й воды виднелись очертания прямоугольного камня.
Как он мог забыть? Таинственная часовня Наместников!
Все страшные рассказы, которые долгими зимними вечерами так приятно слушать у камина, впитывая их, чтобы потом сложить балладу, всплыли в памяти, когда за темным камнем, явно символизирующим алтарь, шевельнулась какая-то странная тень.
Круто развернувшись, менестрель бросился бежать, но уже у самого порога поскользнулся на льду и со всего размаха рухнул на пол. От удара потемнело в глазах, и мир перестал существовать.
Лошади послушно перебирали копытами, повинуясь двум всадникам. По обе стороны от старой заброшенной дороги вставал глухой лес. Вообще-то на Ничейной земле дорог как таковых нет – немногочисленные обитатели этих мест не любят ходить друг к другу в гости и не слишком жалуют непрошеных визитеров. Но эта как-то уцелела, не успев зарасти травой.
– А мы по ней точно куда-нибудь приедем? – Карадор вертелся в седле так, словно сидел на колючках. – Никаких указателей нету… В смысле, далеко ли до развилки, где тут приличное жилье… Хотя что это я! Тут и жилья-то никакого, наверное, отродясь не было! Да ты вообще по сторонам-то смотришь? Э-эй, я к тебе обращаюсь!
Он потянулся помахать рукой перед носом своего спутника, и тот непроизвольно отпрянул, поморщившись.
– Ну наконец-то хоть какая-то реакция на внешний раздражитель, – кивнул Карадор.
Фрозинтар стиснул зубы, борясь с желанием придушить своего спутника. А что? Места тут глухие, никто ничего не узнает… Придушить, отрезать голову, труп закидать ветками на обочине, а самому скакать на Аметистовый Остров. Хозяин ждет доказательств смерти Шутника – он их получит. За восемь дней, которые они провели в пути, Карадор успел надоесть своему спутнику хуже горькой редьки, и большую часть времени наемник посвящал тому, что придумывал, какой казни предать выходца с Аметистового Острова.
Сварить живьем в кипящем масле? Слишком примитивно – на такое способны только дикари, да и где он найдет столько масла… Связать и бросить на муравейник, чтобы мелкие насекомые разодрали его на кусочки? Болезненно и достаточно долго… Слишком долго – кажется, этот ненормальный способен уболтать муравьев, и те, вместо того чтобы им пообедать, оттащат его в сторонку и перегрызут веревки! Привязать к четырем молодым деревьям и отпустить? Вполне осуществимо, но слишком просто и быстро, он совсем не будет мучиться… Сварить какое-нибудь зелье из тех, что на фермах отца готовили для себя из поганок рабы, и дать выпить? Ага, а утром не радостно отплясывать над свежим трупом, а подсчитывать убытки…
– И вообще, я устал! – продолжал вещать неугомонный эльф, не подозревая, какие тучи сгущаются над его головой. – Все едем и едем! Задница болит!
Конь под ним нервно дернул головой – мол, говори за себя!
– И есть охота! Мы с утра не завтракали, не обедали и не ужинали!
– А б-больше тебе ничего не хочется? – поинтересовался Фрозинтар, прикидывая, с какой стороны лучше подъехать, чтобы начать душить своего собеседника.
– Хочется! – кивнул тот. – Мне сигару хочется. У тебя нету? Я свой кисет где-то посеял, пока по подземельям лазил.
На самом деле кисет с контрабандными геронтийскими сигарами Карадор оставил как раз возле тела принца Даральда, о чем уже было доложено его величеству, но открыть рот и «порадовать» не в меру болтливого спутника наемник не успел.
Кусты справа и слева от дороги качнулись в стороны, пропуская четырех представителей трех различных рас разумных существ. Еще двое шагнули на дорогу за хвостами лошадей.
Все шестеро были одеты в странную смесь старых тряпок, каких-то шкур с частично вытертым мехом, плохо выделанных кож (скорее всего, те же шкуры, только от ветхости облысевшие) и примотанных к ним веток, которые использовались для маскировки. Трое были людьми, один – троллем-полукровкой, а еще двое принадлежали к экзотическому племени коблинай[9]. Все были вооружены – кто луком, кто копьем, кто рогатиной.
Фрозинтар невольно напрягся, сразу догадавшись, с кем столкнула его судьба, но Карадор никому не дал открыть рот.
– Ребята! – завопил он, бросая поводья своего коня и распахивая объятия. – Как хорошо, что мы вас встретили!.. Представляете – с утра на этом Покровителями забытом тракте ни одной живой души! Ну, птиц и белок я не считаю… Это же просто подарок судьбы! – Спрыгнув с седла, он шагнул к двум стоявшим впереди людям и крепко обнял их за шеи. – Я так рад! Слушайте, у вас сигар нету? Я курить очень хочу!.. Ну или какого-нибудь другого табачку… Давайте-давайте! – пихнул он локтем одного. – Я по запаху чувствую, что кто-то из вас самосадом балуется!
– Э-э… – выдавил человек.
– Он у вас глухонемой? – заботливо поинтересовался Карадор. – Тогда объясните ему жестами, что ли…
– Кошелек или жизнь? – наконец произнес напарник первого. Остальные разбойники сразу вспомнили, кто они и зачем сюда пришли, и подтянулись, но их жертва даже не заметила наставленные на нее рогатины и стрелы.
