредставляешь, как иногда хочется побыть обычным котом.
Я, уже ничему не удивляясь, села в туман, и Кот залез мне на колени. Я ласково чесала его за ухом, гладила густую и пушистую шерсть, а он мурлыкал так, что у меня от вибрации дрожало где-то в кишках. Так, незаметно для себя, я задремала.
Разбудила меня мягкая лапа, стучавшая по моему носу.
– Тебе поррра.
– Я не думала, что души спят, – поделилась я, потягиваясь.
– Твоя душа очень устала, – мягко сказал Кот. – Ей пррришлось пррроделать очень тяжелую ррработу.
– А почему я этого не помню? – спросила я. Неужели мне удалось осуществить самую большую мечту всех лентяев – спать и работать одновременно?
– Подарок за ласку, – ответил Кот. – Зачем тебе лишняя боль? А теперррь тебе поррра.
– Спасибо тебе, – от души поблагодарила я рыжего за доставленное удовольствие. – А теперь куда – в котел или на жаровню?
– Хуже, – захихикал Кот. – Деррржись, Ольгерррда, еще увидимся!
Меня понесло куда-то, закрутило в вихре, и наступила темнота.
Я открыла глаза. В углу на потолке в паутине сидел здоровенный паук и смотрел на меня. Я скосила глаза влево и увидела край коврика с коровами на лугу – подарок на какой-то праздник от моих сестер. Я у себя в комнате? Да, у себя. Этот грязно-белый потолок с трещинами я вижу каждое утро в Гнедине.
Но как? Каким образом? Я же умерла!
Я скосила глаза вправо и увидела кресло-качалку, на котором спал Ирга. Я попробовала повернуть шею, но меня пронзила острая боль. От неожиданности я застонала. Значит, я все-таки не умерла? Не помню, чтобы в учениях про загробный мир упоминалось про боль в шее. Я опять попробовала повернуть шею и снова застонала. Некромант пошевелился, открыл глаза и посмотрел на меня. На миг его лицо застыло, а потом осветилось такой радостью, что у меня перехватило дыхание.
– Ола, – прошептал он и прикоснулся к моей щеке ладонью так осторожно, будто я была экспонатом в королевском музее драгоценностей. – Милая, ты узнаешь меня?
Я решила не кивать и попробовала сказать.
– Да. – Язык ворочался с трудом, будто он забыл о своих обязанностях.
Некромант закрыл глаза и прижался своим лбом к моему. Кап. Кап. Мне на щеки упали теплые капли.
– Ирга, – я все-таки заставила непослушный язык двигаться, и во рту наконец-то появилась слюна, – ты плачешь?
Вместо ответа он обхватил ладонями мое лицо, словно боялся, что оно рассыплется.
– Как я рад, что ты вернулась! – сказал он прерывающимся голосом.
Я ничего не понимала, но вид такого Ирги меня очень напугал, и я потянулась, чтобы обнять его.
– А-а-а!
– Что, милая? – отстранился он. – Я сделал тебе больно?
– Почему я не чувствую рук? И ног?
– Не беспокойся, тебе нельзя волноваться. Просто целители тебя так плотно накачали обезболивающими, что ты не чувствуешь ничего.
– Шею-то я чувствую, – возразила я.
Ирга растерянно развел руками.
– Пить, – попросила я, не в силах больше сдерживаться.
– Сейчас.
Некромант вышел из комнаты, а я задумалась, что в его облике мне показалось странным.
Вместо Ирги в мою спальню ворвался Отто.
– Золотце! Золотце! Мы уже думали, что тебя потеряли! – восклицал он, поднося к моим губам кружку с водой.
– Расскажи, что случилось, – попросила я.
– Ой, ты столько всего пропустила, – начал полугном, двигая кресло так, чтобы я могла его видеть.
Я молча рассматривала его правую руку на перевязи, огромный шрам, украсивший пол-лица и уходящий к подбородку. Видимо, чтобы зашить рану, целителям пришлось выбрить часть шикарной бороды лучшего друга, и теперь Отто смотрелся, мягко говоря, смешно.
– С чего начинать? – спросил полугном, устраиваясь поудобнее.
– Ни с чего, – сказал от двери мягкий голос, и в поле моего зрения вплыл целитель. – Ольгерду нельзя волновать.
Мне он не понравился сразу. Какой-то он был формальный, строгий, от одежды пахло травами, в кармане рубашки торчал какой-то инструмент.
– Выйди, Отто, – приказал целитель, снимая с меня одеяло. – Меня зовут Игнатий, и сейчас я тебя осмотрю.
Я нахмурилась. Что я могла сделать? Запретить ему, если я не могла пошевелиться?
– Так, так, так, – бормотал целитель, прикладывая ко мне ладони. – Ощущаешь прикосновение?
Ужас тонкой струйкой просачивался мне в сердце. Я продолжала ничего не чувствовать! Неужели меня парализовало?
– Я ничего не чувствую! – панически взвизгнула я.
– Так и должно быть, – сказал Игнатий.
– Должно?
Спрашивать «целитель, я умру?», наверно, не имело смысла, но это не придало мне оптимизма.
