– Не желаете ли потанцевать, леди? – с непонятной улыбкой спросил король, изучающе оглядывая мой необычный наряд. Разумеется, прекрасно видя, какое платье надето под тонкими кружевами, и совершенно точно зная, кто не так давно отжигал на танцполе.
– Благодарю вас, сир, но сегодня я больше не танцую.
– Почему? У вас нет подходящего партнера?
Я улыбнулась шире и лукаво посмотрела на его спокойное лицо.
– Есть. Просто сегодня мне бы не хотелось с ним танцевать.
– А чего бы вам тогда хотелось? – забавно наклонив голову, поинтересовался король.
– Не знаю. Я еще не решила.
– Вы не решили, что с ним делать, или не решили, как себя с ним вести?
– Все сразу, сир.
Его величество вежливо приподнял брови.
– Почему же вас вдруг поразила несвойственная вам неуверенность?
– Потому что… я не знаю, понравился ли ему мой подарок? – тихонько вздохнула я, опуская глаза и отчего-то начиная волноваться.
Король некоторое время молчал, пристально рассматривая мою склоненную голову. Молчал непонятно. Слишком долго, как будто сам не знал ответа. Наконец тоже вздохнул и так же тихо ответил:
– Это был великолепный подарок, леди. И, пожалуй, самый лучший за всю его долгую жизнь. Поверьте, он не ожидал ничего подобного. Он даже не догадывался, что вы способны на подобные жесты. И еще он очень рад вас видеть, леди. Ваше появление стало для него первой приятной новостью за этот вечер.
Я облегченно улыбнулась.
– Я рада, что угадала ваш вкус, сир. Мне показалось, вы цените все необычное.
– Меня привлекает необычное, – так же тихо сказал король. – В том числе и в людях.
Я осторожно подняла взгляд, но его величество не лукавил. Кажется, ему действительно понравился наш танец. И, кажется, он все еще пребывал в некоторой растерянности по этому поводу, хотя старательно скрывал собственное замешательство.
На краткий миг наши глаза встретились, и я замерла, с удивлением обнаружив, что король снова стоит на расстоянии вытянутой руки. Когда успел? Только что же был в двух шагах! А теперь смотрит в упор. Пристально. Очень внимательно. Как будто хочет что-то узнать… спросить? Или увидеть? Но что? И когда я успела его подпустить так близко? С чего вдруг стала такой рассеянной?
– Вы не хотели бы взглянуть на оранжерею? – неожиданно спросил его величество, когда я уже готова была смутиться. – Я знаю: вы любите цветы. А их здесь много.
Я удивилась еще больше.
– Вы предлагаете мне прогуляться, сир?
– Именно. Вы не станете возражать?
– А как же гости? А коронация?
– Гости подождут, – непреклонным тоном заявил король. – А коронация уже прошла. Сегодня – лишь заключительная часть, которая не имеет для меня ни малейшего значения.
Надо же. А я, выходит, имею?
– Хорошо, сир, – вежливо присела я, торопливо просчитывая варианты. – Как скажете. Если вы так желаете, я посмотрю на вашу оранжерею.
– Она не моя, леди. Просто замковая. И я всего лишь был бы рад вам ее показать.
И вот тогда я наконец облегченно выдохнула: слава богу. А то чуть было не решила, что история повторяется, только слегка на иной лад. То замок предлагали осмотреть, то оранжерею… Но раз он так говорит, значит, действительно не имел в виду никаких скабрезностей. В этой водичке я уже немного освоилась. Намеки понимать умею. Остается только подивиться тому, что король так искусно распознал мои сомнения и так же деликатно сумел их развеять.
Мастер.
Что ни говори, но он – настоящий мастер. И такой потрясающий физиономист, что мне до него, как до луны раком.
Выпрямившись, я перехватила выразительный взгляд Эннара Второго и неловко потупилась. Блин. Кажется, король читает меня, как раскрытую книгу. Причем даже те страницы, которые я намеренно прикрыла рукой. Такое впечатление, что он ждал моего нервного движения и заранее был готов заверить, что ни о каких постельных приключениях речи не идет. Кажется, это действительно всего лишь предложение прогуляться. Тогда как я уже напридумывала себе невесть что.
С досады на такой промах я беззвучно ругнулась.
– Пойдемте, леди. – Король, словно ничего не заметив, вежливо предложил руку и осторожно сжал мои пальцы, не обратив внимания на то, как они слабо дрогнули в ответ. После чего неторопливо спустился с террасы, ненавязчиво увел от ярких огней и направился вглубь цветущего сада, все дальше и дальше уходя от шумного празднества.
Глава 20
Первое время мы молчали, медленно шагая по пустынной дорожке, расцвеченной только льющимся с вечернего неба светом двух местных лун. Мне, если честно, было немного стыдно. Ему, наверное, не слишком приятно. Поэтому неудивительно, что минут десять никто из нас не произнес ни единого слова. И неудивительно, что прогулка выходила грустной и напряженной.
Наконец мое самоедство принесло плоды, и я, не выдержав, повернулась.
– Простите, ваше величество. Простите за то, что я в вас усомнилась.
Король чуть дернул уголком рта.
