острие, словно первыми весенними цветами. Риг отрешенно посмотрел на то, как пляшет оружие в моих ладонях, как легко и привычно мои пальцы перебирают витую рукоять, а потом разом обмяк.
– Это просто немыслимо… как ты сумела?!
– Меня вынудили, Риг, – грустно сказала я, откладывая последнее доказательство в сторону. – Насчет Иони все так и было. Я сказала тебе почти все, что могла. Насчет остального, полагаю, ты и так догадался. Теперь понимаешь? Больше на меня не сердишься?
Он медленно покачал головой.
– Как я могу на тебя сердиться?
– Спасибо тебе, Риг. За помощь и за понимание. Я рада, что ты все знаешь.
– Но почему ты говоришь это сейчас? Почему сегодня?
– Сегодня состоится последний бал, Риг. Через один оборот. На Королевском острове. В честь коронации его величества.
Он вздрогнул и почти испуганно посмотрел, но почти сразу в его глазах проступило печальное понимание.
– Значит, ты уезжаешь…
– Я сделала все, что хотела, – кивнула я. – А теперь мне пора возвращаться. Но мы с тобой еще увидимся, Риг. Обещаю.
Он только прерывисто вздохнул.
– Когда?
– Когда придет время. Ты же знаешь – я не люблю торопиться.
– Хорошо. Я буду ждать. И хранить твою тайну до тех пор, пока ты не скажешь, что больше не нужно.
– До свидания, Риг. Я пришлю тебе знак. – Я улыбнулась и скользнула к дверям. Но перед тем как окончательно исчезнуть, все-таки обернулась и хмыкнула:
– Знаешь, тебе, пожалуй, стоит усовершенствовать заклятие от «прослушек»: боюсь, на новую разновидность изобретения господина да Миро оно не действует. Захочешь убедиться – загляни в библиотеку. На второй стеллаж справа от входа. И смени заодно слуг: мне кажется, они у тебя слишком разговорчивые.
Глава 18
На Королевский остров мы прибыли в числе последних – это я поняла, когда не увидела на мосту бесконечно длинной вереницы чужих экипажей, как в прошлый раз. Так, промелькнут одна-две кареты, спешащие в сторону королевского замка, и все. Но я не торопилась: сегодня мне уже было некуда торопиться, потому что мое время должно было наступить немного позже.
Сегодняшний бал был отнюдь не маскарадным. Он был настоящим, церемониальным и совсем не шутливым, поэтому готовились к нему основательно. Как многочисленные гости (а туда, наверное, съехалась вся Рейдана), так и хозяева… вернее, хозяин. Самый главный. В гости к которому я так неожиданно согласилась приехать.
Зачем – сама понять не могла. Но почему-то не смогла отказаться, когда меня так вежливо и, главное, искренне попросили. Может, конечно, я и ошибаюсь, но мне вдруг показалось, что его величество в тот день совсем не играл. И не пытался выглядеть тем, кем никогда не являлся. Хотя, разумеется, обманываться этим странным приглашением не стоило: Эннар Второй никогда и ничего не делал без причины. И если уж счел нужным заявиться спозаранку с такими странными вопросами, значит, ему опять от меня что-то понадобилось. А я… что ж, пожалуй, окажу ему эту любезность. Надо же как-то извиниться за хамство моих парней? Ну и узнать заодно, в чем дело. И зачем он меня так настойчиво звал. Я бы, может, и хотела надеяться, что…
Черт. Нет. Не умею я играть в эти игры. Но верить в сказки нелепо. Позволить себе отпустить фантазию в свободное плавание… нет. Не буду. И помнить ничего лишнего тоже не буду. Так я хотя бы не расстроюсь, если опять ошибусь. И, по крайней мере, не увезу из Рейданы полный воз неосуществленных надежд и отвратительных впечатлений.
Обычный бал.
Самый обычный. На котором я повеселюсь и свободной птицей улечу, не скованная ничем, кроме собственного долга.
Проезжая мимо знакомых арок, в которых наши приглашения снова придирчиво проверили, я немного нервно улыбнулась. Сидящий напротив Эррей (карета, как и в прошлый раз, принадлежала ему) успокаивающе сжал мою руку и тихим шепотом сообщил, что на этот раз титулы придется сообщать настоящие. Это – не маскарад. Тут уже не спрячешься за шутливыми масками. Но у меня и у него этих титулов не было. Вернее, у него был, но недействительный. А у меня тоже был, но нереальный.
По этой же причине мои братья вынужденно торчали снаружи – на козлах и на подножках, старательно изображая личную охрану состоятельных господ. Точнее, очень состоятельных и очень-очень знатных господ. Таких, что стражи на всех трех воротах немедленно отдали нам честь и дружно вытянулись во фрунт, провожая экипаж горящими взорами.
Этот день должен был стать последним, проведенным нами в столице. Поэтому мне хотелось, чтобы нас запомнили. И хотелось, каюсь, слегка побезобразничать перед отъездом, при этом отлично зная, что наказать меня за это или хотя бы вежливо пожурить никто уже не успеет.
