– Пошли домой, я не хочу здесь оставаться. – Ванда обхватила себя руками за плечи.
Я выдохнул и спустился вниз. Если совсем прижмёт, пойду перед Эдом унижаться. Он же к Ромке нормально относился, может быть, поможет. Потому что я тоже не верю, что у Лазаревых нет никакого ритуала отмены подобной дряни. Они, вашу мать, фамильные проклятья на спор снимали. А тут нет привязки к крови конкретного Рода, так что возможны варианты.
Оглядевшись, убедился, что ничьих любопытных глаз нет, я активировал портал, который перенёс нас в поместье.
***
– Присаживайтесь, Роман Георгиевич, – Громов закрыл дверь за Вандой и Дмитрием и сел за стол хозяина кабинета.
Роман, неотрывно следя за начальником Службы Безопасности, сел в кресло, где ещё недавно сидел Наумов, принимая это своеобразное приглашение к разговору.
– Не думал, что вы используете моих друзей для встречи со мной, – протянул Роман, продолжая смотреть Громову в глаза.
– Ваших, хм, друзей, я не использовал. Я даже не знал, что вы находитесь в участке. Как не знал о том, что вы друзья, – ответил Громов. – Но раз вы здесь, почему бы не воспользоваться ситуацией и не пообщаться, не привлекая внимания посторонних.
– Что вам от меня нужно? – прямо спросил Гаранин, сложив на груди руки. – Я навёл в Гильдии порядок. Убрал всех, кто мог нарушить наше с вами комфортное существование. Никакого беспредела, всё в рамках законов Гильдии и Совета.
– Честно? Мне нужен человек в Совете Гильдий. Мои глаза и уши, а также представитель первой пятёрки, имеющий право голоса и вето на некоторые решения, – прямо ответил Громов.
– И почему вы думаете, что я соглашусь? Никто и никогда не сотрудничал со Службой Безопасности, это нарушает некоторые законы и…
– Ритуал Служения, я в курсе. Но я также знаю, что нет прямого правила, вплетённого в ограничения для активации проклятия, касающегося работы на меня. Не на Службу Безопасности, а на конкретного человека, – Громов говорил спокойно, не сводя пристального взгляда с главы Гильдии убийц.
– Возможно, но никто не станет рисковать собственной жизнью, чтобы это проверить, – пожал Роман плечами. – Я не исключение.
– А если я предложу то, от чего вы не сможете отказаться? Особенно после всего произошедшего сегодня. К сожалению, я не знал некоторых аспектов раньше, – Громов постучал пальцами по столешнице.
– Я не понимаю, что у вас есть такого, чего никто кроме вас не сможет мне предложить? – холодно поинтересовался Гаранин.
– У меня есть человек, который может снять проклятье и разорвать вашу связь с Гильдией. Вы же неоднократно сегодня думали над этим, не так ли? – Громов улыбнулся.
– Только не говорите, что это может сделать Эдуард? – усмехнулся Роман. Его уже тошнило от этого имени. Он настолько часто за этот вечер о нём слышал, что уже заочно ненавидел.
– Откуда вы знаете об Эдуарде? – искренне удивился Громов.
– У меня есть свои источники. Но кем бы ни был этот загадочный Эдуард, то, о чём вы говорите, невозможно сделать. И хоть Эдуард и думает, что он Великий Князь Лазарев, это не делает его им. Вот там, скорее всего, были бы варианты, – Гаранин, не мигая, смотрел на начальника Службы Безопасности. Он настолько погрузился в этот разговор, что вздрогнул, когда зазвонил телефон. Громов достал трубку из кармана. Посмотрев на дисплей, поморщился и отключил звук.
– Поверьте, нет ничего невозможного. Извините, на этот звонок я вынужден ответить, – и он принял вызов, приложил телефон к уху. – Да, Эдуард Казимирович, я слушаю вас очень внимательно. – Роману даже показалось, что Громов произнёс имя-отчество звонившегося с каким-то издевательским наслаждением.
– Что ты сделал с моими детьми?! – по кабинету разнёсся приятный баритон. А ещё Роме показалось, что голос принадлежал довольно молодому мужчине, вряд ли разменявшему четвёртый десяток. – Кто тебя, Андрей Николаевич, надоумил отправить их туда с непроверенной информацией без предварительной подготовки?
– Что случилось? – процедил Громов, поднимаясь на ноги и подходя к окну, вглядываясь в ночной город.
– Что случилось? – его собеседник ещё больше повысил голос. – Это я должен у тебя спросить, что случилось? В общем так, у тебя есть десять минут, чтобы оказаться в Первом Имперском Банке и объяснить нам с Гомельским, что произошло. Почему журналисты активизировалась? И почему десяток газет пытаются пустить в печать информацию, что Наумов спонсирует Гильдию угонщиков? И сейчас вопрос идёт только о том, кто успеет первым: газеты пустить информацию в номер, или на телевидении пробить экстренный выпуск!
– Откуда я знаю, почему пресса засуетилась? Вас послушать, так я виноват абсолютно во всём, – процедил Громов.
– Особенно мне понравилась новость, что мой мотоцикл, который я вот этими вот ручками настраивал – это сборная солянка из топовых моделей! Угнанных моделей, Андрей Николаевич. И что угнали мы их с конкурирующего с нами концерна!
– Эдуард Казимирович, я здесь при чём?