– Наверное, это не ваша вина. Боюсь, я сам дал вам повод для сомнений.
– Все равно… мне очень жаль.
– Мне тоже, – вздохнул он, а потом вдруг остановился и повторил: – Мне действительно жаль, что так получилось.
Я неуверенно посмотрела на него в ответ.
Ему в самом деле жаль, что он сделал дурость на прошлом балу? Жаль, что позволил себе неприличный намек, после которого я бросила его посреди зала? И того, что из-за этого наши отношения довольно долго были натянутыми?
– Наверное, у вас были веские причины для такого поступка, сир? – наконец осторожно предположила я, силясь разобраться в мотивах.
Король в ответ грустно улыбнулся.
– Сейчас они уже не кажутся мне вескими. Сейчас мне кажется, что я напрасно вас обидел. И зря дал волю своей подозрительности.
Значит, это действительно была всего лишь проверка?!
Я неслышно выдохнула.
Ну, слава тебе, господи! Выходит, мое первое впечатление было совершенно правильным: нездоровым кобелизмом его величество не страдал. Он просто перевел нашу долгую, невидимую постороннему глазу борьбу в несколько иную плоскость, однако ни разу, ни словом и ни делом не отступил от собственных принципов. Ни тогда, когда искусно делал вид, что готов расшнуровать мое платье прямо на балу; ни сейчас, когда искренне признался, что сделал это, исходя лишь из холодного расчета. И, разумеется, из привычного, здорового, мужского цинизма. Никакой похабщины. Никакой левой подоплеки. Просто дела.
От этой мысли я испытала такое облегчение, что даже сама удивилась. А потом неожиданно поняла, что очень не хотела бы в нем разочароваться. Не хотела бы, чтобы сложившееся впечатление было испорчено такими банальными вещами. Потому что Эннар Второй, он… был не похож на человека, способного поддаться внезапно вспыхнувшей страсти. Он был не способен взять и ни с того ни с сего потерять голову. И он не мог поступать так, как позволяют себе поступать обычные люди. Для этого он был слишком хорош. И слишком отличался от простых смертных. Недоступный. Холодный. Твердый. Выкованный из отличной стали, если не сказать, что из чистого адарона. Но при этом заманчиво сверкающий с высоты своего недосягаемого положения, как огромный алмаз на вершине солнечной пирамиды.
Я глубоко вздохнула.
– Ваше величество, а если я скажу, что не сержусь, вам станет легче?
Король удивленно моргнул.
– Не сердитесь? Совсем?
– Совсем, – примиряюще улыбнулась я. – Признаться, мне бы очень хотелось забыть об этом нелепом недоразумении.
Король серьезно посмотрел.
– Вы сильно меня обяжете, леди, если действительно забудете. И очень порадуете, если не вспомните больше о моей ошибке.
– О какой ошибке вы говорите, сир? – лукаво прищурилась я. На что он чуть дрогнул, но потом улыбнулся одними глазами и коротко поклонился. – К тому же, если не помните, вы уже извинились. Когда спасали меня у расщелины, старательно изображая благородного рыцаря.
– Я спасал? Вас? – иронично хмыкнул он.
– Ну да, – с готовностью подтвердила я, подбросив носком туфли какой-то камешек. – Вы же на самом деле собирались меня спасать?
Король покачал головой.
– По-моему, в тот момент вы никак не нуждались в спасении.
– Ну и что? Намерения порой значат больше, чем само действие.
– Вы так считаете?
Я бодро кивнула, а он о чем-то ненадолго задумался. Какое-то время молчал, ведя меня в темноте извилистыми дорожками, а потом остановился и, пристально посмотрев, совершенно нелогично спросил:
– Леди, а что означает этот обычай?
– Какой? – удивилась я и, тут же осекшись, непонимающе замерла, потому что король осторожно взял мою руку и, держа самыми кончиками пальцев, медленно поднес к своему лицу. Почти к самым губам. Так близко, что я даже сквозь перчатку могла ощутить горячее дыхание.
О боже. Это еще зачем?!
Я растерялась от неожиданности и едва не выдернула руку. Но король настойчиво ее придержал и, все так же глядя мне прямо в глаза, повторил:
– Так что он означает? Почему у вас на родине принято приветствовать леди именно так?
Ох, как же мне быть?! Господи… что на него нашло? Что за глупости? Откуда он… ах да… черт бы тебя побрал, Эррей, с твоими выкрутасами!
Я лихорадочно заметалась взглядом влево, вправо, отчего-то чувствуя себя, как таракан на горячей сковородке. Уже пятки жжет, а я все никак не выберу, что же мне делать: то ли прыгать, то ли бежать.
– Вообще-то… – У меня от волнения чуть голос не сел. – Вообще-то, ваше величество, леди так не только приветствуют. Но и прощаются тоже. У этого обычая глубокие корни. Он очень древний.
– Правда?
Под пристальным взглядом короля, не отрывающимся ни на мгновение, я совсем занервничала.
– Да, сир. Обычно он означает проявленное уважение к даме. Восхищение. Благоговение… это очень многогранный жест. Все зависит от ситуации и того, кто находится рядом.
– А если рядом находится король?