Собрав на себе недоумённые взгляды работников кухни, Егор нашёл служебный выход и покинул кафе через него. Оказавшись на улице, он быстро прикинул, в какую сторону лучше бежать и уже практически сорвался с места, как ему резко стало плохо. У беглеца закружилась голова, и во всём теле появилось необычное ощущение — стало очень жарко, и жар этот исходил откуда-то изнутри. Причём это был не такой жар, что бывает, когда просто поднимается температура — Егору казалось, что его что-то выжигает изнутри, будто у него закипела кровь.
И всё это сопровождалось невиданной силы зудом. Чесалось так, что хотелось содрать с себя кожу. Не в силах терпеть Егор начал чесать левую руку, посмотрел на неё и ужаснулся — рука покрылась чёрными пятнами. И правая тоже. Егор разорвал на груди рубашку — грудь тоже была в жутких чёрных пятнах. И всё это горело и чесалось. А голова кружилась всё сильнее и сильнее.
— Сволочи! — в сердцах крикнул Егор и направился назад к служебному входу.
К ужасу беглеца, снаружи дверь открывалась магнитным ключом. Егор несколько раз ударил по ней кулаком, но никто не пришёл и не открыл. А самочувствие всё ухудшалось — сил стоять на ногах уже почти не было, а жар, казалось, сейчас прожжёт кожу и начнёт выходить наружу фонтанами кипящей крови. Егор побежал вокруг здания, чтобы зайти с главного входа. Точнее, хотел побежать — сил, уже даже чтобы идти, не было, и каждый шаг отдавался жгучей болью.
Испытывая ужасные мучения, Егор всё же доплёлся до главного входа, испугал выходящую из дверей парочку и вошёл в кафе. Он увидел своё отражение в большом зеркале, расположенном в холле, и ужаснулся. Лицо, шея, руки — всё было покрыто чёрными пятнами с красным отливом. Мест, где бы кожа была обычного цвета, уже не осталось.
С трудом поднимая ноги, Егор направился к своему столику. Навстречу ему побежали администратор и два официанта. В том числе и тот, что его обслуживал.
— Что с Вами? — воскликнул администратор. — На вас наложили заклятие? Я сейчас вызову скорую помощь.
— Нет! — крикнул Егор.
Этот крик дался ему высокий ценой — казалось, что с воздухом из лёгких вырвался поток раскалённого металла.
Егор добрался до стола, сбросил на пол салфетку и взял телефон. Держать его было больно — почерневшие пальцы болели от каждого прикосновения. Горе-беглец посмотрел на записанный номер, тут же ввёл его и стал ожидать ответа. Гудки шли один за другим, но вызываемый абонент трубку не брал. Егору показалось, что он сейчас потеряет сознание — боль стала настолько невыносимой, что терпеть её он уже не мог.
*****
Глебов смотрел на лежащий на столе телефон и считал звонки:
— Восемь, девять, десять.
После десятого он принял звонок, и из трубки сразу же раздался голос Егора:
— Что вы со мной сделали?
— А что случилось? — как ни в чём не бывало спросил руководитель администрации кесаря.
— Что со мной происходит? — почти кричал Егор.
— Понятия не имею. Ну-ка расскажи.
— Мне плохо, я покрылся чёрными пятнами, и внутри всё горит. Что это такое?
— Может, съел что-нибудь? У тебя нет пищевой аллергии?
— Это не смешно! — взвыл горе-беглец.
— Кому как, — совершенно спокойно ответил Глебов. — Нам вот с Иваном Ивановичем не с чего грустить.
— Что вы со мной сделали? — пошёл по второму кругу Егор.
— Кажется, я знаю, что с тобой, и знаю, как это всё убрать, — ответил Родион Степанович. — И я мог бы тебе помочь, если бы мы были друзьями, если бы сотрудничали. Но ты ведь принял другое решение. Ты решил, что без нас тебе будет лучше. Прощай!
Глебов сбросил звонок и положил трубку на стол.
— Жёстко, — произнёс наблюдавший за разговором Милютин. — Но к сожалению, иначе они не понимают.
Почти сразу же раздались новые звонки, Глебов досчитал до десяти и ответил.
— Что я должен сделать? — раздалось из трубки.
— Захотеть сотрудничать, — ответил Родион Степанович.
— Я уже хочу.
— Нет. Я не чувствую искренности в твоём голосе.
— Прекратите уже надо мной издеваться! — взвыл Егор. — Мне очень больно. Что Вы от меня хотите? Что я должен сделать?
— Мы хотим от тебя полного подчинения и выполнения всех наших заданий и поручений.
— Но это невозможно!
— Не звони больше на этот номер! — сказал Глебов, но звонок сбросить не успел.
— Я согласен на всё! — раздался из трубки дикий крик, а затем послышался стон и грохот.
— Ты там живой? — спросил Родион Степанович, но ответа не последовало.
— Похоже, он сознание потерял, — сказал Милютин.
— Скорее всего, — согласился Глебов, он достал из чемоданчика флакончик с белой жидкостью, ещё одну пипетку и накапал в хрустальный сосуд десять капель этой жидкости.
Кровь начала менять цвет — из практически чёрной она быстро стала тёмно-бордовой. После этого Глебов достал из чемоданчика планшет и активировал в нём приложение для слежения. На экране сразу же появилась карта города с мигающей почти по центру красной точкой. Глебов приблизил точку до такой степени, чтобы можно было прочитать название кафе и улицы, на которой оно стояло, после этого показал экран Милютину. Иван Иванович достал телефон и набрал номер. Из трубки сразу же послышался голос:
— Слушаю!
