Я удивлённо замерла, не зная, что на это ответить. Мне даже в голову не приходило рассматривать эту ситуацию под таким углом.
— И при этом ты моя огромная победа, как мужчины. Красивая, мягкая, нежная, терпеливая, спокойная, чувственная, любящая, преданная. Идеальная пара для гайрона, который ненавидит уступать, подозрителен и своенравен. При этом непритязательная и очень неопытная. Мне невероятно повезло, Ви, и я хочу, чтобы ты знала, что я это понимаю и очень тебя ценю. Думаю, что если бы не ты, я бы так и жил одной работой ещё долгое время. Возможно, всю жизнь. С женщинами у меня не особенно хорошо дела складывались. Ухаживать я никогда не умел, мне всегда казались скучными бессмысленные разговоры на отвлечённые темы, бесцельные прогулки и бесполезные подарки. А с тобой… Другая бы на твоём месте мне морду расцарапала ещё когда я с тебя платье срезал. Или когда потребовал, чтобы ты спала со мной в одной постели. И была бы права.
— Если бы мне действительно не хотелось спать с тобой в одной постели, я бы не послушалась.
— Думаю, что Аливетта потому и выбрала тебя. Ты словно огибаешь острые углы. Не знаю, как объяснить это иначе.
— Аля иногда упрекала меня в том, что я слишком мягкая и податливая, — тихо проговорила я.
— Ты прекрасна такая, какая есть. И ты пережила очень много боли, не очерствев. Я хотел бы, чтобы тебе со мной было хорошо и уютно. Что нужно для этого сделать? Чего тебе хотелось бы?
— Не знаю, — растерялась я.
Обычно никого особо не волновало, чего мне хочется.
— Подумай. О деньгах можешь не беспокоиться, они у меня есть. Может, ты о чём-то давно мечтала? Давай это сделаем. Или тебе чего-то не хватает?
— Разве что одежды. И… и… и хронометра! — почему-то выдохнула я.
Не то чтобы он мне был так уж нужен. Просто у Аршеса он был. И у Али тоже. И мне вдруг очень захотелось иметь свой икис.
— Я буду по нему время обеда, завтрака и ужина сверять, — улыбнулась я, глядя Аршесу в глаза.
Он рассмеялся и прошептал, ткнувшись лбом в мой висок:
— Обожаю тебя, Ви.
— Пойдём, я помогу тебе смыть кровь и раны обработать.
— Не надо, я просто немножечко перекинусь, и всё само пройдёт. А ещё мы с тобой с сегодняшнего дня начнём учить почтовый аркан. Когда возникнет следующая проблема, ты должна не убегать, а сообщить мне. Сразу же.
— Ты же говорил, что это сложный аркан, а начинать надо с простых.
— Ничего, попробуем со сложным. Будешь знать только один аркан, зато третьего уровня. Мне вообще нужно плотно заняться твоим обучением, надеюсь, что в опоррета́н получится урвать несколько выходных.
Аршес вытянул вперёд разбитую руку, и она мгновенно покрылась ярко-синей змеиной чешуёй, превращаясь в огромную лапу. Я завороженно погладила её и острые загнутые серпами когти. Когда ардан вернул себе привычный облик, ссадин на костяшках уже не осталось. С лицом всё было несколько иначе — щёки просто покрылись чешуйками, а потом кожа вновь стала обычной.
— Поразительно…
— Ви, будешь завтракать? После всех этих… разговоров с Хазарелом я немного проголодался.
Завтракать не очень хотелось, как и отпускать Аршеса от себя, но я лишь вздохнула и помогла ему накрыть на стол.
— Ты вообще хотя бы иногда отдыхаешь? — спросила я, делая маленький глоток сладкого чая.
— А зачем? Я не устаю. Ну, если устаю, то сплю. А так — я очень люблю свою работу, Ви, поэтому мне не нужно от неё отдыхать. В этом, кстати, кроется очень большая проблема.
— Какая?
— Что я очень много работаю… и очень мало времени уделяю всем остальным сферам жизни. Обычно девушки рвали со мной пару лаурденов спустя. К своему стыду, я даже не всегда замечал, если они вдруг исчезали из моей картины мира. Потом я как-то махнул на личную жизнь рукой и несколько лет просто работал. Знакомство с тобой меня, конечно, встряхнуло. Во мне загорелись желания, которые я считал потухшими. И для меня безумно важно, что ты находишься рядом и разделяешь мои интересы. Я только боюсь, что тебе это быстро наскучит или, напротив, ты не выдержишь морального давления, связанного с работой дознавателя.
— Мне нравится заниматься архивом, — честно ответила я. — Есть что-то умиротворяющее в том, чтобы сортировать всё по полочкам, делать картотеку. Смотри, я тебе сейчас покажу. Вот, например, Шальрез. Это имя упоминается в трёх разных делах. Я сделала для него карточку и вписываю туда нужные номера. Когда закончу, ты сможешь спросить: «Ви, что у нас есть по Шальрезу?», и я тебе сразу выдам все дела, в которых он упоминается.
— Это гениально! И для этого достаточно только в карточку заглянуть?
— Да. В том и прелесть. Но мне нужен будет отдельный шкафчик для картотеки и, наверное, другие, более плотные и красивые карточки.
— Я всё организую сегодня же. Мне очень нравится твой подход. Ты молодчина.
