Как же холодно! Невыносимо. Бьет озноб, а зубы стучат так сильно, что до крови прикусываешь язык. И еще хочется пить. Даже собственная кровь облегчает жажду, если не обращать внимания на металлический привкус. Он все портит, заставляет понять, что стекающая в горло жидкость — не вода. Анет осторожно попыталась открыть глаза и не задохнуться от приступа дурноты, но не получилось. Слишком плохо. Спать, только спать. Лишь сон принесет хоть какое-то облегчение. Почему не получается согреться?
— Э, а блондиночка-то в себя приходит.
Чей-то глумливый голос заставил девушку очнуться и поднять ресницы, пытаясь рассмотреть говорившего. Все вокруг плыло. Неяркие отблески факелов, закрепленных на стенах, стол, мужчины, одетые в походные штаны и куртки с нашивками синдиката; деревянная с металлической обивкой дверь и стены из плохо обработанного камня. Окон в помещении не было, свет пробивался лишь через небольшое круглое отверстие с решеткой под потолком.
«Блин, во что же я вляпалась?» Анет прикрыла глаза, стараясь не впасть в некрасивую истерику. Она обнаружила, что лежит на полу, на каком-то грязном матрасе, и никого из друзей поблизости нет. «Только еще разреветься не хватало, и так все плохо», — со злостью подумала она, сглатывая слезы. Воспоминания вились в голове, словно назойливые мухи. А думать ни о чем не хотелось. Все причиняло боль. Раскалывалась голова от настырно мелькающих картинок, воссоздающих произошедшие события. Болела душа от того, что неизвестно что случилось с друзьями. Где Оля? Жив ли Дерри? А Стикур? За Раниона и Хайка Анет переживала чуть меньше.
Кто-то грубо пихнул девушку в бок носком сапога. Она зашипела и свернулась, обняв руками колени, стараясь прикрыть ребра от ударов. Никто и никогда не учил ее уходить в глухую защиту, обычно это умение приходит на улицах, когда сил сопротивляться нет и нужно просто выжить. Упасть так, чтобы все жизненно важные органы оказались защищены.
— Ну что будем с ней делать?
Голос заставил Анет насторожиться. Она привычно расслабила пальцы, готовая в любой момент пустить в недоброжелателей пламя, но по венам вместо огня скользнул лишь холод. Озноб усилился, и ничего больше не произошло. Девушка прикрыла глаза, молясь, чтобы ее оставили в покое. Но чьи-то руки рывком подняли непослушное тело с пола и попытались поставить на ноги. Девушка вскрикнула от резкой боли. Все же лежать долгое время в одной позе не очень хорошо. Ноги стали словно ватными, тысяча иголок прошлась по икрам к ступням и обратно. Анет закусила губу, чтобы еще раз не застонать.
— А она ничего, — со смешком протянул стоящий сзади наемник Сарта и провел рукой по спутанным волосам.
Девушка дернулась от омерзения и, не устояв на ногах, рухнула обратно на вонючий матрас.
— Эй! — Второй голос звучал раздраженно. — Ты что, не помнишь приказ? Как очнется, ее сразу же в камеру. К этой, второй… твари.
— Ладно. — Мужчина смирился и вновь дернул Анет, поднимая. На это раз он действовал более грубо, и девушка не смогла сдержать крик.
— Иди. Поняла? И без фокусов.
— Не могу, — беспомощно всхлипнула она, с отвращением понимая, что говорит правду. Кружилась голова, накатывала непонятная слабость, а ноги не слушались.
— Ну уж не нести ли тебя на руках? — Голос мужчины звучал с издевкой.
Девушка получила ощутимый толчок в спину и, пролетев по инерции часть комнаты, врезалась в стену у двери.
— Вот видишь, — усмехнулся небритый наемник. — А говоришь, что не можешь. Врать нехорошо.
Сильная рука схватила Анет за воротник рубашки и выкинула в коридор. Девушка пролетела несколько метров по полу. Падая, разбила губу и поцарапала ладони. Сглотнув кровь, осторожно приподнялась на колени и услышала совсем близко с ухом:
— Сама пойдешь или еще помочь?
— Сама. — Девушка подползла к стене и начала медленно подниматься, опираясь израненными руками шершавую поверхность. Передвигаться получалось очень медленно, с передышками, но если Анет останавливалась, то вновь получала толчок в спину и падала, а вставать было невыносимо тяжело и больно. Хуже всего пришлось перед лестницей. Девушка затормозила лишь на секунду, но сопровождающий, казалось, только этого и ждал. Оставшийся путь вниз Анет преодолела за три секунды кубарем. Сбила в кровь локти и коленки и больно ударилась скулой о ступеньку. Хорошо хоть удалось спасти зубы. Сложнее всего было подняться на ноги там, внизу, тем более наемник не собирался ждать. Он просто схватил девушку за воротник и так проволок последние несколько метров. Анет думала, что задохнется, хватала ртом воздух и безуспешно пыталась ослабить воротничок рубашки, но только оторвала несколько верхних пуговиц. Плохо. Теперь рубашку даже застегнуть невозможно.
Скрипнул засов, и девушка влетела в камеру. В кои-то веки ей удалось прилично приземлиться. Анет поняла, что если сжаться в комочек, то и падать на камень не слишком больно.
— Неужели мне привели компанию?