– А? Что? Кошелька у меня нету! – помотал головой эльф. – Мне он, – последовал обвиняющий тычок пальцем в наемника, – денег не доверяет. Боится, что я с ними смоюсь! Держит меня в черном теле! Я который уже день без пива и курева, представляете? Сам почти ничего не ест и меня держит впроголодь! А у него, между прочим, сотня серебряных паннорских подковок припрятана! Сам видел! Он говорит, что нам надо экономить.
Копья, топоры и самострелы тут же обратились в сторону наемника. Однако не успели их обладатели сделать и шага в его сторону, как один из коблинай внезапно шевельнул раздвоенным языком и, вытаращив глаза, попятился прочь от странного всадника. Его сородич и полутролль разделили его замешательство и испуг, а вот троим людям пришлось на пальцах объяснять, в чем дело.
Фрозинтар поднял взгляд к облакам, всем своим видом давая понять, что он тут ни при чем и ни во что не вмешивается, и если разбойникам угодно посмотреть, какого цвета кишки у его спутника, то он им мешать не станет – совсем наоборот. Впрочем, разбойники и сами, присмотревшись к его бледно-голубой коже, оставили его в покое и снова сосредоточились на его спутнике. Тот, окруженный со всех сторон, продолжал делать вид (или был совершенно уверен), что ничего страшного не происходит.
– А на чем, спрашивается, экономить? – патетически продолжал рассуждать Карадор. – На самом необходимом! Я вообще все потерял – дом, работу, друга, неве… А нет, не было у меня никакой невесты! За мной вообще погоня, если уж на то пошло, а он мне отказывает в последних радостях жизни!.. Так у вас табачку ни у кого нет?
Разбойник, которому он как раз в этот момент попытался залезть за пазуху, резво отпрянул.
– Ну не жидись! Будь человеком! – Карадор рванул к нему. – Я же по глазам вижу, что у тебя есть заначка!.. И вообще – руки за голову, ноги на ширине плеч, лицом к стене!
Команда последовала так быстро и четко, что ее бросились выполнять все, кроме лошадей, причем разбойники ухитрились еще и построиться по росту, обратившись физиономиями к лесу.
Фрозинтар внимательно рассматривал проплывающее над головой облачко. Надо же, а оно похоже на улитку…
– Вот это другое дело! – Карадор обрадованно потер руки и приступил к работе. – Тайная служба, ребята, – болтал он между делом, – это вам не хухры-мухры! Мы там такими делами ворочали – просто ух! А вы теперь не хотите дать табачку для голодающего… Та-ак. А что это у нас тут в кармашке?
– Ой-й-й-й… – пискнул разбойник.
– Извиняюсь, не туда попал. – Карадор тщательно вытер ладонь о его рубашку и перешел к следующему. – Штаны зашей. А то неудобно получается… Ага, а вот у тебя точно что-то есть! Ну, будем сотрудничать со следствием? Бог сказал: «Делиться надо!»
– Ка-акой бог? – выдавил тщательно обыскиваемый несчастный.
– Как «какой»? – Карадор двумя пальцами выудил у него из-за пазухи мешочек. – А разве их несколько?
– У людей – да! – процедил Фрозинтар, доставая кинжал и принимаясь чистить ногти.
– Точно? Ах да! Я и забыл! – улыбнулся эльф и развязал мешочек, высыпав из него несколько монет. – Фу… Я-то думал!.. Впрочем, мне и деньги пригодятся!.. Не отдам! – Он резво отскочил в сторону, пряча мешочек за спину. – Я без гроша уже который день! Вам что, жалко? Грабители!
Разбойники переглянулись, медленно опустили руки. Наемник внимательно рассматривал свои ногти, делая вид, что его тут вообще нету.
– А ты вообще чего сидишь? Меня сейчас грабить будут, а ты…
– Г-грабить – не убивать! – меланхолично отозвался тот. – Вот когда будут убивать, т-тогда и позовешь!
– Гад! – горячо высказался Карадор. – А еще интеллигенция! Аа-а-а-а!
Он внезапно развернулся и кинулся в кусты.
Фрозинтар изобразил долгий тяжкий вздох и убрал кинжал в ножны, локтем оперся на луку седла и сверху вниз посмотрел на разбойников.
– Н-ну, что решим, мужики? – проникновенным тоном поинтересовался он. – Вы с-сами его ловите, оставляете это неблагодарное дело мне или п-пусть так живет?
Разбойники прислушались к доносящимся из-за деревьев воплям и треску сучьев и единогласно решили, что второй вариант предпочтительнее. Сидевшему в седле эльфу оставалось лишь проследить за тем, как дружно, побросав копья, рогатины и самострелы, они рванули в противоположном направлении.
– Вот так в-всегда, – вздохнул наемник, спешиваясь и небрежно прикручивая поводья обеих лошадей к ближайшему дереву. – Сами нагадят, а убирать за ними д-должны другие! Ну прямо как дети…
Он открыл глаза и сразу не смог понять, как тут оказался.
Менестрель лежал ничком на присыпанной опавшей листвой, наполовину заросшей дорожке, ведущей куда-то в недра парка. Тело закоченело и не слушалось. Медленно, стиснув зубы от боли в почти утративших чувствительность суставах, приподнялся на локтях, стирая с лица мелкий лесной мусор пополам с ледяным крошевом. Над головой чирикала какая-то птица. Лучик солнца скользнул сквозь крону и коснулся его лица. Солнце… листва… трава… лето. Откуда здесь лед?