Они добрались до коновязи, к которой были привязаны поводья полудюжины жеребцов, как раз в тот миг, когда из-за ближайших домов выскочил целый десяток вооруженных до зубов людей. На их туниках, грязных и порванных, словно эти рубаки воевали со стаей разъяренных котов, еще можно был различить серебряных грифонов.
- Проклятье, - прошипел Дер Винклен. - Солдаты Кайлуса! - В руках четырех противников рыцарь разглядел арбалеты, взведенные и заряженные, о чем не замедлил предупредить товарищей: - Торопитесь, или они нас нашпигуют болтами!
- Ратхар, - Эмер бросился к подъемному механизму, увлекая за собой юношу: - Помоги опустить мост. А вы отвязывайте коней и забирайтесь в седла, - приказал он остальным беглецам, не осмелившимся возмутиться тем, что ими командует теперь какой-то сиволапый мужик.
Воины лорда Кайлуса заметили суету возле ворот, спешно направившись туда. Щелкнули арбалеты, и два болта клацнули гранеными жалами наконечников о камень в нескольких дюймах от головы Ратхара. Прочие стрелки оказались более удачливыми, и один из посланных ими снарядов впился в правое плечо Эмеру. Воин коротко вскрикнул, но так и не выпустил из рук рычаги ворота, к которому крепилась цепь.
- Давай, - прорычал красный от натуги ополченец, всем весом налегая на механизм. - Навались, парень!
Они сбили стопор, и подъемный мост с грохотом опустился, открывая узкий проем. Порядком проржавевшие цепи не выдержали этого, лопнув от тяжести сооружения, но это было уже не важно - беглецы не думали возвращаться за стены.
- Ну, пошли, - Дер Винклен пришпорил своего коня, первым вырвавшись на простор примыкавшей к городку равнины. - Вперед, братья! К свободе!
Пылающий город оставался позади. А впереди открывалась равнина, вдалеке обрывавшаяся темной стеной векового леса. За спиной оставалась смерть, впереди была свобода, а между ними оказался лагерь врага, и сотни воинов, жаждавших их - Бранка Дер Винклена и его израненных, вымотанных долгим боем товарищей - смерти.
Королева Ирейна, затаив дыхание, наблюдала за тем, как карабкаются по приставным лестницам на стены Лагена десятки воинов, как они бегут по настилу, без пощады добивая пытавшихся сопротивляться ополченцев. Покачнулось, а затем упало прямо в ров с водой укрепленное над одной из башен королевское знамя. А над городскими кварталами уж поднимались столбы дыма - победители, не дожидаясь, когда будет повержен последний защитник, спешили предать Лаген разорению, не успев насытиться кровью и убийствами во время боя.
- О, нет, - воскликнула девушка. - Они убьют его, убьют!
Ирейна, будучи не в силах больше смотреть на этот кошмар, уткнулась в грудь лорда Маркуса, глухо рыдая и содрогаясь в его неловких объятиях. И старику только оставалось, что крепче прижать к себе королеву, словно он мог защитить ее.
Пленникам было позволено наблюдать за ходом сражения. Не сомневавшийся в своей победе Эрвин ничуть не опасался, что они сбегут, а на случай, если в отчаянии старик и слабая девушка что-то предпримут, поблизости неотлучно находилось полдюжины рубак, которым строго-настрого было приказано не причинять беглецам вреда - их смерти пока были не нужны принцу.
- Мой Эйтор, - сквозь слезы вымолвила Ирейна. - Почему так должно быть? Почему он?
Маркус не ответил. Остекленевшим взглядом он смотрел на то, как рушатся последние надежды на победу. Его король был где-то там, за стенами, один против десятков, сотен безжалостных врагов. Эйтор рискнул и проиграл, и, быть может, его сейчас уже не было в живых.
- Не плачь, дитя мое, - шепнул Маркус на ухо крепко прижавшейся к его не по-стариковски крепкой груди королеве. - Не надо плакать. Все обойдется, ты увидишь!
Он и сам не верил в свои слова, сказанные только для того, чтобы утешить девушку, бившуюся в истерике. А в следующий миг с треском и грохотом опустился подъемный мост, ворота Лагена распахнулись, а затем...
- Смотри, - вскричал Маркус, отталкивая от себя Ирейну. - Смотри же, королева!
Лорд мгновенно узнал в одном из вырвавшихся из-за стен всадников своего воспитанника. Похоже, Эйтор был серьезно ранен, судя по тому, как безвольно он мотался в седле, но, главное, он пока еще был жив. Король следовал за рыцарем, в котором Маркус столь же быстро признал дьорикского искателя приключений. А следом за ними мчались еще четверо - на трех конях - как будто прикрывая спины.
- Это он, - прошептала Ирейна, впившись взглядом в горстку всадников. И уже намного громче, так, что даже их надзиратели вздрогнули от неожиданности, закричала: - Король жив! Слава королю Эйтору!
Они оба, и юная королева, и престарелый лорд, смеялись, готовые пуститься в пляс. А принц Эрвин, тоже увидевший всадников, стремительно удалявшихся в сторону леса, кричал от ярости, готовый наброситься на своих же слуг.
- За ними, - орал, оскалившись, точно зверь, и брызгая слюной, сын Хальвина. - Догнать! Любой ценой догнать! Коня, подайте мне коня! А, будьте вы все прокляты!
