Ариэлла все-таки раскрутила мать на украшения из жемчуга, которые и правда идеально подходили к платью цвета шампанского. Если я выглядела как королева, то алиана походила на нежную сказочную принцессу. Гленда выбрала наряд под цвет глаз, ослепляя всех своей красотой и обилием подчеркивавших ее изумрудов. Рианнон и Майлона утопали в снежно-голубом глазете. Наверное, потому девушки не переставали косить друг на друга злыми взглядами. Нервничали, что цвета их туалетов совпали.
Одна за другой мы входили в зал под аккомпанемент из перешептываний гостей и придворных. По словам Гленды, сюда слетелись самые завидные драконы империи, готовые коршунами наброситься на отвергнутых Ледяным невест. Почему-то считалось почетным заполучить себе в жены алиану, прежде побывавшую на отборе у императора и добравшуюся до финала.
В глазах рябило от обилия украшений и ярких тканей. Сегодня не только алианы впечатляли своими нарядами. Я поискала взглядом Скальде, чувствуя, как сердце уже вовсю таранит грудную клетку. Ладони стали влажными, на губах не осталось живого места: скверная привычка кусать их от волнения.
Тальден не обнаружился ни на троне, ни в гуще разряженных павлинами придворных. Зато я заметила Хентебесира, мило беседующего с князем Ритерхом. Небось уже вовсю обсуждает свою с Фьяррочкой скорую свадьбу. Мерзавец! Только чтобы обломать Огненного, сегодня стоило выйти замуж.
– А вот и он! – радостно вскрикнула Ариэлла и потянула меня куда-то в сторону балконов. Притормозила резко, когда мы чуть не врезались в широкую грудь какого-то мужчины, и с улыбкой возвестила: – Адельмар, это эсселин Сольвер, о которой я тебе рассказывала. Мы с ней очень сблизились за время отбора.
Я вскинула голову. Не все же любоваться золотым шитьем княжеского камзола. Адельмар оказался очень высок, выше многих мужчин в этом зале. Этакий аналог Скальде. И тоже, видно, любит потягать железяки, мечи там или булаву. Прическа а-ля Герхильд – длинные волосы, собранные в хвост. Только светлые, еще светлее, чем у Ариэллы. И теплые медовые глаза в опушке по-девичьи густых ресниц.
Улыбка у будущего князя тоже была теплой и светлой. Он поприветствовал меня ею, прежде чем коснуться поцелуем моей руки.
– Эсселин Сольвер, мое почтение. Много о вас наслышан. Или правильней будет сказать: много о вас наслышан, моя императрица?
Голос его был мягким, как шерстка кьерда. И в то же время чувствовалась в нем некая скрытая сила. Завернутый в бархат стилет – почему-то пришло на ум сравнение.
– Вы забегаете вперед, эррол Талврин, – потупилась под внимательным мужским взглядом.
– Я привык называть вещи своими именами.
– Вот только я не вещь, – заметила с полуулыбкой.
– Простите меня. – Адельмар склонил голову, признавая свою ошибку, но при этом продолжал в упор на меня смотреть. – Рядом с такой красавицей легко потерять голову и начать говорить, не думая. Теперь понимаю, почему именно вам удалось растопить ледяное сердце правителя. И, признаться, начинаю ему завидовать.
Ариэлла говорила, что Адельмар не тальден. Поэтому я никак не могла интересовать его в качестве избранницы. Вот только будущий князь выглядел заинтересованным. Очень заинтересованным.
Мной.
На сестру и других алиан почти не обращал внимания. И, пока мы обменивались ничего не значащими фразами, всматривался в мое лицо, прислушивался и продолжал улыбаться. Я делала вид, что тоже увлечена нашим общением, а сама украдкой оглядывалась в надежде отыскать Герхильда.
Хотя что он мог забыть в этой тусовке? Место Ледяного на троне. Который по-прежнему пустовал.
Пока искала Скальде, невольно зацепилась взглядом за графиню. Далива уже оправилась после примерки отравленной накидки и теперь блистала на зависть другим придворным бездельницам. Экзотическая золотоволосая красавица с повадками тигрицы и глазами ястреба.
Вскоре Адельмар нас оставил, не отказав себе в удовольствии коснуться губами моей руки на прощание. Потекли минуты ожидания под перекрестным обстрелом взглядов. Я была не единственной, кто нервничал. Другие невесты тоже не находили себе места. Оглядывались затравленно, вымученно улыбались на приветствия распушивших хвосты драконов и ждали, ждали, ждали.
Когда он появится.
От скопления надушенных тел и полыхавших огнем каминов воздух в зале казался раскаленным, словно из северного края нас выбросило в знойную пустыню. Щеки горели. Горела я вся. От изматывающего ожидания. От волнения и страхов, снова вернувшихся и принявшихся терзать меня с большей силой.
Вдруг не выберет? Вдруг предпочтет другую? Более достойную трона. Любовь любовью, но он ведь Ледяной. А Ледяные не руководствуются чувствами.
Только холодным рассудком.
Так я и стояла, то мысленно себя подбадривая, то снова срываясь в пропасть отчаяния. И как никогда четко понимая, что очень хочу быть с ним.
Очень хочу назвать его своим.
Дверь, прятавшаяся за альковом трона, распахнулась. Голоса смолкли, сменившись шуршанием нарядов императорских подданных, склонявшихся в реверансах и низких поклонах.
