– Да что ты делаешь-то? – наконец прорвало онемевших в первый момент конвоиров.
– А? – От неожиданности эльф выронил мешок и закашлялся, во все стороны плюясь кусками лепешки. – Ижвинише, – невнятно пробормотал он, – подавивша! Поштушите мне по шпине, пожажушта!
Кутх шагнул вперед и с чувством огрел пленника кулаком между лопаток.
– Эй! Полегше нельжа? – возмутился тот, торопливо проглатывая то, что было у него во рту. – Я, между прочим, есть хочу!
Орки переглянулись.
– Знаешь, мы тоже, – с угрожающими интонациями в голосе промолвил напарник Кутха, Хрост.
– О, как здорово! – Эльф плюхнулся на траву там, где стоял, и двумя руками полез в мешок. – Тогда давайте поедим! Вот, смотрите, тут еще лепешки есть, крупа, потом еще вот травки какие-то…
– А колбаса? – хлюпнул перебитым носом Кутх. – Там была копченая колбаса!
– Ась? – Залезший по плечи в мешок эльф выпрямился и взглянул на орков чистыми голубыми глазами ребенка. – Какая колбаса? Та дубинка, которой впору врагов убивать? Я в ней чуть все зубы не оставил. И, к вашему сведению, с перцем вы явно…
– Где колбаса? – взревел Кутх, с кулаками рванувшись к пленнику. – Отвечай, скотина!
– Но-но! – Эльф проворно заслонился мешком, а Хрост поспешил обхватить напарника поперек туловища, оттаскивая от «жертвы». – За такие слова я и врезать могу!
– Д-да т-т-т-ты! – Кутх заикался и брызгал слюной не хуже Фрозинтара. – Т-тебя и не так мало обозвать!.. Да пусти ты меня, Хрост! Этот ненормальный сожрал всю нашу колбасу! Запасы на два дня! За три часа! Д-да его самого после этого мало пустить на колбасу!
– Кстати, а из чего вы ее готовите? – тут же заинтересовался эльф. – Такое впечатление, что эта была из конины. Вы настолько не любите лошадей? И совершенно зря! Верхом мы бы добрались до места за несколько часов, и не пришлось бы ломать ноги по бурелому!
Теперь уже затрясло обоих орков.
– Слушай, – с надеждой вопросил более спокойный Хрост. – Может быть, ты заткнешься?
– В смысле помолчать минутку?
Орки кивнули.
Эльф покладисто пожал плечами, закрыл рот и… снова полез в мешок за остатками провизии.
– Не-э-э-эт! – дурными голосами взвыли конвоиры. – Отдай мешок!
– А вам что, жалко? – ощетинился пленник, проворно пряча его за спину. – Я, между прочим, голодный! С самого утра ничего не ел! И вообще в последние дни питаюсь кое-как! Можно сказать, живу впроголодь! А вам уже куска хлеба для меня жалко? У-у, противные!
Но пронять орков оказалось довольно трудно, и они, поставив крест на идее использовать эльфа как носильщика, отобрали у него все вещи и чуть ли не пинками погнали дальше.
На ночлег остановились на берегу лесной речушки, так густо заросшей по берегам ивняком и всякой водной растительностью, что вопрос о купании отпал сам собой. Свалив изрядно похудевшие мешки с вещами и провизией под кустами на небольшой полянке, Кутх и Хрост разошлись в разные стороны. Один взял свой шлем и отправился поискать на мелководье кое-какую живность (от ловли рыбы из-за пропавших снастей пришлось отказаться), а другой побрел в чащу в надежде разжиться грибочками и поздними ягодками. О том, чтобы кому-то остаться охранять эльфа, орки даже не подумали: оба в глубине души, не сговариваясь, лелеяли надежду, что остроухое наказание, оставшись без присмотра, решит сбежать.
Час спустя, возвращаясь с добычей (удача улыбнулась и тому, и другому), Кутх и Хрост заметили за деревьями костерок. Подходя с двух сторон, орки были уверены, что этот огонь разжег вернувшийся чуть раньше напарник, но каково же было их разочарование, когда на полянке у костерка обнаружился давешний эльф, на три кучки раскладывавший остатки снеди.
– Ну вас только за смертью посылать! – весело окликнул он застывших столбами конвоиров. – Я уже выкупаться успел, пока вас ждал!
Он действительно был раздет по пояс и босиком, а его верхняя и нижняя рубашки, сапоги и носки оказались аккуратно развешаны на ветках деревьев над костром. Мокрые волосы, в которых застряли стебельки водных растений, массой лежали на спине. Где он отыскал удобный спуск к реке, оставалось тайной.
– Вот, смотрите! Это нам на ужин. А на завтрак…
Орки посмотрели на три стопочки лепешек – все, что осталось от провизии на три дня, – и хором предложили:
– А сходи-ка за хворостом!
– Хорошая идея! – Эльф вскочил и звучно шлепнул себя по плечу. – А то комары тут – просто звери. Голодные, наверное!
Пока он бродил по лесу, ухитрившись не удрать и не заблудиться, Кутх и Хрост быстро сварили суп и уже сняли его с огня, используя вместо утерянного котелка шлем одного из них. Вернулся их пленник. С шумом втянув ноздрями сытный дух, он выронил охапку хвороста и полез в мешок за ложкой.
– Нет! – воскликнули орки. – Назад! Не смей!
– Почему? – У эльфа вытянулось лицо. Конвоиры мстительно переглянулись.
