Глава 20
Следующие две недели слились для Амилесты в один сплошной поток, состоящий из работы и попыток наладить отношения с окружающими мужчинами.
Во-первых, оказалось, что нанять нужное количество вроде как подходящих людей – еще не гарантия успешной работы. Для начала пришлось разбираться с родственниками и друзьями уволенных. К Лес заявилось, наверно, с полусотни придворных с претензиями и угрозами. Как-то вечером, после того как девушка уже отпустила Харану и Леоду, в двери постучали, и герцогиня с удивлением обнаружила не кого-нибудь, а саму статс-даму. Первые несколько минут Лес пыталась вспомнить, кто эта женщина, но стоило той открыть рот и начать угрожать разборками с императрицей, то она сразу ее опознала. Кажется, придворная леди с прошлого раза не уяснила, что с Амилес лучше не ссориться и не угрожать, так что пришлось выставлять леди из покоев, а наутро все-таки отправляться на ковер к императрице.
Но статс-дама немного промахнулась. Радостная от отставки фавориток мужа и окруженная вниманием императора леди Минастасия была настолько счастлива и довольна, что ее мало заботило, кто сейчас обслуживает дворец. Особенно с учетом того, что пока все работало исправно. Так что Амилес просто поговорила с императрицей, объяснив причины и сообщив, что решение одобрил сам милорд. С мужем Минастасия уж точно не собиралась портить отношения, особенно сейчас, так что Лес лишь выслушали и отпустили к Митане.
Вообще, после того как Лес раздала зелье и вынудила императора вернуться к жене, Минастасия стала гораздо добрее относиться к девушке. И герцогиня порой задумывалась, а что же будет, когда эти две недели закончатся? Императрица будет в ярости – это как минимум. Но тут Амилес уже ничем не могла помочь… ну кроме магии.
В итоге почти неделю Лес пришлось разбираться с придворными, прежде чем все поверили и приняли, что герцогиня не просто маленькая девочка, а маг и личность, с которой надо считаться. Удивительно, но после этого все, кто приходил к Лес с претензиями, стали ее самыми яростными поклонниками. Они улыбались, льстили и пытались набиться в друзья.
Второй проблемой леди Шаон стала организация работы своих подопечных. Хоть она и отобрала подходящих магов, но все же притирка такого количества самодостаточных и самолюбивых личностей довольно долгий и сложный процесс. Так, первое время Амилес пришлось поработать мамочкой для трех десятков магов. Развести всех по углам, выдавать конфетки и ставить в угол. А еще четко дать понять, что она от них ждет, то есть распределить фронт работ и чуть ли не расписать перечень занятий для каждого. Но зато через неделю Лес смогла вздохнуть свободнее. Маги начали работать, и дворец буквально засиял, опутанный охранными и бытовыми заклинаниями.
В-третьих, Амилес, наверно, впервые в жизни оказалась в ситуации, когда за ней не просто ухаживали, а ухаживали вполне серьезно и настойчиво несколько мужчин – принц, маркиз, граф и баронет. И это не учитывая тех придворных, которые считали герцогиню достаточно глупой, чтобы за ее счет попытаться повысить свой социальный статус. Конечно, Лес с легкостью уходила от всех этих кавалеров, но что было делать с теми, кто был рядом? После того ужина с маркизом герцогиня с удивлением столкнулась с ревностью сразу нескольких мужчин – Дамис отказывался почти двое суток с ней разговаривать, кроме как по работе, и отвечал практически только «да» или «нет». Ярдо и Астимиан, напротив, буквально усилили натиск, заваливая подарками, цветами и комплиментами. Казалось, что перед лицом опасности в виде маркиза эти двое решили объединиться. Приглашения на обед, ужин, прогулки… Лес с трудом сдерживала улыбку, но пыталась оставаться непреклонной. Самое смешное, что герцогине нравились все четверо, каждый по-своему. Конечно, принца ей было трудно воспринимать всерьез, но остальные… Лес только качала головой и пыталась уйти в работу, чтобы не привязываться ни к кому из них слишком сильно. Если все так пойдет дальше, то ей будет очень и очень трудно…
В какой-то момент девушка буквально увязла во всем этом, пока однажды вечером не открыла свой дневник. Там ярко горела одна дата… Дата, изменившая жизнь и судьбу слишком многих. Она мрачным напоминанием сверкала чернотой на белом листе. Сердце болезненно сжалось, желая быть в другом месте, принести туда покой и смыть слезами воспоминания.
– Да… – мрачно проговорила Лес, захлопывая дневник, – как-то я совсем забылась. Все правильно, пора приниматься за работу. – Девушка поднялась и решительно отправилась в лабораторию. У нее есть цель, о которой просто нельзя забывать. И пора приступать к следующему этапу.
На следующий день герцогиня велела Харане узнать, где будет Амалана. К удивлению Лес, фаворитка в последние дни вела затворнический образ жизни и не радовалась гостям. По словам Хараны, виконтесса встретила ее не самым дружелюбным образом, но записку взяла и даже вроде как согласилась встретиться. Так что теперь герцогиня имела честь лицезреть недовольную женщину у себя в кабинете.
– Леди Амалана, добрый день. – Амилес постаралась улыбнуться как можно искреннее, но фаворитка в ответ даже не потрудилась соблюсти приличия.
– Вы хотели меня видеть, леди Шаон?
