— Вы съезжаете? Что-то не так? — заволновался администратор. — Что-то случилось?
Я понял, что переборщил с таким сильным упором на срочность и стал выкручиваться как мог:
— Случилось! Мы хотим устриц! И непременно в рыбном ресторане в Москва-Сити. Срочно нужно такси туда! Поторопитесь! Мы хотим побыстрее вернуться и успеть выспаться.
— Считайте, что такси уже стоит у входа! — отрапортовал повеселевший Порфирий и бросил трубку.
А я подошёл к дивану, приподнял Егора и усадил его. Тащить якобы в ресторан на себе спящего было бы подозрительно если не для администратора отеля, то для таксиса точно, поэтому я похлопал пленника по щекам, чтобы привести в чувство. После десятка пощёчин Егор начал приходить в себя и что-то бормотать. Видимо, алкоголь немного его отпустил, так как я сразу же почувствовал исходящую от него агрессию.
— Надеюсь, ты не помрёшь, — негромко сказал я и бросился за водкой.
Я действительно очень боялся отравить Егора. Но того, что он придёт в себя и начнёт использовать магию, я боялся больше. А он мог, так как явно был одарённым — другого просто не взяли бы на его место, ведь, как минимум он должен был отличать людей от орков и эльфов и вычислять одарённых с инициированным даром.
Поэтому, несмотря на сопротивления пленника, я принялся заливать в него водку. Но почти сразу же, всего лишь после нескольких глотков, я потерпел фиаско — Егора вырвало. Причём довольно сильно и прямо на красивый светло-бежевый ковёр, украшавший комнату. Но я дал достаточно денег Порфирию, чтобы не расстраиваться из-за такой мелочи — администратор вполне мог позволить выделить небольшую сумму на чистку ковра. Для меня главным было — что пленник не испачкал свою одежду.
Я побежал за водой и стал заливать её в рот Егору. Тот сначала пытался вертеть головой, но когда понял, что это вода, стал пить. Выпил почти всю бутылку. После этого я дал пленнику немного прийти в себя и всё же залил в него около трёхсот граммов водки. Пока всё это делал, раз десять пожалел, что оставил снотворное у Глеба дома. С моим талантом впутываться в различные приключения, снотворное и серебро стоило носить с собой постоянно.
Я закрутил крышку, положил бутылку с остатками водки в сумку Егора и перекинул её через плечо. Подождав, пока исходящая от Егора агрессия сойдёт почти на ноль, я обхватил его, поднял с дивана и потащил к выходу, заставляя хоть как-то перебирать ногами. Таким образом мы доковыляли до лифта, спустились на первый этаж и поплелись на выход.
Заметив, что мы уже внизу, Порфирий оставил стойку, подбежал к нам и отчитался:
— Такси будет ровно через минуту! «Москвич», серый, номер: девяносто семь — тридцать шесть.
— Благодарю! — сказал я и протянул администратору пятьсот рублей, которые он лихо выхватил и спрятал в карман.
При этом администратор, не мог скрыть своего удивления от вида Егора — очень уж тот не походил на парня, захотевшего срочно поесть устриц. По лицу Порфирия было видно, что он хочет что-то спросить, но он не решался. И лишь когда мы доплелись до выхода, администратор всё же выкрикнул нам в спину:
— Девочек не желаете к возвращению?
— Почему бы и нет, — ответил я, продолжая играть роль кутящих избалованных богачей
— Сколько?
— Двух хватит.
— Заранее пригласить, чтобы сразу здесь ждали?
— Нет. Приедем, обсудим.
— Будут особые пожелания? Понимаю, — сказал Порфирий, не скрывая радости от предвкушения ещё одного заработка.
Такси подъехало к входу гостиницы в тот момент, когда мы вышли из дверей. Я дотащил Егора к машине, таксист выскочил из салона, посмотрел на моего пленника и спросил:
— Что с ним?
— Он пьян, — признался я. — Но нам очень нужно ехать. Я заплачу тройной тариф за поездку.
Таксист ничего не ответил, он лишь открыл заднюю дверь и вернулся за руль. Я запихнул Егора в салон, захлопнул за ним дверь, а сам сел с другой стороны.
— Поездка до Москва-Сити по тарифу составляет две тысячи четыреста рублей, — сообщил таксист, заводя двигатель.
Мне показалось, что он увеличил сумму раза в два, но спорить я не стал, просто отсчитал семь с половиной тысяч и протянул водителю. Он молча взял деньги и тронулся в путь. Когда мы проехали два квартала и свернули, а потом проехали ещё три, я выдохнул — мы успели покинуть отель до приезда вероятной группы захвата.
Я нисколько не сомневался в том, что с минуты на минуту московские кфб-шники, а прослушивать телефон Милютина могли только они, прибудут в отель, поговорят с Порфирием, узнают про вызов машины, свяжутся со службой такси и выяснят, куда я отправился. Поэтому ехать по указанному адресу не стоило ни в коем случае — меня там явно должны были поджидать. Надо было ещё немного отъехать от «Ярославской» и оставить это такси. Тем более группа захвата могла решить не караулить меня по конечному адресу, а попытаться перехватить по дороге.