Слабый женский голос, доносящийся из угла камеры, показался смутно знакомым. Девушка осторожно приподнялась и подползла к стене, чтобы лучше рассмотреть говорившую. Свет падал только сквозь небольшое окошко с решеткой, ведущее в коридор. В дальнем углу, прикованная наручниками к стене, стояла женщина. Что-то знакомое мелькнуло в резких чертах измученного лица. Анет не сразу ее узнала, а поняв, кто это, не смогла сдержать возглас:
— Льрисса? Ты?
— Кто? Откуда ты знаешь… — дернулась узница, а в мутных глазах промелькнул страх, но потом вампирша, задумавшись, шепнула: — А… юная блондиночка, Анет? Так ведь?
— Да. — Девушка с ужасом уставилась на то, во что превратилась роскошная красавица. «Пожалуй, на это Дерри не повелся бы», — с неожиданной злостью подумала она, но с трудом все же смогла взять себя в руки. Неуместные мысли, глупая ревность в этой ситуации кажутся такими несерьезными. Зачем все это сейчас? Кем бы ни была Льрисса, сейчас они на одной стороне. А Дерри… Дерри они поделят потом, если живы останутся и если Лайтнинг жив. Пытаясь отвлечься от гнетущих размышлений, Анет внимательно изучила свою сокамерницу.
Черные волосы падали на бледный лоб давно немытыми неопрятными прядями. Холеное лицо осунулось. Темные круги под потускневшими глазами, впалые щеки и хищно заострившиеся скулы. Вместо пухлых губ лишь тонкая полоска. Анет перевела взгляд ниже, на выступающие ключицы и тонкую шею. Казалось, что Льриссу не кормили месяц как минимум.
— Ты сколько здесь? — с ужасом спросила Анет, забывая, что ничего, кроме злости, эта стерва у нее не вызывает. Да и не может она находиться здесь дольше недели, максимум двух.
— Дней пять, — усмехнулась вампирша. — Что, мой внешний вид впечатляет?
— Кошмар, — честно признала Анет, даже не пытаясь скрыть злорадство, и сделала шаг навстречу.
— Не подходи. — Голос Льриссы перешел в рычание. Вампирша сжала зубы и задрожала.
— Почему? — послушно попятилась от стены Анет и присела на солому. Стоять на ногах больше не было сил.
— Почему? — Помимо воли из уст Льриссы вырвался смешок. — Потому что я тебя могу если не убить, то покалечить. Я очень хочу есть. Очень, а твоя кровь… она манит. На тебе ведь есть открытые раны, да?
— Губу разбила и ободрала руки, — шепнула Анет совсем испуганно и вжалась в холодный камень спиной, мигом забывая, что Льрисса прикована цепями к стене. — Они тебе не дают кровь? Так ведь?
— Дают, но мало, — вздохнула Льрисса. — Очень мало и не человеческую. Кровь животных, а это не еда. Годится только для того, чтобы я не сдохла, но сил такая пища не добавляет. Странно, что они поместили тебя сюда, не думаю, что ты еда, думаю, тебе уготована участь «Сердца».
— Что?
— Долго рассказывать, я даже не знаю, как и почему ты здесь оказалась, прости, но я не могу ни говорить, ни соображать. Голод и запах крови сводят меня с ума. А по поводу «Сердца» — это всего лишь мои предположения, так как я точно знаю, что выполню предназначение «Крови», если, конечно, не получится сбежать.
— А… — Анет задумалась, не решаясь сказать следующие слова. С одной стороны, ей было жалко Льриссу. Невероятно, во что за несколько дней может превратиться вампир, если не давать ему кровь. Сразу видно — это намного хуже обычного голода. И страшнее. А с другой стороны, вампирша не нравилась Анет с самого начала. — А если я тебе дам свою кровь, ты в себя придешь до такой степени, чтобы мы смогли поговорить? — так ничего и не решив, предложила девушка, моментально обругав себя за глупый альтруизм. — И сможешь ли ты остановиться?
— В смысле — остановиться? — облизнулась вампирша в предвкушении.
— Ну ты не выпьешь ее всю?
— Всю? — Льрисса поперхнулась слюной. — Нет, в меня столько не влезет.
— Но ты же говорила, что можешь убить меня?
— Могу, если я захочу пить твою кровь, а ты будешь в истерике вырываться. Если вампир голоден, не всегда получается себя контролировать. Иногда хочется просто убивать, но я сдержусь, не переживай. У меня много силы, я — из правящего дома и поэтому могу без проблем держать в узде свои инстинкты, тем более если жертва не оказывает сопротивления.
— Хорошо, — Анет осторожно встала и подошла к вампирше. В глазах Льриссы светился такой голод, что девушке стало страшно настолько, что она едва не рванула в последний миг в сторону.
Льрисса сползла вниз по цепям и потянулась навстречу Анет, прижимая девушку к себе.
— Ты знаешь, я должна тебя предупредить… — через силу выдохнула она, — укус — это…
— Будет больно, — обреченно прикрыла глаза Анет и откинула волосы с шеи, обнажая яремную вену. Девушка уже смирилась с положением вещей. Она сама не знала, зачем решилась покормить случайную любовницу Лайтнинга. Быть может, потому, что она совсем недавно спасла Дерри жизнь? А может, потому, что Льрисса, похоже, представляла, зачем их схватили, и могла все объяснить. Но не сейчас, а когда вернутся силы.
— Если бы только больно… — усмехнулась вампирша, решив, что лекции сейчас неуместны, и неожиданно впилась в сгиб локтя. В конце концов, девчонка не маленькая, сама все поймет в процессе.