— Так что ловить мерзавцев и сидеть в засаде я бы не хотела… но я всегда могу ждать тебя тут в отделении и заниматься архивом. А потом дела выдавать, если это кому-то нужно.
— Конечно. Но я буду изнывать от ревности, зная, что ты ждёшь в отделе одна в компании пары десятков одиноких прохвостов-дознавателей. Это же совершенно беспардонный народ! По себе знаю!
— Значит, будешь ловить мерзавцев в более бодром темпе и возвращаться ко мне поскорее, — улыбнулась я, погладив его по скуле.
Тяжесть, осевшая в груди после слов Хазарела, никуда не делать. Просто словно стала чуточку легче. И реакция Аршеса, его намерение во всём разобраться и отказ рвать со мной из-за такого ужасного прошлого, грели и душу, и сердце. Я не удержалась и уткнулась своему ардану в шею, остро ощущая запах горячей кофи.
— А ведь мы забыли про одно очень важное дело! — серьёзно посмотрел на меня Аршес.
— Какое?
— Сейчас узнаешь.
Из переписки королевского дознавателя и его старшего брата
Арш,
Я, конечно, понимаю, что ты влюблён и всё такое, но мама очень сильно расстроена. Почему бы тебе не вернуться и не поговорить с ней? Судя по тому, что она рассказала, твой выбор арданы очень неоднозначен.
Не могу перестать думать, что если твоя Виола действительно так близка с Цилаф, то это не самая лучшая рекомендация в моих глазах. Ты же знаешь, какими были Цилафы. Жёсткие, беспринципные, подлые интриганы, которые ценили лишь свою семью и свой остров, и мутили воду всякий раз, когда только могли. Ни один крупный скандал за несколько последних веков не прошёл без их участия.
Не верю, что младшая Цилаф стала исключением. И если они с Виолой близки, это многое говорит о самой Виоле.
Аркет
от седьмого дня
4-го лаурдебата 4-го лаурдена 6973-го года
Ирла Нагусса
Аркет,
Ты действительно считаешь, что мне нужны советы матери и брата в том, с кем мне спать и кого любить? На всякий случай, для тупых, напишу ответ: НЕТ.
Мать назвала Виолу душевнобольной общественно опасной убийцей и меркантильной интриганкой. До тех пор пока она не извинится, мне не о чем с ней разговаривать.
Она и без того достаточно много лезет в нашу личную жизнь, Аркет. Тебя не удивляет, что никто из нас ещё не женат? Вспомни, какую истерику она устроила, когда Арвель привёл Дриану. Да, у девушки есть ребёнок от погибшего мужа. Это не значит, что она «пользованная» и «решила въехать на плечах Арвеля в богатую жизнь». Разве она заслуживала устроенной матерью травли? Бедняжке пришлось переехать в Бертаку, лишь бы от неё отстали. Арвель повёл себя, как газетка, но не заметно, чтобы это принесло ему счастье. У меня есть любимая работа и любимая ардана. Если семья их не принимает, то я просто ограничу контакты с семьёй.
Это моё последнее слово.
Аршес
от седьмого дня
4-го лаурдебата 4-го лаурдена 6973-го года
Ирла Нагусса
Арш,
Ты во многом прав.
Но мама всегда такой была, и с появлением Виолы само собой ничего не изменилось и не изменится. Ругаться всё равно не стоило, лучше просто игнорировать подобные замечания и делать по-своему. Ты тоже хорош, нагрубил матери. Надеюсь, что к опорретану вы помиритесь, и ты официально представишь нам свою ардану. Отличный повод для семейных посиделок и первого знакомства, на мой взгляд. Что скажешь?
Кстати, откуда мама была осведомлена о прошлом твоей Виолы лучше, чем ты сам?
Аркет
от седьмого дня
4-го лаурдебата 4-го лаурдена 6973-го года
Ирла Нагусса
Понятия не имею, но собираюсь выяснить.
Аршес
от седьмого дня
4-го лаурдебата 4-го лаурдена 6973-го года
Ирла Нагусса
Капитула тринадцатая, о скандальных гайронах
Аршес дал мне небольшую коробочку, обтянутую изысканно вышитой тканью.
— Это серьги? — завороженно спросила я.
— Да. Я бы хотел, чтобы ты их носила всегда. Если понравятся, конечно.
Я осторожно приоткрыла крышку. На мягкой подушечке лежали необыкновенные серьги из синего металла с переливающимися камнями цвета кофи.
— Я хотел, чтобы камни подходили к твоим глазам. Но можно взять прозрачные. Например, бриллианты другого цвета.
— А это бриллианты? — удивилась я.
— Да, просто такой цвет бывает крайне редко, и он в большой моде среди кареглазых человечек.
— А почему они синие? — робко спросила я, боясь даже представить, сколько может стоить такое сокровище.
— Урдиновые. Хочу, чтобы они всегда были заряжены. Наденешь?
— Конечно, — завороженно прошептала я. — Ты поможешь?
— Уши проколоть? Конечно. Только наложу обезболивающий аркан сначала.
Аршес действовал очень осторожно, аккуратно взял мочку уха и проткнул её специальной изогнутой толстой иглой. Обработал каким-то резко пахнущим зельем и застегнул серёжку. Затем проделал тоже самое с другим ухом.