— Объект ждёт в кафе «Ирис» на Воскресенском бульваре. Доставить ко мне! Срочно! — сказал Милютин в трубку и сбросил звонок.
Глебов тем временем выключил планшет, положил его в чемоданчик и сказал:
— Удивительные вещи — я обладаю возможностью при помощи магии убить этого мальчишку на расстоянии тысячи километров, но при этом без спецсредств не могу узнать, где он находится.
— Ничего удивительного, Родион Степанович, — ответил Милютин. — Я всегда говорил, что нет ничего лучше сплава магии и технологий.
Примерно через полчаса в кабинет доставили Егора. Несмотря на то что ему стало немного лучше, выглядел горе-беглец ужасно — его кожа из чёрной превратилась в серовато-бордовую, белки глаз стали рубиновыми, сам он постоянно чесался и постанывал.
— Неважно выглядишь, — заявил Глебов сразу же, как только задержанного ввели в кабинет.
— Когда это пройдёт? — спросил Егор, проигнорировав издёвку. — У меня внутри всё горит, я больше не могу это терпеть!
— А придётся. Сам виноват. Там счёт на секунды шёл, и я тебе говорил, чтобы ты быстрее решал, а ты кочевряжился. В итоге затянули со снятием заклятия, и уже ничего нельзя поделать — отходить будет долго. Так что, придётся потерпеть.
— Сколько?
— Может, день, а может, часа три. Как повезёт. Радуйся, что вообще пошло на улучшение. Ещё бы немного затянули и пришлось бы тебя утилизировать в одном из многочисленных подвалов Ивана Ивановича. Но тебе повезло. И надеюсь, это всё не зря, и урок ты усвоил.
— Усвоил, — мрачно произнёс Егор. — Но что это со мной?
— Рассказать не могу, — отрезал Глебов. — Но могу повторить.
— Не надо.
— Да и мне, если честно, не хотелось бы. Ведь мы теперь одна команда. Да?
— Да, — грустно сказал Егор. — А что я должен буду делать?
— Мы тебе скажем это чуть позже.
— Когда?
— Позже! Куда ты торопишься? Сейчас мы тебя уже по-настоящему отпустим, а на днях всё сообщим.
— А как мне держать с вами связь?
Глебов достал из чемоданчика коробку с телефоном, положил на стол и сказал:
— Здесь ещё один телефон. И ещё немного денег.
Затем Родион Степанович положил на стол бумажку с номером телефона и добавил:
— Номер выучи, бумажку сожги! Телефон не потеряй. И никуда с него не звони, он чистый, предназначен только для связи с нами. Когда мы дадим тебе знак, сразу звони, и мы скажем, что надо делать.
— А что за знак?
— Когда опять пятна по телу пойдут — это и будет знак.
— А по-другому нельзя? — испуганно воскликнул Егор.
— Нет. По-другому нельзя. Будет немного неприятно, болезненно, но это самый надёжный вариант.
— Немного неприятно? — возмутился Егор. — Немного?
— Не бойся, в следующий раз пятна сначала будут поменьше. И чем быстрее позвонишь, тем быстрее они пройдут. Но если забудешь номер или потеряешь телефон, или не захочешь звонить, или не сможешь по какой-либо причине, то сам понимаешь — тебе конец.
— Понимаю.
— Ну вот и отлично, если понимаешь! — сказал Глебов. — А теперь иди и живи своей обычной жизнью. Теперь мы тебя действительно отпускаем.
— Ты где живёшь-то? — спросил Милютин.
— В основном в Туле, — ответил Егор. — Часто в Москве бываю. Иногда в Новгороде.
— То есть, твоё нахождение в столице не вызовет подозрений у твоих работодателей?
— Нет.
— Тогда в течение трёх дней никуда не уезжай.
— И не вздумай спрятаться или убежать, или что хуже, обратиться к магам за помощью, — добавил Глебов. — Снять это нельзя, а усугубить можно.
— Да понял я всё, — пробурчал Егор, расчёсывая руку.
— Тогда не будем тебя больше задерживать, — сказал Родион Степанович. — Пей воды побольше сегодня.
Милютин вызвал охрану, и Егора увели. Когда соратники кесаря остались в кабинете вдвоём, Иван Иванович спросил:
— А это точно никак нельзя снять?
— Совершенно точно, — ответил Родион Степанович. — Чёрная кровь — уникальное заклятие. От него нельзя спрятаться, и его нельзя снять. С ним вообще ничего нельзя сделать. Потому что оно лежит не на Егоре, а на его крови, которая находится в этой хрустальной бутылочке.
Глебов взял сосуд с кровью, повертел его в руках и продолжил:
— Егор чист. Абсолютно! Пока мы не воздействуем на его кровь, ни один маг не сможет ничего заподозрить, обнаружить и соответственно, как-либо ему помочь. Но кровь Егора, что в нём, что в этой бутылочке — одно целое. И эту связь нельзя разрушить. Она просто есть, и всё. И воздействуя на кровь в бутылочке, мы воздействуем на всю кровь этого бедолаги. И что самое интересное — ему в эти моменты ничем нельзя помочь. Вообще ничем. Даже сильнейшие лекари максимум, что смогут сделать — это лишь немного облегчат боль. Когда Александр Петрович мне про это рассказал, я уже был поражён, но теперь, когда мы это испытали в деле, я просто в шоке от эффективности чёрной крови.