– Не беспокойтесь, – мягко сказал целитель, и я почувствовала, как меня обволакивает спокойствием.
Ну уж нет! Хватит с меня.
– А ну перестаньте! – рявкнула я во всю мощь легких, которая у меня была. – Я буду беспокоиться, я буду орать сейчас, пока мне не объяснят, что происходит!
В комнату вбежал Ирга и положил ладонь мне на лоб.
– Ола, милая, успокойся!
– Не хочу! Что происходит?
– Ола, милая, любимая, единственная моя, – уговаривал некромант, а целитель что-то творил за его спиной. – Ола, посмотри на меня, посмотри, милая!
– Не хочу, – заявила я, пытаясь извернуться и посмотреть на целителя. – Я хочу знать, что происходит! И что происходило!
Хлоп! Я почувствовала, как меня обдало магией, я словно погрузилась в теплый кокон. Порадовавшись, что хоть это я могу ощущать, я пригрозила:
– Очнусь – поубиваю вас всех! – и заснула.
Спала я плохо. Меня мучили кошмары, все вокруг горело, мне было нестерпимо жарко, лишь только чьи-то прохладные руки спасали меня от боли. Наконец боль заполнила меня всю, и я проснулась от собственного крика. Что-то тяжелое лежало на моих ногах, чьи-то сильные руки удерживали мои. Я открыла глаза. Надо мной склонилось встревоженное лицо Ирги в тусклом свете небольшого огонька на потолке. За окном была непроглядная темень.
– Ничего, это пройдет, – сказал со стороны моих ног целитель. – Держи ее, чтобы она не билась.
Ага, значит, я не парализована! Ну одной хорошей новостью больше. Теперь вам меня не удержать, – кроме сильной боли во всем теле, я чувствовала себя превосходно, была очень злой и ужасно хотела есть.
– Уйдите с моих ног, – приказала я целителю. – И вообще уйдите, чтобы я вас не видела!
– Тихо, тихо, тихо, – сказал целитель успокаивающе.
– Пошел вон! – завизжала я, не понимая причины своей неприязни к магу, но не желая терпеть его присутствие. В конце концов, кто здесь болен? Кто имеет право на капризы?
– Уйдите, – попросил Ирга.
– Я предупреждаю… – начал целитель.
– А-а-а-а! – завизжала я.
– Уйдите! – крикнул некромант.
Целитель пожал плечами и вышел, зато в комнату тут же заглянул Отто.
– Что случилось? – испуганным голосом спросил он.
– Я не знаю, – ответил Ирга, обтирая мое лицо мокрым полотенцем.
– Ребята, – сказала я, – дайте мне поесть.
– Мы не уверены… – начал некромант, но я протестующее затрясла головой и спросила:
– Где Варсоня?
– Игнатий не разрешил его пускать, – наябедничал Отто.
– Плевать на Игнатия, – сказала я. – Позови Варсоню.
– Что ты творишь? – спросил Ирга у меня. Я поразилась усталости в его голосе, поэтому успокаивающе ответила:
– Мне Игнатий не нравится.
Ирга помолчал и сказал:
– Он тебя по кусочкам собрал. У тебя все кости были переломаны. Внутренности отбиты.
– Этого мне нельзя было говорить? – с уверенностью спросила я.
Некромант кивнул.
– Передай целителю мое большое спасибо, – сказала я. – Но теперь я не хочу его видеть. И хочу все знать.
– Я не уверен…
– Я уверена.
– Послушай, Ола! – взорвался Ирга. – Я уже тебя терял, и я не хочу тебя потерять еще раз. Тебе нельзя волноваться, иначе…
Его голос сорвался, и возлюбленный отвернулся.
– С этого места поподробнее, – попросила я.
– Привет, – прогудел за моей спиной Варсоня. – Я рад тебя видеть!
– Я тоже рада! – искренне сказала я. – Мне можно есть?
– Что-нибудь легкое, думаю, можно, – сказал Варсоня, доставая из кармана хламиды шоколадку.
– О! – сказала я, когда первый кусочек растворился на моем языке. – О!
– Тебе плохо? – всполошился Ирга.
– Мне очень хорошо!
– Чудно, – довольно сказал Отто, поднося мне стакан воды.
– Расскажите мне все! – попросила я, жуя шоколад. – А то я буду волноваться, переживать, и чего вы там еще боитесь…
– Хорошо, – вдруг решительно сказал Ирга. – Ты была тяжело ранена, на тебя напали зомби, когда тебя нашел Отто, ты умирала.
– Это я знаю, – сказала я. – А потом приехал ты и меня спас?
– Нет, – сказал Ирга, и его лицо исказилось. – Когда я приехал, ты была уже мертва около часа.
– Ого, – сказала я испуганно. – А я нормальная?
Ирга промолчал.
– Не совсем, – засмеялся Отто.
– Я стала тупой? – спросила я испуганно, помня из курса целительства, что когда человек мертв довольно долго и его потом оживляют, то клетки мозга отмирают, и он становится дебилом. Поэтому-то зомби, даже самые качественные, способны исполнять только самые простые задачи.