Кивнув, я в удивлении покачал головой и начал осматриваться куда внимательнее.
На рынке так и пестрило от одежд красного и оранжевого цвета с вкраплениями желтого и зеленого. Сотни магов продавцов и магов покупателей.
На входе в рынок стоял зверинец, огороженный решеткой. Маг животновод показывал всем желающим различных химер, выведенных им из обычных животных. За отдельную плату он устраивал бои, где могли сойтись между собой ящерица и прирученный, гигантский скорпион или сколопендра и сухопутная, алмазная черепаха. Кровь так и лилась рекой. Слабые маги, что окружили зверинец, делали ставки и смотрели на бои с очевидным азартом в глазах.
Мне не нужно было даже долго их изучать. Их путь в маги окончен. Они явно поддались темным эманациям города и более не способны мыслить критически. Мерзкое зрелище. У них чуть ли не слюна изо рта капает, когда они смотрят на очередную смерть невинной зверюшки.
Гнусь. И они называют себя магами?
Чумазый, даром что местный, только и успевал мотать головой из стороны в сторону, рассматривая монстров, что виляли хвостом перед магом животноводом словно собачки.
— Идем дальше, — сказал я ему это чуть резче, чем следовало. — Мне это не интересно.
Он кивнул.
Рынок был огромен. Здесь продавали все, что душе угодно. Любые виды товаров. Рабов — магов в ошейниках. Человеческие органы, как в сушеном, так и живом виде. Я сам видел, как высокомерный маг желтого ранга попросил у продавца сердце мужчины не старше тридцати лет и тот увел из загона плачущего раба, скрывшись с ним на минутку в палатке, а когда вышел, в его руке было еще бьющееся сердце, с которого на тротуар капала кровь.
— Завернуть? — Спросил продавец.
Высокомерный маг через силу процедил.
— Конечно.
Это место я тоже постарался пройти как можно быстрей. Черт. Нужно побыстрей сделать все свои дела в городе и валить из этого рассадника зла.
К чести мальчишки подростка, он тоже смотрел на все это с видимым отвращением.
В глубине рынка, мы натолкнулись на висящую в воздухе иллюзию соблазнительно изгибающихся полуголых женщин, обладающих плотоядным взглядом и красноватой кожей, что показывали пальчиком на палатку, в которой их стоит искать.
— Демоницы, — шепнул мне Чумазый.
Сложно сказать, чего в его голосе было больше. Восторга или опаски.
— Уверен?
— Да, — ответил он, не вдаваясь в подробности.
Я стал оглядываться в поисках лавки артефактора или книжника, когда заметил того, о ком успел позабыть. Кас Хитрый, собственной персоной. Он стоял на другой стороне площади и вглядывался в волчок, что держал в руке. Это было что-то вроде компаса, и я даже знаю, кого он с его помощью ищет.
— Парень, — поспешил я отвлечь Чумазого от разглядывания выставленной на продажу голой рабыни, в смущении прикрывающей руками грудь и низ живота, — а где тут у вас чистят приезжих от всякой дряни? Следящих заклинаний, гадания и прочего?
— Вы говорите о Павильоне Белого Тела?
— Да.
— Туда, — указал он направление рукой.
— Веди.
В павильоне с меня содрали все деньги, что у меня были (помимо заначки на черный день), подтвердив, что кто-то смог уцепиться за мой дух и шел по моему следу. Они меньше чем за минуту нарушили эту связь артефакта со мной и выпроводили меня на улицу, где меня дожидался Чумазый.
Вот ведь! В кошельке осталась только какая-то красная мелочь и все. Я снова без гроша. Радовало лишь, что я смог решить проблему всего лишь деньгами, а не здоровьем.
Когда мы вернулись на рынок, я заметил раздосадованного Каса, гневно потрясающего в руке волчком, очевидно пытаясь заставить его работать. Ничего не добившись, он разъяренно разбил его о дорогу и ушел, не оглядываясь на толпу, что расступилась перед ним.
Павильон Белого Тела подтвердил свою славу.
В этот раз, лучшему гадателю города — крепости Амон не помогло его искусство. Он спал, когда к нему в дом вломились люди морщин. Скрутив мага, и споив ему несколько порций отменного эликсира затрудняющего использование силы, они начали пытать его прямо в спальне.
Привязав его к кровати и срезав с него одежду, они изуверским способом снимали с него кожу, отрезая от него кусок за куском. Палец за пальцем.
До того белоснежные простыни — окрасились в красное.
— Нет! Нет! Хватит! Молю вас! Хватит! Я ничего не знаю!
Жебар Улыбчивый плакал. Кричал и снова плакал.
— Где он? Где этот убийца и вор? Как он выглядит? Отвечай, собака!
Жебару не дали потерять сознание и несколько раз ударили по лицу.
— Я не знаю. Правда. Я пытался найти его, когда вернулся. Гадал, но след теряется. А сегодня он и вовсе оборвался. Убийца Мясника пропал.
— Тогда ты для нас бесполезен, — сказал, словно вынес вердикт тот, кто его допрашивал.
— Нет! — Вскрикнул испуганный Жебар, превращенный людьми морщин в истекающий кусок мяса. — Я из ордена пустынных бродяг. Вы не можете… Они узнают о том, что вы сделали!
