Остаток пути ехали молча. Не знаю, о чем думала Блодейна. Я пыталась представить себя без Герхильда.
Но что-то не представлялось.
В лавке эррола Фриоля меня ждал приятный сюрприз в виде Ариэллы, заглянувшей к ювелиру вместе с княгиней Талврин. Видимо, не одна Блодейна забраковала подарки Скальде.
После церемонных приветствий, бессчетных улыбок и грациозных реверансов ее светлость – величавая, статная дама в таком высоком эннене, что даже удивительно, как она им потолка не касалась – завладела вниманием ювелира и моей провожатой. Оказывается, княгине тоже приглянулась рубиновая парюра в россыпи бриллиантов. Та самая, которую собиралась приобрести для меня «наставница».
Завязались жаркие обсуждения, кому же серьги, перстень и ожерелье нужнее. Мы с Эллой в дебатах не участвовали, переместились в другой конец зала. Якобы полюбоваться на спрятанные под стеклом украшения.
– Смотри, какая красивая! – восхитилась подруга фероньеркой с каплями изумрудов, а потом, понизив голос, заговорщицки добавила: – Адельмару не терпится с тобой познакомиться.
– Он тоже приехал?
Алиана с улыбкой кивнула.
– Но почему именно со мной? – Я нахмурилась.
Ариэлла ведь обещала сохранить мою тайну. Может, сам догадался? После всего, о чем она его расспрашивала.
Будто прочитав мои мысли, девушка поспешила меня успокоить:
– Не бойся, ни о чем он не знает. Просто ты моя подруга, и он читал о тебе в Хрустальном вестнике. Заинтересовался. Да и к тому же кому не захочется познакомиться с будущей императрицей, – легонько пихнула меня локтем в бок шутница.
– Не вижу императрицы.
– Дать зеркало?
– Не поможет.
– А если серьезно, волнуешься? – переходя к следующей витрине, шепотом спросила подруга.
– А ты?
– А что я? Это ведь не мне завтра выходить замуж.
– Может, и не мне…
– Ну да, ну да! – Алиана издала скептическое «пфф». – Целуется с тобой, а в жены возьмет другую? Вот еще глупости! Между прочим, со мной он ни разу не целовался. И с Глендой тоже. Но может, это будет Майлона! – тихонько прыснула со смеху. – Вдруг они с Герхильдом по вечерам тайком встречались. Хотя нет, у меня даже язык не поворачивается назвать их парой.
Кого-кого, а эсселин Фройлин рядом с наследником не мог представить никто. Ну разве что сама эсселин Фройлин регулярно себя рядом с ним представляла.
И всех нас этим уже страшно достала.
– Даже если Скальде выберет меня, мы все равно расстанемся. Вернется «императрица Фьярра», – покосилась я на ее змеючество, жарко доказывавшую ее светлости, что рубины никак не сочетаются с персиковой кожей Ариэллы. Зато выгодно подчеркнут аристократическую бледность ее воспитанницы, то бишь мою. – Знаешь, Элла, я ему вчера чуть не созналась.
Эсселин Талврин, привыкшая всегда и во всем проявлять осторожность, укоризненно покачала головой.
– Мы с тобой это уже обсуждали. Герхильд сейчас как вулкан. Ты, Аня, вызываешь в нем слишком сильные эмоции. Что, если после твоего признания рванет так, что пострадают невинные? И это я не о тебе и кьерде или твоем муже. Скальде уже дважды, находясь с тобою рядом, терял контроль. Хочешь, чтобы заморозил замок со всеми гостями? Ты знаешь, когда к нему в последний раз приходила Далива?
Я поморщилась. Да что же сегодня за день такой! Каждый, кому не лень, вспоминает о конопатой фифе.
Не дожидаясь моего ответа, да он ей и не был нужен, Ариэлла продолжила предаваться любимому занятию – наставлять проблемную подругу:
– Вот и я не знаю. Никто не знает. А все почему? Да потому что не приходит она к нему! Никто не приходит. Поэтому пусть сначала спокойно на тебе женится, передаст силу, а потом можешь исповедоваться сколько влезет. Своей ари он уже точно ничего плохого не сделает.
– Все это, конечно, замечательно, вот только его ари станет Фьярра. После свадьбы я точно ему ничего рассказать не успею. Блодейна пинком под зад отправит меня обратно.
– Брат говорит, нельзя перенести душу из одного мира в другой по щелчку пальцев. Морканте потребуется время. После брачной ночи и начнешь действовать. О себе помалкивай, вдруг она и правда наложила на Снежка какое-то заклятие. Просто скажи, что опасаешься своей воспитательницы. Что тебе грозит от нее опасность. В подземельях Ледяного Лога есть такие камеры, в которых блокируются любые чары. Вот когда она там окажется… Просьба, конечно, странная, но, уверена, его великолепие не откажет жене.
Представила, как просыпаюсь после брачной ночи (если, конечно, сумею проснуться, а не превращусь во сне в сосульку) и, быстренько чмокнув благоверного в губы, прошу арестовать свою наставницу.
Интересное получится начало семейной жизни.
Впрочем, у нас вообще отношения интересные.
Как ни странно, совет подруги придал мне сил. И настроение начало улучшаться. Не все же плясать под дудку морканты! Главное, изолировать Блодейну. Ну и надеяться, что Скальде, когда узнает, не размажет меня по стенке. Вернее, конечно, размажет. Главное, чтобы фигурально, а не буквально.
