а за ним уже без понуканий. Направились они действительно в направлении южного сектора, где собралась самая большая и самая громкая группа из присутствующих здесь.
– Кобыла крашенная, – процедила Ванда, тряхнув головой. – Я думала, она набросится на меня, хотя не помню, чтобы мы были знакомы.
– Не обращай внимания. Ты просто сегодня выглядишь сногсшибательно, – честно ответил я. – Штейн чуть косоглазие не заработал, стараясь и со мной пообщаться, и тебя разглядеть.
– Приму за комплимент, – Ванда слабо улыбнулась, начиная расслабляться.
Всё-таки девушки стилисты были правы. Все представительницы женского пола, находившиеся здесь, были в разной степени раздетости. Но только ни у кого не было подобной фигурки, выстраданной потом, кровью и слезами. У Ванды была тоненькая талия. И на её фоне линия бёдер выглядела круче, а грудь казалась пышнее, чем была на самом деле. Её привычная одежда обычно скрывала этот контраст. А вот сейчас скрывать его было нечем. Те полоски кожи и тряпки, что надеты на Ванде, задницу и грудь с трудом прикрывают. Про плоский, упругий живот и тонюсенькую талию и говорить не приходится.
– Я не опаздываю на неофициальные мероприятия, а задерживаюсь, – до меня донёсся холодный знакомый голос. Резко обернувшись, я принялся искать взглядом, надеясь, что мне не показалось. Говоривший человек находился достаточно далеко от того места, где мы находились, но сомнений быть не могло, это действительно был Роман Гаранин.
Я сделал шаг в его сторону, но потом остановился, думая над тем, что стоит в этой ситуации делать. Он о чём-то разговаривал с незнакомым мужчиной, стоявшим от него немного в отдалении. Сам парень расположился возле лестницы, ведущей к ложам, опершись локтем на перила. Видимо, Штейн отвлёк нас, поэтому мы не заметили, как он прошёл мимо.
– Ванда, смотри, здесь Ромка, – тихо проговорил я, указывая на спину друга. Не хотелось бы верить, что бывшего друга из другой, прошлой жизни.
Девушка резко обернулась, и её распущенные волосы ударили меня по подбородку.
– Что он здесь делает? – она жадно смотрела на Ромку, прикусив губу.
– Не знаю, может, так же, как и остальные, просто развлечься приехал, – я пожал плечами. – Его папаша пару месяцев назад, наконец, свалил из страны, переехав во Фландрию на постоянное место жительство. Это явно дало Роме возможность дышать свободнее. Так что, может, он вернулся к тому образу жизни, к которому привык. Всё-таки мой отец… – Я не договорил, прикусив язык. Ванда мой друг, и я очень люблю её, но есть вещи, которые не должны разглашаться. Например, те, в которых Александр Наумов очень даже неплохо обеспечил Рому. На те деньги, что в итоге оказались на его счетах, можно вполне безбедно жить, ни в чём себе особо не отказывая.
– Да, наверное, ты прав, – тихо проговорила Ванда и отвернулась от Гаранина, посмотрев на меня. В её глазах промелькнула тоска, а я только покачал головой. Похоже, я был прав, и это у неё не лечится.
– Пойдём, поздороваемся, – предложил я. – С ним общаться намного приятнее, чем с тем же Штейном. Всё равно я никого из присутствующих больше не узнаю.
– Я не уверена, что это разумная идея, – покачала головой Ванда. – Не хочу, чтобы он меня в таком виде увидел.
– Всё с твоим видом нормально. А Гаранин всё-таки молодой мужчина. Он просто не сможет не оценить, – и я первым двинулся в направлении Романа. Тот как раз закончил разговор и начал подниматься по лестнице наверх к закрытым ложам.
Ванда не выдержала и опередила меня, ускорив шаг и подбежав к нему со спины.
– Рома! – она взлетела на несколько ступеней, подойдя к Гаранину вплотную, и окликнула его. Парень стремительно обернулся и изумлённо уставился на Ванду, которая тут же повисла у него на шее, поцеловав в щеку. – Как же я рада тебя видеть.
Он не сводил с неё взгляда светлых глаз, придержав за талию, когда Ванда оступилась и начала заваливаться с последней узкой ступени. Хотя я ни капли не удивился бы, узнав, что она это сделала специально.
Рома практически не изменился. Только немного заматерел, да глаза, как мне показалось, стали ещё светлее. Одет он был так же, как и все, кто собрался внизу. Кожаная расстёгнутая куртка, чёрная майка и чёрные штаны военного образца. Если бы я его не услышал, то не обратил бы на него внимания, потому что он сливался с основной массой присутствующих здесь людей.
– Вэн? Что ты здесь делаешь? – тихо спросил Роман, не обращая ни на кого внимания. И тут только до меня дошло, что вокруг нас стало слишком тихо. Даже музыка на несколько мгновений перестала играть. Только громкие разговоры стоявших в отдалении компаний, разбавляли эту тишину. И то они постепенно сходили на нет, словно люди замолкали, поддавшись гнетущей атмосфере, мгновенно воцарившейся вокруг.
– Я… С Димой приехала, – почти шёпотом ответила Ванда. – Я что-то не так сделала? Почему на меня все смотрят? – она, всё ещё обнимая за шею ошарашенного Ромку, обернулась, окинув собравшихся беглым взглядом.