– И это, не говоря уже о том, что, оказывается, Дима заключил контракт с главой убийц лично. И вдобавок ко всему нанял несколько банд для ликвидации своих конкурентов. Да даже если это и так, то откуда они об этом узнали? Хотя момент спорный. У нас прекрасная служба безопасности и личный контакт с главой «Волков». Зачем нам какие-то… – У Ромы сложилось впечатление, что Эдуард не слышит, о чём ему пытается сообщить Громов.
– Да послушайте…
– Громов, ты обещал, что никого из журналистов не будет внутри Колизея. И это я ещё молчу о твоих бравых, совершенно бесполезных оленях, из-за которых Димка в аварию попал и мог серьёзно пострадать! И у меня в голове не укладывается, что стражей порядка вышвырнули с территории какие-то уголовники! Как нашкодивших щенят!
– Начинается, – закатил глаза Громов.
– Я сейчас в банке, и мы с Гомельским пытаемся минимизировать ущерб. Но я предупреждаю. Если хоть одна заметка про Наумова выйдет в печать завтра утром, даже малюсенькое упоминание о твоём фиаско в ставке Гильдии, я начну заниматься всем этим лично! – судя по раздавшимся гудкам, собеседник Громова бросил трубку.
– Да что ты вечно на меня орёшь, истеричка белобрысая? Как же ты меня уже достал. – Прорычал Громов, бросая телефон в карман. Выдохнув, он повернулся к настороженно смотрящему на него Гаранину. – Извините, Роман Георгиевич, мне нужно идти. Вы не должны отвечать сейчас на моё предложение. У вас есть время подумать. Как только примете решение, позвоните мне.
Начальник Службы Безопасно подошёл к столу, встав практически вплотную к Гаранину. Рома молча посмотрел на него и только кивнул, переводя задумчивый взгляд на визитку, которую Громов положил на стол перед ним.
– Да что же там на самом деле-то произошло? – услышал Гаранин, как тихо пробормотал Громов, закрывая за собой дверь.
Глава 26
– Я не должна была туда ехать. Я же это чувствовала, – пробормотала Ванда, стягивая с себя Ромкину куртку и бросая её на диван. Сев рядом с курткой, она посмотрела перед собой ничего не выражающим взглядом, прикладывая руки к красным щекам.
– Ванда, что с тобой? – я с подозрением покосился на подругу, которую била крупная дрожь, а на лбу появились капли пота.
– Мне плохо, меня тошнит и мне жарко, – протянула она, начиная обмахивать себя ладошкой.
– Что произошло между вами с Ромкой, пока меня не было? – я, нахмурившись, смотрел на неё.
Эдуарда, судя по всему, в поместье не было. Получается, что сейчас я впервые остался здесь один, с той жуткой недели после смерти отца. Правда, тогда со мной был Гвэйн, а сейчас Ванда. Но всё равно стало как-то неуютно. Оказывается, я привык, что вокруг меня полно народа.
– Мы… Ничего, – она махнула рукой. – Я его поцеловала, ну почти. Стыдно-то как, – она закрыла глаза, обхватив себя руками, словно старалась согреться. – И самое паршивое, Рома меня не оттолкнул. А теперь он будет думать, что я сдала его Громову.
– Ванда, ты… – Я едва успел пригнуться, когда на меня полетела ваза, стоявшая на каминной полке у дальней стены. В комнате стало прохладнее, а ворвавшийся ветер с грохотом распахнул все окна, выбивая при этом стёкла. – Ванда… – прошептал я, видя, как мы постепенно оказываемся в эпицентре огромного формирующегося смерча. Горничная, которая только что вошла в гостиную, пискнула и скрылась в глубине поместья. Едва увернувшись от полетевшего в неё стула. – Ванда! – я повысил голос и подошёл к подруге.
Она тяжело дышала, глядя на творившееся вокруг безумие. В её глазах плескался ужас.
– Я не могу его удержать, у меня не получается, – пролепетала она, сжимая мою руку с такой силой, что кости едва не треснули. – Дима…
– Успокойся. Ты уже давно научилась себя контролировать. Вспомни, как это делается, – попытался докричаться я до неё под завывание ветра.
В воздухе запахло озоном, и он стал словно тяжелее. Я старался не обращать внимания на летающие вокруг меня предметы, осознав, что рядом с Вандой я нахожусь в относительной безопасности. Подруга закрыла глаза и глубоко задышала. Ветер вроде начал успокаиваться, но потом словно взрыв произошёл, и всё завертелось с удвоенной силой. Что произошло-то? Она же стабильная всю дорогу была.
– Я не могу, у меня не получается, – всхлипнула Ванда.
Стало тяжело дышать. И я даже почувствовал какой-то странный приторный запах. Во рту появился странный привкус. Да она же убьёт меня, если не возьмёт себя в руки.
Я начал лихорадочно шарить по карманам в поисках телефона. Ага, вот он. Десять пропущенных от Гомельского и два от Эдуарда. Не слишком обо мне дядюшка беспокоится. Но мне нужен Андрей. Он отлично справлялся с контролем Ванды.
– Абонент временно недоступен, – вместо голоса капитана Боброва я услышал противный женский голос. Да чтоб тебя! Тогда я быстро набрал номер Рокотова. – Абонент временно недоступен.
– Ладно, а если так? – пробормотал я, набирая номер Залмана.