— Ха-ха-ха-ха.
Окружающие его люди заулыбались и посмотрели на пустой дверной проем. Тот, кто все это время скрывался в коридоре зашел в комнату. Это был глава района ткацких труб, которому поставили ультиматум люди морщин.
Смерть Мясника. Потом его брат и их люди, сгинувшие в пасти песчаного бедствия. Нужен был козел отпущения, и он был вынужден отдать им Жебара, иначе сам бы оказался на его месте.
— Заканчивайте, уже, — поморщился он. — Я два раза отгонял патруль от этого дома, привлеченный его криками.
Жебара усыпили, и маги людей морщин принялись за дело.
Тело мага — ценный ресурс. Гадатель мог только мечтать о простой смерти.
Светлана
— Принеси мне обед, — столкнул меня с кровати хозяин, от чего я упала на пол и ударилась головой о тумбочку.
Вскрик я удержала, и хозяин не наказал меня еще сильней.
Встав, я как он того требовал, поклонилась ему, подхватила с пола платье и выбежала в коридор, где начала одеваться под взглядом охраны хозяина.
— Сегодня ты стонала громче, чем обычно, — ухмыльнулся мне в лицо один из охранников, пройдя сальным взглядом по моему измученному и израненному телу. Часть синяков на бедрах поблекла, а часть только наливалась синевой. — Скоро господину надоест возиться с тобой, и он, прежде чем продать тебя, отдаст тебя нам. Жду не дождусь того момента, дрянь, — шагнул он ко мне, взяв меня за шею и придушив. Ошейник на мне сжался, чувствуя, как во мне поднимется волна гнева. — Зря ты тогда отказала мне в маленьком удовольствии, маленькая шлюшка! — Прошипел он, зло, сузив глаза.
Я промолчала.
— Гавр! Что ты делаешь⁈ — Раздался сердитый голос первой жены господина, неожиданно появившейся в коридоре. Она единственная женщина, которая понесла детей от старого мага. Как и он, она была из аборигенов проклятого континента, народа морщин. Я внутренне сжалась.
— Ничего, госпожа, — отпустил меня охранник, убрав руку с шеи и оттолкнув меня от себя.
— Ничего?
Она внимательно на него посмотрела и перевела взгляд на меня.
— А ты чего застыла?
Я без промедления ответила.
— Хозяин велел принести ему обед.
— И? почему ты еще здесь? — Ударила она меня ладошкой по щеке, от чего я, ослабшая после ежедневных наказаний хозяина, не удержалась на ногах и упала на пол. — Встала и бегом на кухню этого занюханного заведения! Мой муж не будет ждать.
Ненавидя себя за слабость, я поспешила ответить, не забыв поклониться хозяйке.
— Да, госпожа. Простите, госпожа, — подскочила я с пола как ужаленная и побежала в сторону лестницы.
К горлу подступил комок. Хотелось заплакать, но я сдержалась. Это мне не поможет.
Мы уже неделю живем рядом с гибельным болотом, остановившись в деревне, около границы топи. Хозяин ждет гостя и с каждым днем ожидания в нем нарастает злость, которую он срывает на мне.
Забежав на кухню, я увидела единственного человека, что меня понимает и все же заплакала, уткнувшись носом ему в плечо. Личный повар хозяина, раб, как и я, он стоял у плиты.
Хозяин не доверял готовить еду для него никому другому.
— Тише, девочка, тише, — погладил меня по спине добрый Убар, покрытый множеством шрамов — следов от наказаний. — Тише, Светлана…
Только он называл меня по имени. Для всех остальных я шлюха или рабыня и много-много других эпитетов, которыми были так щедры для меня слуги хозяина и хозяйки.
Я всхлипнула носом, стерла кровь с разбитой губы и попыталась улыбнуться.
— «Он» послал тебя? — Спросил меня Убар, как только я успокоилась.
Я кивнула и сказала.
— Старик хочет свой обед.
— Не называй его стариком, услышат, — остро глянул на меня Убар, осмотрев помещение на наличие лишних ушей.
— Ну и пусть. Я так больше не могу…
— Терпи, девочка. Я тебе уже говорил. Хозяин наиграется и продаст тебя, а там, кто знает? Может тебе повезет, и ты попадешь в руки хорошему человеку?
— Ты же сам в это не веришь, Убар, — кривовато улыбнулась я, с благодарностью скушав кусочек пирожного, которое он припрятал специально для меня. — Я больше не хочу жить.
— Тише, ты! — Шикнул он на меня. — Не смей так говорить. Слышишь? Не смей! — Встряхнул он меня за плечи. — Всегда есть надежда.
Я промолчала.
Через несколько минут обед для хозяина был готов, и я взяла поднос, вынеся его из кухни.
В общее помещение гостиницы, в которую мы заселились, ввалился великан. По тому оживлению среди слуг и охранников господина что наступило, я поняла, что это тот, кого мы все ждали. Гость.
Приглядевшись к нему, я с удивлением спросила.
— Михаил?
И только потом, когда на меня все посмотрели, я поняла, как глупо поступила.
— Что? — Обернулся ко мне этот человек, в упор, посмотрев на меня.
Это был точно он. Михаил Жук. Я не раз видела его вместе с Семеном и общалась с ним. Но что с ним случилось? Почему он так странно выглядит?