ран, выдающий тактический прогноз, и не мог отвести взгляд. Если огонь фортов и тяжелых крейсеров сломает магрибам атакующий ордер, у ракетоносцев — а на огромном «Левиафане» их двадцать восемь бортов — появится реальный шанс раскатать противника в блин. Впрочем, у магрибов тоже есть свои носители и наверняка целая туча «мошкары».
«Будет жарко…»
Вся вражеская колонна уже окуталась вспышками — это оборонительные системы магрибов подрывали снаряды, несущие сгустки высокотемпературной плазмы, сжатой сверхмощным, но коротко живущим магнитным полем, и боеголовки, начиненные антивеществом. Вспыхивали зарницы и в кильватере колонны. Попасть в корабли было трудно, но огромное количество выпущенных по ним боеприпасов перегружало оборонительные контуры, а ведь навстречу атакующему ордеру летели сейчас и тяжелые противокорабельные ракеты. Форты запустили их в ожидании подхода противника еще полчаса назад, и сейчас, повинуясь заранее отданным приказам, несколько сотен ракет начали «выстреливать» с места, используя ускорители, разбрасывая вокруг себя обманки и имитаторы и распределяя цели уже в ходе полета.
— Внимание! Входим в зону огневого контакта!
Эрик перевел взгляд на другой экран. Здесь развертывалась схема атаки на атакующий ордер первой колонны халифов.
«Наша цель…»
Расстояние действительно сократилось до минимума.
«Интересно, кто первым моргнет?»
Первыми нервы не выдержали у халифов, и приборы «Акинака» тут же зафиксировали многочисленные вспышки — это стартовали противокорабельные ракеты — и массовые возмущения электромагнитного поля — типичная картина работы импульсной артиллерии. Сидеть в кресле, не имея возможности вмешаться в ход боя и наблюдая за тем, как противник ведет огонь по твоему кораблю, жестокое испытание. У Эрика от страха свело живот. Боль нарастала, начиная перетекать на грудь и позвоночник, но Эрик терпел, стараясь не показать вида, насколько ему на самом деле плохо.
Вздрогнул пол, волна вибрации прошла по всему телу корабля. Это вступили в игру тяжелые орудия «Акинака».
«Вот бы попали!»
Но артиллерийская дуэль продолжалась без видимых успехов с обеих сторон. Крейсера вели огонь, сосредоточив его на тяжелом корабле, опознанном разведкой как линейный крейсер «Аль Ифрит»[25]. Они должны были обеспечить преимущество своим ракетоносцам, но у них пока ничего не получалось. Халиф отвечал мощными залпами, одновременно отражая снаряды имперских крейсеров своими оборонительными системами. Вскоре его начали поддерживать два других корабля, опознанных разведкой как большие эсминцы класса «Остан»[26]. Размерами и огневой мощью они мало отличались от «Акинака» и других ударных крейсеров.
— У тебя что, вообще, нервов нет? — Лиза смотрела на него с выражением искреннего удивления.
«У меня? — опешил Эрик. — Нервы? Ах да, — сообразил он через мгновение. — Нервы! Она верит тому, что видят ее глаза».
— Ну, что ты, — усмехнулся в ответ Эрик. — У меня от страха яйца из мошонки удрали…
— Н-да, слышала я, что ты отмороженный на всю голову сукин сын, но думала, что люди преувеличивают…
Как всегда, правда воспринималась другими людьми как ирония или шутка. В таких вопросах ему никто никогда не верил. И слава богу, что так. Такого труса, как он, никто бы не сделал офицером.
— Надеть шлемы!
«Кажется, доигрались!»
И в самом деле, он только успел защелкнуть фиксаторы шлема, как корабль содрогнулся от мощного удара, и тут же взревел ревун.
Минуту или две все в командном центре оставались в изматывающем неведении, не зная, куда прилетело и насколько плохо обстоят дела. Потом потоком пошли данные. Однако все сводилось буквально к нескольким фактам, которые одни и были, на самом деле, важны. Снаряд, взорвавшийся самоподрывом в непосредственной близости от крейсера, разрушил внешний и внутренний броневые корпуса в районе носовой оконечности и вызвал вторичные разрушения в седьмой и девятой секциях. Неприятно, но не смертельно, так что можно выдохнуть.
— Лейтенант Минц, срочно пройдите в центр управления огнем!
Приказ командира не обсуждается. Тем более в бою. Эрик вскочил с места и рванул к лифту. Три этажа вниз, коридор, новый лифт и снова коридор. Опознав его по переданным из командного центра кодам, охранявшие вход десантники открыли перед ним броневую дверь, и Эрик оказался в просторном помещении, где властвовали боги войны — артиллеристы и ракетчики.
— Вам туда, лейтенант! — указал один из офицеров на овальный люк в глубине помещения. — Быстрее!
— Лейтенант, вы уже на месте? — Судя отметке на экране встроенного в шлем коммуникатора, с ним говорил сейчас сам командир.
— Почти!
Эрик пролез через люк и с удивлением обнаружил, что находится в запасной пилотажной рубке. Тесновато, но все, что нужно, имеет место быть. Ложементы, экраны, пульт управления и джойстик под правую руку.
— Вам будет ассистировать практикант Комлев, — сообщил командир.