– Ты всё правильно сделала, – он тоже не спешил её отпускать. Мне даже показалось, что Роман притянул Ванду к себе чуть ближе, чем это позволяли хоть какие-то приличия. – Понятия не имею, почему стало так тихо, – чётко проговорил он, и как по команде вновь заиграла музыка и послышались пока ещё неуверенные разговоры. – Я почувствовал, что ты здесь, но не думал, что ты ко мне подойдёшь.
Подойдя ближе, я замер. Что-то сильно изменилось за те несколько секунд, прошедшие с того момента, как Ванда вцепилась в Ромку, а он, в свою очередь, принялся лапать её. Гаранин начал заметно, прямо на глазах расслаблялся, как тогда, когда мы встретились с ним в полицейском участке. Слегка заострённые черты лица разглаживались, а глаза казались темнее из-за расширившихся неестественным образом зрачков. Такой молниеносной реакции не бывает ни на кого, даже на девушку, которая тебе ну очень сильно нравится.
Воровато оглядевшись по сторонам, я прикрыл глаза, останавливаясь у подножия лестницы. Почему-то мне казалось, что я делаю всё правильно, стараясь посмотреть на его нити силы и источник. Знакомая мне разноцветная радуга чуть не ослепила меня, но вот то, что я ещё увидел, вогнало в небольшой ступор. Даже пару раз глаза закрывал плотнее, чтобы сразу же провалиться в медитативное состояние и убедиться: то, что я вижу, не является плодом моего воображения.
Сейчас все нити его силы были ещё более запутаннее, чем тогда, когда я видел их в поместье Демидовых. Они переплетались, образуя разноцветные клубки возле полузамкнутого источника, который размеренно пульсировал, заставляя нити силы светиться ярче. Сам же источник находился в постоянном движении, не замирая ни на секунду. И снова меня поразила та самая незавершённость. Словно чего-то не хватало, какой-то важной нити, способной привести этот хаос к подобию порядка.
Но вот чего я никак не ожидал, это того, что золотые нити Ванды, предназначения которых мы так и не выяснили, придут в движение. Через её руки, сомкнутые у него на шее, и руки самого Романа, которыми он тискал её за талию, прикасаясь к голой коже, эти нити начали проникать в тело Гаранина, устремляясь к средоточию его дара.
Медленно сантиметр за сантиметром золотые нити двигались, оплетая каждую разноцветную нить, заставляя их успокаиваться под своим влиянием. Дойдя до источника, они погрузились в него, заставляя раскрыться, как цветок. После чего принялись накрывать бурлящее содержимое, словно золотистым одеялом накрывая. И под этим одеялом источник замер, прекратив бурлить, успокаиваясь, будто засыпая. Зрелище было завораживающим. Я не мог от него оторвать взгляда.
В конце концов, золотые нити укутали почти все нити Ромкиного дара, кроме одной. Серебристые нити, оставались свободными. Золотистая ниточка шла рядом с серебристой, не касаясь её, а словно освещая своим светом. И мозг Романа также остался свободным от влияния Ванды. Ни одна золотистая нить не проникла в его голову.
– Как интересно, – прошептал я. – И что это значит?
И тут меня словно током пробило, потому что я, наконец, понял, чего так боялся Роман, когда я рассказал ему о том, что видел нити его дара. Полузакрытая система, нестабильность магии. Если бы не задание Громова, я бы точно уже был в поместье и прижал Эда к стене, потому что мой любимый дядюшка точно знал о Ромке всю правду. Не мог не знать.
А вот что делают золотые нити Ванды – вопрос на миллион. Всё это было очень странно, и нужно разбираться с подобным феноменом в спокойной обстановке со знающими людьми. Главное, чтобы эти знающие люди в порыве энтузиазма не решились вскрыть этих двоих, дабы более тщательно рассмотреть их богатый внутренний мир.
А ещё теперь понятно, почему Ромка просто не может не реагировать на нашу девочку. Воздействия на свой дар он просто не может не ощущать.
Я уже хотел отозвать дар, но тут меня снова огорошило: из плена золотистых нитей мягко выбрались полупрозрачные нити, отвечающие за дар воздуха и начали входить в тело Ванды, сразу же устремившись к источнику. Ох ты ж, ни хрена себе! Ромка что, подпитывает её? Но у Ванды и так источник полный под завязку! Так, пора заканчивать это безобразие, а то, как бы чего не вышло.
Тряхнув головой, я поднялся к воркующей парочке.
– Ванда, отцепись от него, – прошептал я, обращая внимание Гаранина на себя. Рома встрепенулся, как от удара, после чего отстранил девушку от себя, убирая от неё руки с явной неохотой.
– Ты свою девушку одеть забыл, – довольно небрежно сказал он, не обращая внимания на насупившуюся Ванду. – Привет, – он улыбнулся, проведя рукой по волосам, взлохматив их ещё больше. Я на его реплику ничего не ответил, только приобнял за плечи, похлопав рукой по спине.
– Сто лет не виделись, как ты? – спросил я у Романа.
– Многое произошло, но теперь всё понемногу налаживается, – уклончиво ответил он, бросая взгляд на ложи Гильдий, повторив мой жест. Приобнял Рома меня довольно нерешительно, словно не знал, как это делается. – Я очень рад вас видеть, честно, но мне нужно кое с кем встретиться.