– Я бы с радостью, но мне нужно к Хордису. А потом в библиотеку за знаниями.
Алиана вернула бокал на белоснежную скатерть, по краю расшитую соловьями и веточками цветущей вишни. Вышивка была сделана настолько искусно, что казалось, пернатые красавцы вот-вот вспорхнут с нарядной каймы и по Карминовой столовой разольются птичьи трели, а в воздухе запахнет вишней.
– Значит, ты уже точно решила, – Ариэлла понизила голос до едва различимого шепота, – вернуться на Землю.
Я помедлила, прежде чем ответить:
– Хочу иметь пути для отступления и уж точно не хочу больше бездействовать. Надоело просто плыть по течению. Ты написала Адельмару?
– Еще вчера. Уверена, брат не станет тянуть с ответом.
Я благодарно улыбнулась подруге. Покончив с завтраком, пожелала соперницам приятного дня и вдохновения на режиссуру очередных свиданий с нашим общим женихом. Провожаемая флюидами замешанной на ревности ядовитой злости, спешно покинула столовую.
Нам с Леаном повезло: эррол Хордис был у себя в лаборатории. Сонный, немного рассеянный, с залегшими под глазами густыми тенями и растрепавшимися волосами, собранными в небрежный хвост. Маг ничуть не удивился моей просьбе, усадил нас с Йекелем в потертые кресла, прогретые пламенем камина, и сделал каждому торжественное кровопускание, после чего прошептал над нами какую-то абракадабру. Капли крови, смешиваясь, искрились на дне стеклянного сосуда, в который лекарь накапал ее с наших мизинцев.
– Теперь, если обманешь или предашь ее утонченность, тебе станет так плохо, что никакое лекарство не поможет, – скупо резюмировал Хордис.
Я заволновалась:
– Плохо насколько? Это ведь не смертельное заклинание? Эррол Хордис!
– Конечно, не смертельное, – ответил не с самым любезным видом. Видимо, тоже считает, что вина за приступ его отмороженности целиком и полностью лежит на моей совести. – Просто очень болезненное.
Леан заметно побледнел, но бунтовать не стал. Принялся страстно заверять, что отныне он – сама честность и трудолюбие и что я на него могу во всем положиться.
Хорошо бы.
– А теперь оставьте нас, молодой человек, – хмуро обронил лекарь.
Пажа как ветром сдуло. Я осталась ерзать в кресле, в окружении всевозможных склянок и мензурок. От содержимого некоторых завтрак начинал проситься наружу, а от сурового взгляда целителя просилась наружу я вся.
Но делать нечего. Приходилось смиренно ждать, когда маг усядется напротив и, продолжая делать мне взглядом вскрытие, начнет говорить:
– У меня к вам, Фьярра, будет большая просьба. Надеюсь на ваше понимание и помощь.
– Слушаю вас, – проронила кротко, догадываясь, что мне сейчас предложат.
Небось настоятельно посоветует держаться от Герхильда подальше и больше его не драконить. Что ж, я не против. Но что делать, если он сам держаться от меня подальше не захочет? Не буду же я до конца отбора бегать от Ледяного и прятаться.
Тем более что у нас намечается свидание.
Пока я мысленно воспроизводила то, что ожидала услышать от местного доктора Айболита, последний, вместо того чтобы быть лаконичным, решил начать с лирического пролога:
– Скальде уже давно следовало жениться…
Ну так он и женился. Превратив свою супругу в вечно прекрасную и вечно юную. Жаль только, что неживую.
– Но наследника как будто преследует злой рок, – не догадываясь о моих мрачных мыслях, вещал целитель. – Сначала трагическая гибель его отца. Вы, наверное, помните о той страшной битве, что отняла у нашей империи столько жизней. Когда члены Трианского ордена, мечтавшие вернуть в мир былой порядок, отыскали древнее захоронение Перевоплощенных и пытались воскресить монстров.
Я несмело кивнула. Ничего такого не помню, потому что не знаю. Но Хордису ведать об этом совсем необязательно.
Вот ведь… У них еще, оказывается, и сектанты-фанатики имеются. И снова я чувствовала себя Алисой, застрявшей в Стране чудес.
– Некоторых Перевоплощенных вернули к жизни, – подпитывал меня информацией Хордис. Голос его звучал тихо, глухо, слышалась в нем давно похороненная боль, призрак которой навечно поселился в добром сердце целителя. – В той битве с безумцами-магами и оживленными ими тварями погибло много храбрых воинов. И правитель был среди них.
Вот, значит, как умер отец Скальде. В сражении с зарвавшимися фанатиками и кучкой, а может, целой кучей поднятых из могил зомби.
Жуть жуткая.
– Ее лучезарность сгорела в считаные месяцы. Не нашла в себе сил справиться с потерей. Во время траура и речи не могло быть об отборе. А когда в Ледяной Лог прибыли невесты… Уже тогда магия беспокоила наследника. – Лекарь кашлянул, отводя взгляд. – Ну а что случилось дальше, вы знаете.
– Новобрачная не приняла его силу, и это ее убило, – озвучила за мага горькие слова.