– Во-первых, – процедил Кутх, – ты все равно не будешь есть суп из грибов, лягушек и улиток, а во-вторых…
– Как это «не буду»? Очень даже буду! Дайте только попробовать! Пахнет вкусно!
– А во-вторых, ты уже свою долю слопал!
– Ну и что? Я уже успел проголодаться, пока купался и занимался тяжелым физическим трудом! Ну, пожалуйста! Дайте кусочек! Пжалста-пжалста-пжалста! Пожа-а-а-э-э-э….
Вот тут-то орки и посочувствовали наемнику Фрозинтару. Но было уже поздно.
Поделиться супом все-таки пришлось – хотя бы потому, что пленник вздыхал, постанывал, демонстративно облизывался и провожал каждую ложку такими голодными глазами, что у орков кусок застревал в горле. Чтобы этот ненормальный не испортил трапезы, ему все-таки разрешили присоединиться, и эльф набросился на суп с такой энергией, словно не ел со вчерашнего дня. Мелкие лягушачьи косточки так и хрустели на его челюстях. Доскребя остатки со дна импровизированного котелка и облизав ложку, он жизнерадостно потер руки и осведомился:
– Так, а что у нас на второе?
Хрост и Кутх переглянулись:
– Ты еще не наелся?
– Ну, если учесть, что мне досталось всего несколько ложечек… – эльф посмотрел на решительные лица своих конвоиров и быстро отыграл назад, – но я вполне могу потерпеть до утра!
А утром все начнется сначала? Орки затравленно переглянулись.
– И давайте уже устраиваться спать! – Эльф натянул высохшую рубашку и растянулся на плаще. – А то я устал…
– Слушай, – помявшись, Хрост подсел поближе, демонстративно теребя в руках веревку, – мы должны принять меры, чтобы ты не сбежал! Ты очень… э-э… дорого стоишь, чтобы можно было просто так позволить оставить тебя без присмотра. Поэтому извини, но нам придется тебя… э-э… связать!
– Справились, да? – прищурился пленник, со вздохом садясь и протягивая орку скрещенные кисти. – Двое на одного! Сильные, да?
Орки опять обменялись взглядами. Кутх энергично просигналил напарнику бровями – мол, действуй, не тяни время!
– Но мы… э-э… можем положиться на твое честное слово, обещай, что ты не попытаешься ночью сбежать, – внес предложение он. – Ты ведь готов поклясться, что…
– Клянусь! – Эльф вскочил и лихо козырнул, приставив руку к пустой голове. – Ни шагу с этой поляны не сделаю, даже чтобы отлить! Можете спать спокойно. Я…
– И ты не собираешься нарушить данное слово?
– Не-а! – Пленник уселся обратно, скрестив ноги.
– То есть ты не сбежишь? – Орки добивались полной ясности.
– А зачем?
– Ну… на свободу!
– Да? А чего я там не видел?.. Не, я никуда не сбегу! Мне с вами нравится! А в одиночку я пропаду!
– Да с нами ты пропадешь еще вернее! – взревел Кутх. – Ты же не знаешь, куда и зачем тебя ведут! Может, тебя хотят продать какому-нибудь сумасшедшему ученому для опытов? А может, в рудники, в рабство до конца жизни! А может… В общем, тебе грозит смерть, а ты… дурак!
– Я буду еще большим дураком, если упущу такую возможность! – заявил эльф. – Я ведь собирался стать искателем приключений! А это и есть самое настоящее приключение! И вообще, надо быть оптимистом и смотреть в будущее открытым взором! Я вот всегда верил, что безвыходных положений не бывает. А проблемы надо решать по мере их поступления. Например, сейчас у меня проблема – лечь поспать. А утром решим, куда идти и что делать дальше! Спокойной ночи!
С этими словами пленник завернулся в плащ и растянулся на траве, оставив орков обреченно играть друг с другом в гляделки. Самое противное, что сбежать, подобно наемнику Фрозинтару, они не могли – шаман Гротх был способен разыскать их где угодно и сурово наказать за ослушание.
Фрозинтар скакал на восток.
Под ним задыхался и ронял пену с губ уже третий конь. Первого, купленного в Эвларе, наемник безжалостно загнал, вымещая на безответном животном досаду и злость. Ярость его не утихла, даже когда конь пал. В сердцах несколько раз пнув ногой еще теплую тушу, Фрозинтар последовал дальше пешком, больше всего на свете мечтая пасть так же, как конь, и больше ничего не чувствовать – ни злости, ни горечи.
Второй конь – под всадником – попался ему несколько часов спустя. Фрозинтар одним ударом сшиб человека наземь, вскочил в опустевшее седло и был таков. Этот конь, уже прошедший некоторое расстояние, продержался меньше – через два часа его пришлось бросить еле дышащим на обочине дороги. И вот теперь – третий. Украденный в какой-то деревушке неказистый приземистый конек оказался самым выносливым и упрямо тянул вперед. Его наемник невольно щадил – покинув Эвларию и миновав северные окраины Предболотья, он только что вступил в Ничейную землю, где раздобыть нового коня было практически невозможно.
Конечно, не везде полоса Ничейной земли была достаточно широка – с каждым годом люди все больше и больше расширяли свои владения, захватывая новые участки девственного леса, распахивали все больше полей на месте вырубленных рощ, пускали скот пастись на заливные луга. В Паннории, Ирматуле и Кришталле действовал закон, сдерживающий человеческую экспансию в дикую природу – там даже заповедники основали, – но на северо-западе люди устроены по-другому. Когда Фрозинтар «начинал» свою карьеру наемника, полоса Ничейной земли здесь была почти в полтора раза шире.