Я размышлял о своих перспективах и прикидывал варианты выхода из сложившейся ситуации минут пять. За это время такси выехало на широкую и, несмотря на поздний час, забитую машинами улицу, вдоль которой располагалось множество увеселительных заведений с кричащими вывесками: рестораны, клубы, концертные залы. Но главное, что меня обрадовало — это толпы москвичей и гостей города, жаждущих веселья и развлечений. Лучшего места, чтобы выйти из машины и замести следы, трудно было придумать. Я тут же попросил водителя остановиться.
Покинув такси, я огляделся и ещё раз подумал, что выбрал идеальное место — вокруг было так много заведений, что, отойдя буквально на пару кварталов в любую сторону, можно было полностью затеряться. Конечно, при условии, что мой фоторобот ещё не попал во все полицейские базы. Камер в Москве, к моему сожалению, было ещё больше, чем в Петербурге. По крайней мере, мне так казалось.
Когда я вытащил Егора из машины, он смог немного идти. Он даже пытался задавать мне какие-то вопросы, но был настолько пьян, что не мог произнести внятно ни одного слова. И ещё, к моей радости, я не ощущал вообще никаких его эмоций. Но вот если эмоций у него не было, то желания были. Заплетающимся языком пленник сказал:
— Надо… Это… По… Поссс…
— В туалет? — спросил я.
— Поссс… — ответил Егор и кивнул, да так сильно, что чуть не упал.
— Идём, — сказал я. — Поищем место.
Я протащил пленника два квартала по оживлённой улице мимо различных ресторанов и ночных клубов, после чего мы свернули в небольшой проулок, прошли ещё квартал и оказались в небольшом тупичке между двумя крупными зданиями, похожими на бизнес-центры или государственные учреждения. Окна в этих зданиях не светились и на тупичок они выходили боковыми сторонами.
Сам тупичок был в длину метров пять — семь, в нём стояли пять больших мусорных контейнеров и небольшой тусклый фонарь. Камер я нигде не заметил. Подведя Егора к мусорным бакам, я поставил его напротив одного из них и сказал:
— Это туалет.
Пленник что-то промычал и этим ограничился. Самому снимать с него штаны категорически не хотелось, но и таскать его с мокрыми брюками был не вариант, поэтому я отвесил Егору взбадривающую пощёчину и повторил:
— Это туалет!
К моей радости, пленник понял, что к чему, и каким-то чудом смог расстегнуть молнию на своих штанах. Сделав все свои дела, он сразу же уткнулся лбом в мусорный бак и начал засыпать и падать.
— Стоять! — прикрикнул я, подхватил его и аккуратно уложил на землю.
Похоже, только желание сходить в туалет не давало Егору до этого уснуть. Он отключился моментально. У меня возникла мысль засунуть пленника в мусорный бак, но немного подумав, я решил этого не делать, а просто перетащил его в узкий проход между крайним баком и стеной, положил на него сумку, да прикрыл это всё двумя большими крышками. Баки были пустыми, значит, приезда мусоровоза можно было не бояться.
Я долго боролся с идеей ударить Егора по голове бутылкой, чтобы он уже точно никуда не ушёл в мой отсутствие, и поборол её. Всё же не стоило его лишний раз травмировать — можно было ненароком и убить, учитывая, что бил я наверняка и очень сильно. И ещё я подумал, что надо ехать за снотворным — долго поддерживать такое состояние пленника водкой было нереально. В любой момент он мог или протрезветь и использовать магию, или отравиться до летального исхода. Ни то ни другое в мои планы не входило.
Вернувшись из тупичка в проулок, осмотрелся, прикидывая, куда бы пойти. Первым делом мне требовалось найти телефон, чтобы позвонить Милютину и вызвать новое такси. Но глава столичного КФБ велел звонить ему, лишь отойдя от пленника на большое расстояние — не менее трёх километров. Я не знал, почему отойти надо было именно настолько, но нарушать рекомендацию не хотелось. Но и оставлять так надолго Егора одного я боялся.
Даже если бегом, то туда-обратно плюс разговор, всё это могло занять минут сорок, а то и час. Вероятность не застать через это время за баками Егора была высока — по мне, так почти стопроцентная. Надо было что-то решать. Голова у меня уже шла кругом. Хотелось как можно быстрее позвонить Милютину и получить нормальные указания, но при этом я понимал, что организм Егора больше водки принять, скорее всего, уже не сможет.
После мучительных прогонов в голове различных вариантов, я пришёл к выводу, что в ситуации, когда оставить Егора на час я не могу, нарушить установку Милютина и звонить, не отойдя далеко от пленника, не имею права, единственно верным решением было следующее — ехать домой к Глебу за снотворным и серебром. Разумеется, ехать вместе с Егором.
Риск был немалый, я терял на этой поездке около двух часов, пока Милютин ждал моего звонка. Но я просто не видел иных вариантов выполнить его установку и не звонить с пленником под боком. А вколов Егору снотворное и серебро, я мог его спокойно где-нибудь спрятать и связаться с Милютиным, а после следовать полученным инструкциям.
Приняв окончательное решение ехать к Глебу, я отправился на оживлённую улицу, чтобы найти там добрых москвичей, которые за вознаграждение вызовут мне такси. Но, сделав буквально несколько шагов, я столкнулся с тремя парнями, которые появились передо мной довольно неожиданно — почти перед самым моим носом они вышли из другого, ещё более мелкого проулка.