Для последнего бала я намеренно выбрала старое платье – белое, как снег, с широкими, расклешенными от локтей рукавами и летящим подолом из слегка поблескивающей ткани, которая привлекла так много внимания в прошлый раз. Выбрала я его, разумеется, умышленно, а не только по той причине, что новых платьев не осталось. И для того, чтобы таким необычным способом обозначить финальную точку своего пребывания в Рейдане. Дескать, как начала игру, так же лихо ее и закончу. На той же дерзкой ноте. Однако чтобы во второй раз не дразнить общественность и не нарушать здешние устои (на маскараде еще простительно, а вот сейчас бы меня точно не поняли), то я его перешила, а сверху набросила еще одно платье. Из тончайшего черного кружева, купленного по случаю за сумасшедшие деньги.
Это были мои цвета: непроницаемо черный и ослепительно белый. Как мой Знак. Как придуманный братьями флаг. Как, наконец, две сущности, которыми я попеременно показывалась посторонним. Белое – как знамя Ишты, знак леди Гайдэ, которой я какое-то время все-таки была. И черное – как доспехи Фантома, знак Гая и искусная маска, прячущая мое узнаваемое лицо.
Я была довольна: все мои мысли смогли реализоваться в этих контрастах. Все, что я хотела сказать окружающим и самой себе. О своих планах. О своей сути. О своем прошлом и будущем.
Чем не прощальный аккорд к красиво сыгранной партии?
В качестве завершающего штриха я подвела глаза, чего никогда раньше не делала, озаботилась вечерним макияжем, который подчеркивал мою необычную внешность. Полностью избавилась от надоевших шляпок и оставила на голове лишь небольшую белую нашлепку: то ли тиару, то ли крохотную корону, собранную из складок белоснежного шелка, от которой струился такой же полупрозрачный шлейф, гордо спускающийся от макушки вдоль спины и до самых пяток.
Красиво вышло.
Даже братья это признали. А Эррей, когда увидел, вообще онемел: такой я ему еще никогда не показывалась. А когда я соизволила пояснить истинный смысл этой сложной арифметики, он проникся. И уважительно склонил голову, глядя на мой необычный наряд совсем другими глазами. Потому что, как сказал Ас, это в своем роде тоже были доспехи. Не менее действенные в словесных дуэлях, чем адарон на настоящем ристалище. Они, если правильно посмотреть, могли сказать обо мне больше, чем все остальное. И именно ради этого я так оделась сама и попросила соответствовать бывшего лен-лорда та Ларо.
Правда, в отличие от меня, Эррей оказался гораздо ближе к образу Фантома, чем я. Его камзол был совершенно черным, классического покроя, почти без украшений. Только несколько сделанных под заказ серебристых полос расцвечивали его, как молнии. Да белоснежная рубаха бросалась в глаза. И если по отдельности ничего экстравагантного в этом не было, то рядом со мной… да еще зная о том, кто мы есть…
Когда Эррей взял меня под руку и показал в таком виде братьям, Бер восхищенно прищелкнул языком.
– В точку, сестренка! Вы смотритесь великолепно!
– Мы смотримся, как пара, – строго поправила я брата, залезая в карету. – И именно парой мы сегодня и будем. Во всех смыслах.
Всю дорогу Эррей старательно молчал, украдкой меня разглядывая и, видимо, прикидывая, как себя вести рядом с такой спутницей. Я молчала тоже – мне было над чем подумать. Лин тихонько лежал у меня в ногах, задумчиво прислушиваясь к грохоту колес по мостовой. А скароны неприметными тенями болтались снаружи: Бер, как всегда, на козлах. Ван рядом с ним. Ас и Гор сзади, тщательно оберегая карету от ненужного внимания.
Когда мы подъехали к крыльцу королевского замка, к экипажу тут же подлетели многочисленные слуги в попытке открыть дверцу важным, почти опоздавшим, но явно непростым гостям. Однако были тут же оттеснены спрыгнувшими сверху скаронами и отосланы вон. Чужаки рядом со мной были никому не нужны. И рядом с Эрреем – тоже. Сегодня мы собирались играть так, как никогда раньше. И сегодня же мы собирались по-настоящему блистать.
– Прошу вас, леди, – улыбнулся краешком губ Рорн, галантно подавая мне руку и, как истинный кавалер, ведя к ступенькам первой за этот вечер лестницы.
Братья, проконтролировав нас до самых дверей, дружно хмыкнули и, серьезно озадачив слуг, молниеносно растворились в темноте. Собственно, без масок их внутрь все равно бы никто не пустил – в дополнительной охране гости короля не нуждались. И телохранителей с собой, естественно, не приводили, дабы не оскорблять его даже намеком на недоверие. Поэтому ребят пришлось оставить снаружи. Но мы для того и дожидались позднего вечера и почти полной темноты, чтобы они могли без помех добраться до нужного места и проскользнуть внутрь незамеченными. Через тот самый потайной ход, о котором уже почти месяц как отлично знали.
– Леди Гайдэ из Фарлиона! – громогласно объявил уже знакомый мажордом, стоило нам только появиться на пороге. Но в этот раз я была начеку – едва его увидела, тут же заткнула одно ухо и поэтому не пострадала, когда в него проорали во всю мощь своих недюжинных легких.
Главный зал замка, разумеется, был полон до отказа. Но в нашу сторону почти никто не повернулся – не до того им было, когда где-то посреди богато одетого народа запросто бродило Его Коронованное Величество, которому все непременно желали попасться на глаза.