Эррол Хордис напряженно кивнул. Заговорил взволнованно, быстро выталкивая из себя слова:
– И снова был траур. Целый год! Год, на протяжении которого его великолепие был вынужден бороться с отравляющей его магией и чувством вины. Он ненавидит себя за то, что стало с эсселин Мавеной. Но я знаю! – запальчиво прошептал целитель. – Фьярра, поверьте, я ни на секунду не сомневаюсь, что в этот раз такого не случится. Все будет по-другому! Чем угодно могу поклясться, что он выберет вас… тебя, и ты подаришь ему долгую жизнь и счастливое будущее.
Теперь уже напряженно-неловко покашливала я. А как же: «Отстань ради бога от мужика», «Мы все тебя здесь дружно не перевариваем», «Лучше бы валила из Хрустального города на своих фальвах!»
Неужели Хордис не в курсе, что здесь я не самая популярная алиана?
– Старейшины не одобрят такой выбор.
– Смирятся. Примут его решение. Но сейчас для Скальде важно выиграть время. Чтобы он дожил до конца отбора. Ты мне в этом поможешь?
Это что еще за намеки? Я настороженно покосилась на доморощенного заговорщика. С ролью плевательницы и Далива, пусть и паршиво, но все-таки справляется. А от алианы до брачного ритуала толку не больше, чем от обычной любовницы.
– Не знаю, что там между вами происходит. Да и не мое это дело. Но в одном я убежден: сейчас его жизнь, Фьярра, в твоих руках.
Вот что за привычка ходить вокруг да около! Нет бы прямо сказать, что от меня требуется.
О чем я и спросила.
– Только от тебя зависит, проведет ли его великолепие оставшееся до свадьбы время в покое или даст старейшинам новый повод рассматривать его как потенциальную угрозу. Когда Скальде держит эмоции под контролем, ему проще сдерживать и силу. Это ваша с ним вчерашняя ссора спровоцировала приступ.
– Все дело в эсселин д’Ольжи, – помедлив, призналась с тяжелым вздохом. Чтобы не думал, что я треплю Ледяному нервы просто из вредности. – Это из-за нее я разозлилась. Из-за того, что мне неприятно видеть их вместе.
Маг задумчиво сплел перед собой длинные, как у пианиста, тонкие пальцы.
– Дни графини в Ледяном Логе сочтены. После свадьбы она исчезнет из его жизни. Из этого замка. Если захочешь – из Хрустального города.
«Почему бы сразу не из этой жизни…» – мечтательно подумалось мне. Правда, я тут же отругала себя за кровожадные мысли и услышала:
– Понимаю, делить жениха с другой неприятно. Но сможешь ли обуздать ревность, Фьярра? Ради его блага. Если действительно любишь, – скользнул глубокомысленным взглядом по гранатовой броши, приколотой к лифу платья, – а твои чувства, знаю, не навеяны магией, станешь ли для него опорой, несмотря на свои эмоции?
За последние дни я столько всего передумала, столько решений напринимала, что сейчас в глазах рябило от обилия путей, которые передо мной лежали. Дорог много и все тернистые.
Прямо как в старых русских сказках. Направо пойдешь – себя потеряешь. Налево – любимый конь пропадет. Правда, в моем случае просто «любимый», без коня.
В одном не сомневалась: я не желаю Скальде зла. Не стану той, из-за которой его жизнь трагически оборвется.
Так что – да, запихну свои чувства куда подальше и выполню «большую просьбу» сердобольного мага, до которой мы наконец доплелись. Буду паинькой, душкой, лапонькой. Только чтобы тальдена снова не накрыло.
Кивнула, соглашаясь.
Лицо лекаря заметно просветлело, и теперь его глаза снова лучились дружелюбием и привычной теплотой.
– Я видел у него таэрин, проявившуюся после твоего прикосновения. Это ли не свидетельство того, что ему нужна ты, а не какая-то там графиня?
У меня скоро голова пойдет кругом от всех этих «за» и «против». А я ведь, между прочим, в библиотеку собиралась. Искать дорогу домой. Кажется, это та самая дорога, на которой богатырь, то бишь я, по сюжету теряет любимого коня, то есть Герхильда.
– Что, если он все же выберет меня, а я… – Окончание фразы застряло в горле. Вместо него вырвались тихие слова-признание: – Я боюсь смерти. Боюсь заледенеть.
Страх – одна из преград, что частоколом вырастали между нами. Сколько таких «деревяшек» из почвы моего разума уже торчало – не перечесть.
– Этого не случится. – Хордис обнадеживающе улыбнулся, щедро делясь своим позитивом. – Только не с тобой, Фьярра. Ты, конечно, можешь не доверять моему чутью, но я ему верю. Оно меня еще никогда не подводило. Скоро все будут обращаться к тебе не иначе как ваша лучезарность и светлейшая императрица.
На такой мажорной ноте мы простились. Лекарь отправился визитировать больного, а я – в библиотеку. Погружаться в историю Древних и продолжать думать о дорогах и жеребцах. Вернее, хм… об одном жеребце, которого мне после общения с Хордисом расхотелось терять.
Глава 14
Я откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Время близилось к полудню, о чем свидетельствовало солнце, наконец достигшее своего лазоревого престола и теперь ослепительным бриллиантом сверкавшее высоко в небе. Вся библиотека – от высоченных расписных сводов до натертых до блеска плит пола, в которых, как в огромном зеркале, отражались книжные стеллажи, – была пронизана его лучами. Пришлось подняться, чтобы задернуть шторы на эркерных окнах – каждое в несколько моих ростов.