– Я вас чем-то обидела, леди?
– Разве только невыполненными обещаниями. Но ведь на это не обижаются, правда?
– Насколько я помню, я предупреждала вас, что две недели будет нужно именно такое положение вещей.
– И две недели уже прошли два дня назад.
– Леди Амалана, я не стою с секундомером рядом со спальнями императорской семьи. Как только стало возможно, я сразу пригласила вас на встречу. Разве не так?
– Так, – вынуждена была признать та и наконец-то села, – простите, Амилеста, просто не ожидала, что … кхм… отставка будет настолько болезненной.
– Отставка или злорадство остальных?
– И то и другое, – призналась женщина.
– Не волнуйтесь. Я от своих слов не отказываюсь. Поэтому и пригласила вас сегодня. Зелье я приготовила, но еще день оно будет настаиваться, так что отдам я его вам завтра. Вот только извините, но подливать вам придется его самой.
– Ничего, с этим я справлюсь. Во сколько мне зайти за ним?
– Лучше встретимся где-нибудь на нейтральной территории, – покачала головой Лес. – К тому же мне нужно будет найти леди Вэел.
– Графиню? Зачем?
– Как бы там ни было, я все-таки чувствую некоторую вину перед Лариной, – вздохнула герцогиня. – Я сделала зелье и для нее, но мне никак не удается ее найти.
– Вы хотите, чтобы я притащила ее с собой?
– Да, – не стала лукавить Лес.
– Ладно. Завтра будет очередное сборище у баронессы, я там буду. Ну и постараюсь вытащить графиню.
– Думаю, если несколько окружающих дам намекнут, что графиня скрывается от позора, то она скорее появится, – с намеком произнесла девушка.
– У меняя странное чувство, что вы преследуете абсолютно другие цели, зля графиню.
– Вы правы, – герцогиня улыбнулась, – если она будет достаточна зла намеками про свою дочь, то быстрее примет мою помощь. Иначе, боюсь, она просто выставит меня.
– Возможно, – кивнула Амалана, но Лес видела, что та не до конца ей поверила. Впрочем, это неважно. Главное, чтобы она сделала то, что нужно герцогине. И она сделает, если хочет вернуть внимание императора.
И уже на следующий день Амилеста в нетерпении сидела на очередном скучном сборище бездельничающих дам. Леди Юланта и баронесса Селенита буквально соревновались, одна пыталась сделать побольше комплиментов, вторая побольнее уколоть. Зато здесь были именно те, кто ей нужен, – Амалана и графиня Вэел. Вот с них-то Лес и не сводила глаз, пытаясь не упустить ни одну, ни другую. Впрочем, Амалана, скорее всего, сама не выпустит Лес из виду, так что следить Лес надо было только за матерью Ларины. И наконец-то она дождалась, когда женщина, доведенная до бешенства намеками «подружек», поспешила откланяться. Лес змеей выскочила следом, пытаясь не упустить ее.
– Леди Вэел, прошу вас, подождите.
– Вы? Что вам-то нужно? Решили тоже позлорадствовать?
– Ни в коем случае, – Лес серьезно покачала головой, – я хоть и считаю, что во многом, что случилось с Лариной, виноваты вы и ваше воспитание, сделавшие из леди охотницу за богатым мужем, но и с себя вины не снимаю. Подождите, – Лес подняла руку, вынуждая женщину помолчать, – мы с вами уже обсуждали, что принцесса Иритания никогда бы так себя не повела, потому что ее мать, леди Минастасия, привила девушке правильные ценности, но сейчас дело в другом, – Лес подняла руки, и на ладонях появилась коробочка, в которой оказалось два флакона, на одном из которых висела этикетка с фамилией «Вэел», а на другом «Лави», – держите, – герцогиня взяла тот, где была фамилия графини, – это я сделала для Ларины.
– И вы думаете, я что-то возьму у вас?
– Да, потому что это, наверно, единственный шанс вернуть вашей дочери магию.
– Что?!
– Я не могу гарантировать это со стопроцентной уверенностью, но… это лучшее, что на сегодняшний день существует. Поверьте. Пусть и не в том объеме, что раньше, даже, скорее всего, активные силы оно вернуть не сможет, но позволит Ларине сохранить молодость и здоровье. Я сделала его сама, аналога этому зелью вы не найдете. Понимаю, что не могу изменить прошлое и полностью исправить настоящее, но я клянусь, что мои слова истинны. Это зелье – воззвание к крови. Магию я из нее выжгла, но кровь есть кровь. Она сможет с помощью этого зелья сохранить ее тело и дух. Увы, большее под силу, наверно, только богам. Но все же…
– Вы действительно считаете, что я рискну дать это своей дочери?
– Если вы хотите ей счастья – то да. Она была на полпути к обращению в вирфу. Такое бесследно не проходит для мага, так же, как выжигание. Я, конечно, ее не видела, но могу поспорить, что сейчас она выглядит и чувствует себя лет на десять старше, и старение у нее будет протекать как у обычного смертного, даже не аристократа. Ваша дочь умрет лет через сорок-пятьдесят, в то время как вы будете жить еще лет двести-триста. Мое зелье позволит ей оставаться молодой и здоровой. Прожить достаточно, чтобы вырастить своего ребенка, а может, даже не одного. У нее будет шанс на нормальную жизнь. Неужели вы отнимете его у своей дочери только из-за гордыни?