Принц был намерен ворваться в город во главе нескольких десятков отборных бойцов, в том числе и тех рыцарей, что отправились с ним в этот поход. Все они были снаряжены для пешего боя - всадникам очень трудно развернуться на узких улочках, а расправиться с ними по силам любому, кто хоть немного умеет бить из самострела, - и кони их под присмотром немногочисленных слуг оставались на другом краю лагеря.
- Ублюдки, - Эрвин подскочил к одному из своих офицеров, ударив того эфесом меча в лицо. - Всех на плаху! Как посмели? Предатели! Взять этих выродков! Кто-нибудь, за ними, скорее!
Воины отпрянули, не смея приблизиться к охваченному бешенством предводителю и помочь своему товарищу, лицо которого было залито кровью. А Эрвин метался в кольце своих бойцов, размахивая клинком и ничего не различая перед собой. Рушились его мечты. Эйтор, казалось, сам загнавший себя в ловушку, из которой не могло быть выхода, смог вырваться из обреченного города, и теперь уже был вне досягаемости его, принца Эрвина.
- Кратус, - взвыл принц, вскинув голову к небесам. - Что же ты, Кратус, как ты позволил им?
А всадники были все дальше и дальше, уже миновав лагерь и теперь оказавшись почти на самой опушке леса. В сражении за Лаген принц Эрвин одержал несомненную победу, но война на этом не закончилась. Теперь оставалось только одно - готовиться к новым битвам.
Свежий, лишенный примеси гари и кислого запаха свежепролитой крови воздух пьянил, и голова шла кругом от ощущения свободы. Бранк Дер Винклен рвал шпорами бока своего скакуна, видя перед собой становившуюся все ближе с каждой секундой стену густого ельника, и слыша позади крики своих товарищей, подбадривавших безумными воплями и себя, и своих коней.
- Не отставать, - кричал Дер Винклен. - Вперед, только вперед! Уходим в лес, там они не достанут нас. Все за мной!
Все были в сборе, и все были живы, пусть только пока. Но с каждым шагом, отделявшим беглецов от стен уже охваченного пожарами Лагена, шансы их возрастали многократно.
Король, почти лишившийся сознания, был привязан к седлу обрывками поводьев, а конь его был в вою очередь привязан к скакуну самого Дер Винклена. Так вдвоем, следуя друг за другом, они и покинули город. Эмер, несмотря на болезненную рану, тоже сумел как-то вскарабкаться на подведенного ему коня, последовав за благородными господами, а Ратхара подхватил, закинув на спину скакуна позади себя, Эвиар.
- Держись, парень, - смеясь, воскликнул эльф. - Держись крепче. Мы помчимся быстро, так, что сам ветер будет завидовать нам!
И они действительно помчались, обгоняя ветер, подстегиваемые непреодолимым желанием жить, что ведет по этому миру каждого человека, равно как и тех существ, что причисляют себя к бессмертным созданиям Творца. Воздух, тугими жгутами хлеставший по лицу, заставлял жмуриться, чувствуя, как текут по щекам слезы. Из-под копыт летели брызги грязи, кони, терзаемые шпорами и удилами, не ржали даже, и рыдали, почти как люди, но несли своих всадников к спасительному лесу.
Со стороны вражеского лагеря тоже появились всадники. Кто-то успел все же оседлать коней, а, возможно, это был дозор, оставленный на случай внезапной атаки. Так или иначе, четверо воинов в кольчугах и островерхих касках-капелинах с широкими полями следовали по пятам за беглецами, сокращая разделявшее их пространство с каждым мгновением.
- Погоня, - крикнул в спины своим невольным товарищам Эвиар. - За нами погоня, и она уже близко!
Враги приближались, и Дер Винклен, одним взмахом перерубив поводья, которыми привязал к своему седлу королевского скакуна, развернулся, двинувшись навстречу им. Первого налетевшего на него преследователя рыцарь разрубил от плеча до пояса, так, что на землю упали окровавленные куски плоти, не имевшие ничего общего с человеческим телом. Но второй противник, закрывшись щитом, атаковал сам, обрушив на дьорвикца град ударов, а еще двое ринулись к королю.
- Ратхар, на землю, - приказал Эвиар, выхватывая из ножен легкий, казавшийся игрушечным, клинок. - Вы с Эмером присмотрите за вашим королем, а мне и здесь найдется дело!
Юноша едва успел спрыгнуть на землю, неловко, чуть не подвернув при этом ногу, а эльф уже налетел на одного из врагов. Перворожденный был в эти мгновения невероятно стремителен, действуя быстрее, чем человек способен даже подумать. Росчерком сверкнул клинок, и воины Эрвина с пронзенной грудью повис на шее своего коня, а Перворожденный уже спешил вступить в схватку с последним противником. Но тот, уклонившись от боя, твердо вознамерился добраться до раненого, беспомощного государя, наверное, желая поднести своему господину столь ценный трофей. И на его пути оказался Ратхар.
Воин Эрвина, не глядя, отмахнулся мечом от бросившегося под копыта его жеребца человека, видя перед собой только короля Эйтора. Но юноша был уже не тем неловким увальнем, как прежде. Полоса стали едва коснулась его макушки, и Ратхар, вложив все оставшиеся силы в этот удар, вонзил свой клинок, держа его, словно это было копье, в спину промчавшегося мимо врага. Кольчуга, защищавшая тело того, не выдержала, рассыпавшись градом разрубленных звеньев, но не выдержал вложенного в удар отчаянного усилия и меч Ратхара, переломившись по середине клинка. А человек Эрвина, уже из последних сил попытавшись ответить своему убийце, соскользнул с седла. Одна нога его так и осталась в стремени, и конь протащил своего мертвого всадника по мокрой от недавнего