Мог бы и не говорить. Эрик сам уже все увидел и понял. Запасной командный центр находился как раз в носовой оконечности, там, по-видимому, и погибли первый помощник, второй пилот и стажер. Теперь командир вводил в дело запасную пилотажную рубку, для которой у него по печальному стечению обстоятельств имелись только два пилота: лейтенант Эрик Минц и гардемарин Линда Комлев.
— Вас зовут Линда? — спросил он, устраиваясь в ложементе.
— Да.
— Боитесь?
— Нет.
— Зря! — Эрик защелкнул фиксаторы ремней и положил руку на джойстик. — Страх отличный мотиватор и верный спутник… героев… Пристегнитесь!
Пока разговаривали, Эрик, не слишком стесняясь свидетелей, сделал глоток «воды» — принял свое чертово зелье — смесь из трех препаратов, предоставленных ему лабораторией биоактивных материалов. Без этой гадости ему даже КАБИ[27] не включить. Да и с этим зельем, неизвестно, то ли сработает, то ли нет. Эрик этого еще ни разу после Парацельса не пробовал, и потому не знал, выдержит ли его бедный мозг работу с адаптивным интерфейсом или окончательно «поплывет».
— Приготовиться принять управление!
Что ж, чему быть, того не миновать! Эрик простился мысленно со всеми, кто был ему дорог — а таких на круг оказалось всего двое, да и те двойняшки, — и включил КАБИ. Удар «по мозгам» оказался такой силы, что Эрик едва сумел сдержать рвущийся из горла крик. Судя по всему, сейчас с ним происходило именно то, на что рассчитывали три года назад шутники с «Птицелова», когда Эрик впервые надел шлем с включенным адаптивным интерфейсом. «Больно и весело», как-то так. Но, к счастью, эффекты адаптации продолжались недолго. Всего сорок три секунды, если верить таймеру в левом поле зрения.
«Живой, кажется…» Он был совершенно мокрым от пота, во рту ощущался металлический привкус крови, руки и ноги дрожали, но он был жив, и он подключился к управлению кораблем.
Следующие семь минут Эрик следил через КАБИ за продолжением атаки. «Акинак» получил еще два попадания в корпус, но из боя не вышел. Совместными усилиями крейсеров удалось серьезно повредить «Аль Ифрит» и один из больших эсминцев, но главное — имперские ударные крейсера пробили «туннель атаки» для тяжелых ракетоносцев, и те показали себя во всей красе. Развив чудовищную скорость, они практически мгновенно обошли крейсера, оставив их ромбовидный ордер позади, и провели классическую атаку, приблизившись к вражеским кораблям, что называется, на расстояние пистолетного выстрела. Впрочем, «Акинак» и другие ударные крейсера тоже внесли свою лепту в разгром вражеской эскадры. Теперь уже они, следуя за ракетоносцами, вплотную приблизились к вражескому ордеру и произвели пуски своих собственных более легких, но не менее смертоносных ракет. К слову сказать, этот парадокс — тяжелые противокорабельные ракеты на атакующих фрегатах и легкие — на ударных крейсерах — неизменно удивлял Эрика, но за делами он все как-то не собрался выяснить, отчего так.
В общем, Эрику было на что посмотреть, и он смотрел, в любой момент ожидая приказа принять управление крейсером на себя, и дождался. Команда «принять управление» прозвучала в автоматическом режиме, и Эрик отреагировал на нее так, как его учили — не задумываясь. Он принял управление и сразу же забыл обо всем остальном. Ни боль, ни страх, ни посторонние мысли — ничто не могло нарушить его сосредоточенность, а ведь ему практически и делать-то ничего не надо было — только удерживать крейсер на боевом курсе. Впрочем, просто было только в начале. На сорок восьмой секунде повреждение одного из двух ходовых двигателей едва не вызвало хаотическое вращение «Акинака». Крейсер вздрогнул, и его ощутимо повело в сторону, одновременно начиная закручивать в продольной плоскости. Но крейсер не ракетоносец, ему такие маневры противопоказаны, в особенности под вражеским огнем.
Эрик успел среагировать на мгновение раньше, чем стало слишком поздно. Он с ходу врубил маневровые двигатели и начал компенсировать ими крутящий момент. Отключить поврежденный двигатель он не мог. Мгновенная остановка одного из двух ходовых двигателей вызвала бы такую лавину осложнений, что тогда лучше уж было вырубить сразу оба, потому что в одиночку Эрик со всеми этими проблемами никогда бы не справился, а второй пилот у него был еще хуже, чем он сам. Поэтому и удерживать крейсер на курсе, и гасить крутящий момент ему приходилось самому, передоверив гардемарину Комлев лишь ряд второстепенных задач, типа сохранения неизменной скорости или связи с двигателистами. К счастью, этот ужас — а Эрик был настолько поглощён свалившимся на него грузом ответственности, что даже забыл, что крейсер находится под огнем, — продолжался недолго. Через две с четвертью минуты снова ожил Центральный пост. Оказывается, «прилетело» не в рубку, но от нескольких неприятных попаданий Центральный пост потерял управление кораблем. На самом деле именно для таких ситуаций и предусматривается, в частности, «запасная рубка». Уловив сбой в управлении крейсером, главный компьютер «Акинака» тут же задействовал Эрика и воспринимал его в качестве первого пилота до тех пор, пока рубка не восстановила контроль над ситуацией. Все про все заняло чуть больше трех минут, но Эрику и того хватило. Слава богу, что для них на этом бой, в сущности, уже закончился.