Я тоже приникла к полу. А потом, не удержавшись, вскинула голову, чтобы схлестнуться со взглядом серых, как море во время шторма, глаз и почувствовать, как слабеют ноги.
Благо Ариэлла, замершая рядом, поддержала, крепко сжав мою руку в своей.
Поднявшись по ступеням трона, Скальде занял место в тени алькова. Молчаливый кивок, и придворные начали выпрямляться, снова шелестя шелками и парчой.
Ничего не выражающий взгляд, брошенный на толпу. Должно быть, для него безликую.
…Пальцы подруги сплелись с моими.
Ровный, спокойный голос, хлынувший в зал…
…Мои дрожали, были холодными; ее – теплыми, от прикосновений веяло покоем.
Голос человека, ледяного дракона, от которого зависело мое будущее. Ради которого я готова была отречься от своего тела, от своего прошлого.
От целого мира…
Слова приветствия гостям. Слова благодарности отцам алиан. Комплименты невестам.
Много слов, звучавших в унисон с ускоряющимися ударами моего сердца. И взгляд, долгий, пронзительный, затягивающий в себя опасным омутом. Заставивший замереть, не дыша, на бесконечно долгие мгновения.
– Я готов назвать имя девушки, которая сегодня станет моей женой.
Миг, другой…
…А потом пальцы Ариэллы дрогнули.
Тронный зал захлестнуло эмоциями. Они брызнули со всех сторон и вылились в неясный гул, который нарастал с каждой минутой. Робкий шепот смешался с пока еще редкими возгласами. Голоса наслаивались друг на друга, заглушая бешеный стук обожженного болью сердца.
В висках тоже что-то стучало. Кровь, наверное. Вместе с именем алианы, эхом звучавшим в моем сознании. Именем, которое назвал Герхильд, прежде чем спуститься по ступеням трона и приблизиться… Не ко мне, к ней.
Ариэлла Талврин. Ариэлла Талврин. Ариэлла Талврин.
Ариэлла…
Он был совсем близко, в шаге от меня. Но протягивал руку ей. И смотрел ей в глаза.
Не мне.
Не сразу пришло осознание, что Скальде сделал выбор. Не сразу поняла, что это она вложила дрожащие от волнения пальцы в раскрытую ладонь.
Не я.
Она шагнула навстречу будущему мужу и, провожаемая удивленными восклицаниями придворных, недовольными – старейшин, горькими всхлипами Майлоны, последовала за ним.
Не я.
Ступенька, другая, и вот она уже сидит плечом к плечу рядом с мужчиной, лицо которого лишено эмоций и красок. И голос, раздавшийся под сводами зала, кажется неживым:
– Приветствуйте же мою ари и свою будущую императрицу.
Тишина, наступившая после слов Ледяного, длиною в вечность или даже больше, разлетелась осколками, вместе с моим сердцем, когда послышались первые несмелые хлопки. А потом зал взорвался рукоплесканиями, приветственными криками, поздравлениями.
Толпа хлынула к подножию трона, чтобы оказаться ближе к ари повелителя. Чтобы выразить ей свое почтение. Порадоваться за тальдена и его невесту.
Теперь уже для него единственную.
Поймала взгляд, ледяной и мимолетный, который тут же соскользнул на приблизившегося к трону советника. Попятилась, огибаемая живым потоком, спеша уйти. Иначе я или закричу в голос, или с ума здесь сойду. От боли, слезами слепившей глаза, петлею обвившей горло.
Только оказавшись за дверями тронного зала, поняла, что последние секунды даже не дышала. Всхлипнула и почувствовала, как прохладный воздух проникает в легкие. Прижалась к стене, впитывая в себя спасительный холод камня. Кожа пылала, и мир вокруг под завесой из слез казался размытым, утратил прежнюю яркость. Зажмурилась, позволяя им просто течь по щекам.
Может, тогда станет немного легче. Может, получится выплакать эту боль и забыть обо всем.
С усилием, будто пьяная, сделала несколько шагов по пустынной галерее и услышала сочащийся фальшивым участием голос:
– Эсселин Сольвер! Фьярра! Постойте! Я помогу вам!
Быстро приблизившись, Игрэйт подхватил меня под руку. Я протестующе дернулась, но Огненный сделал вид, что не заметил этой попытки от него отстраниться, и только сильнее сжал мой локоть своей клешней.
– Милая, не плачьте. Наоборот, вам следует радоваться.
Меня мутило от присутствия Хентебесира. От его запаха: что-то горькое и одновременно приторно-сладкое. Мед и полынь с примесью гнили – тошнотворное сочетание. Все, что было заключено в этом человеке, вызывало во мне омерзение.
И то, как он шептал на ухо:
– Радуйтесь, что спаслись. Герхильд обречен. Как и его избранница. Я счастлив, что ею стали не вы, моя дорогая.
И то, как до меня дотрагивался. Сначала просто крепко удерживал за руку, не отпуская. А после, развернув к себе, бесцеремонно вжал в стену, нависнув надо мной всей своей недодраконьей тушей.
– Ритерх пообещал мне тебя, если Герхильд откажется. И вот он выбрал себе ари. Незачем тратить время, обручимся завтра же! И будем надеяться, что сумеешь принять мою силу, маленькая сладкая алиана. – Шепот опалял кожу, ядом стекал с губ князя. Пальцы жадно вонзились мне в бедра, причиняя боль, но именно благодаря ей сознание прояснилось, и на смену отупению пришла злость. – А если нет, станешь элири. Моей самой любимой рабыней.