А когда буря уляжется, мы с ним решим, как быть дальше. Как-нибудь все да сложится.
Ведь сложится же?
Задумавшись о будущем шторме, я пропустила начало другого урагана, эпицентром которого стал прилавок. За ним прятался перепуганный серебряных дел мастер, только седая макушка выглядывала. Блодейне упрямства было не занимать, княгине – тоже. Ни та ни другая не желали уступать злосчастный гарнитур, на который нам с Ариэллой было глубоко наплевать.
Благо подруга не растерялась и бросилась к спорщицам со словами:
– Матушка, а можно я примерю вон ту жемчужную красоту? – махнула рукой в сторону витрины, возле которой мы обсуждали детали военной кампании против шантажистки. – Мне кажется, я в ней буду очаровательна!
Княгиня, все еще хмурясь и искоса поглядывая на Блодейну, с высоко поднятой головой последовала за дочерью. А ее оппонентка, подхватив ювелира за шкирку и одним рывком поставив бедолагу на ноги, властно рявкнула:
– Мы берем этот комплект, и точка!
Идя к карете, я жмурилась от удовольствия, представляя Блодейну в сыром, затхлом подземелье.
Уверена, ей бы пошла темная клетка два на два.
Глава 33
– Ах, какая же ты у нас красавица! – захлебывалась восторгами шестнадцатилетняя Каталина – следующая из сестер Сольвер на выданье.
А самая младшая, Атель, подскочив с кресла, бросилась ко мне со словами:
– Фьярра, ну покрутись еще! Хочу, хочу, хочу! Точно такое же платье себе на свадьбу. А ожерелье! Можно я его потом примерю? Всего разочек. Ну пожалуйста…
Я улыбнулась двенадцатилетней непоседе, умилительно хлопающей ресницами:
– Можно хоть десять разочков. Для сестер ничего не жалко.
Пусть они мне и не родные, но все такие милые и так искренне переживают за старшенькую, восхищаются ею и желают ей счастья. Я была единственным ребенком в семье и всегда мечтала о младшей сестре. А у Фьярры их аж целых пять, и все замечательные. Да еще и львица-морканта, которая за свою кровиночку порвет глотку любому. Даже дракону.
Кажется, я начинала завидовать своей хитропопой копии.
С его светлостью обмен приветствиями произошел сразу после завтрака. Я получила отцовское благословение, слова напутствия и по поцелую в щеки. А еще улыбку, немного грустную, и взгляд, выражавший надежду с толикой тревоги.
Как князь Лунной долины, эррол Ритерх надеялся вскорости увидеть свою дочь на Сумеречном престоле. Как отец (хотелось бы верить, что все-таки любящий) – беспокоился о ее недалеком будущем.
– Обязательно прогуляйтесь по императорскому парку, батюшка. Там столько всего красивого. А какие красивые статуи! – не сумев отказать себе в удовольствии, уколола этого любителя власти.
Пусть идет и смотрит, какую участь, возможно, уготовил старшей дочери. Откажи тогда князь Герхильду, и ничего бы этого не было. Меня бы здесь не было.
Хоть сегодня я проснулась с мыслью, что ни о чем не жалею. Глупая, наверное. Пусть так. Глупая и влюбленная. Но не каждому в жизни выпадает шанс испытать такое сильное чувство. И еще реже оно оказывается взаимным.
Так что я, можно сказать, счастливица. Все, хватит! Отныне никакого пессимизма и полупустых стаканов в жизни. Только полные, до самых краев. Раз уж я Королева, то просто обязана стать королевой!
Так, лучась улыбками и позитивом, я отправилась на завтрак. Потом пообщалась с князем. Наметив для «папеньки» экскурсию по парку и знакомство с ледяными ари, вернулась к себе готовиться к торжественному мероприятию.
И вот спустя два часа купаний, притираний и одеваний я стояла перед зеркалом и не могла собой налюбоваться.
Без ложной скромности должна признать, что невеста из меня получилась просто отпад. Алого цвета платье, подпоясанное витым шнурком, смотрелось на хрупкой алиане дерзко и ярко. Но эту дерзость смягчала серебряная дымка ткани, спускавшаяся с плеч на спину и приглушавшая тяжелый бархатный шлейф платья. Глубокий вырез окаймляло богатое серебряное шитье. Оно же манжетами мерцало на тонких запястьях, подчеркивало своим блеском плечи. Отвоеванные у княгини Талврин рубины застыли на груди рдяными каплями. Точно такие же кровавые брызги касались мочек ушей и левого безымянного пальца.
Наира помогла мне спрятать волосы под роскошным головным убором из серебряной парчи, по кругу обрамленным валиками из красного бархата. И в тон им воздушная кисея, длинной фатой ниспадавшая на пол.
По просьбе младшей «сестры» я покружилась, а остановившись, снова поймала в зеркальной глади свое шикарное отражение.
И пусть только попробует не сделать из меня (в таком-то прикиде!) ари и императрицу!
Вскоре появился Леан, уронил на пол челюсть, а подобрав ее по моему совету, запинающимся от восхищения голосом объявил, что эссель Тьюлин собирает всех невест для досмотра.
Благо придворная сваха долго держать нас не стала. Придирчиво оглядела каждую, кивнула удовлетворенно и, пожелав удачи, велела следовать за ней к тронному залу.