Наконец, я нашел лазейку. Можно было запросить средства на непредвиденные расходы, при нарушении целостности государственной безопасности. Что может быть непредвиденней теракта и увольнения почти всего штата сотрудников? Для выделения средств на эти самые неуточненные непредвиденные расходы необходимо было провести целый ряд заседаний, на которых расходы признавались непредвиденными, и переговорить с огромной кучей различных министров, чтобы оговорить объем непредвиденности расходов, чем я и занялся, а что делать? Выбора-то у меня особого не было.
И вот теперь я сидел в конце моего забега в приемной министра финансов, который должен был мне предоставить все необходимые бумаги для того, чтобы на счета СБ упала очень даже приличная утвержденная непредвиденная сумма из которой я не позволили никому отпилить ни кусочка. Ко времени принятия решения я был уже на таком взводе, что ни о какой дележке не могло быть и речи. Самое главное заключалось в том, что нигде не было оговорено, на какие именно нужды СБ выбила себе эти суммы. Непредвиденность она такая, неопределенная. Как же часто мне за это время приходилось угрожать, льстить, лгать, послушно оценивать взглядами одинаковых секретарш, восторгаясь вкусом хозяина очередного кабинета, и снова и снова пить кофе… за эту неделю я повзрослел, как мне кажется, лет на десять, если не больше. Осталось всего ничего, подождать, пока министр Дэвидсон выпьет, наконец, все успокаивающие капли и подпишет бумаги, гарантирующие мне так необходимые всем нам деньги. Но ничего, ждать за эту неделю я тоже научился.
— Мистер Нейман, — я неохотно приоткрыл глаза. — Министр Дэвидсон может вас принять.
Ну вот и все, завтра можно будет начать заключать договора, приступать к планированию и отдать уже распоряжение о вскрытии офицеров. Остальных погибших пришлось под давлением родственников отдать для погребения, иногда даже не проводя аутопсию. На это я пошел легко, потому что вряд ли у случайных жертв мы что-нибудь обнаружили бы. А ведь получается, что практически все жертвы, кроме офицерского состава, были именно что случайными. Милтон же с остальными тремя все еще находились в холодильниках морга Центральной больницы Хавьера и ожидали обязательной аутопсии в присутствии меня и Эвана. Но все это завтра, потому что сейчас я заберу бумаги, отдам их в новоиспеченный финансовый отдел, где трудились несколько гномов, которых мне посоветовал Гринвудст, и завалюсь спать. А когда посплю, я пойду пофлиртую с собственной женой, а уж потом… все остальное.
Забрав документы и не позволив пухлому субъекту, которым являлся министр финансов Дэвидсон, хоть что-то булькнуть в сторону этих денег, я, как и обещал себе, забросил бумаги к финансистам, у которых в каждом глазу зажглись калькуляторы, когда они едва ли не вырвали у меня из рук пакет с документами. Один из гномов, занимающийся расследованием непонятных движений средств на счетах до пожара, оторвал от бумаг мутный взгляд, посмотрел на меня и отрицательно покачал головой. Что же, я и не думал, что это будет быстро.
После этого я направился привычной дорогой в кабинет, который уже называл своим, чтобы забрать кое-какие бумаги. Сон сном, а поработать сегодня еще было нужно.
В большом кабинете я столкнулся с весьма необычной компанией. Две девушки, в которых я с удивлением узнал Аманду Тарис и Джейн Ли, ту самую хорошенькую телеведущую, которая вела прямой рапортах с места пожара. Я тогда еще слабо удивился тому, насколько же смелая эта миленькая девушка, которая настолько близко стояла к горящему зданию и мужественно сообщала в прямом эфире страшные новости, в то время, когда на нее валились осколки взрывающихся от жуткого жара окон. Обе девушки старательно старались не пялиться на смотрящего на них с нескрываемым любопытством Эдуарда. Не пялиться у них получалось плохо, их взгляды постоянно возвращались к Темному принцу.
На меня никто из этой троицы сначала не обратил никакого внимания. Я пожал плечами и направился к неприметной двери, ведущей в мой кабинет.
— Мистер Нейман, эти девушки настаивают на том, чтобы вы их приняли, — остановил меня голос Эда. — Я пытался им объяснить, что пока ваше расписание не позволяет принимать частных посетителей, но они отказываются покидать вашу приемную.
Я во все глаза уставился на Эда, это что сейчас было? Затем посмотрел на посетительниц.
— Прошу прощения, дамы, но… мистер Пастель абсолютно прав, мое… хм… расписание не позволяет…
— Мы хотим, чтобы вы провели собеседование, или что вы там проводите, чтобы принять нас в штат, — прервала мое блеянье Джейн.
— Что вы хотите?
— Мы хотим здесь работать, — мрачно поддержала Ли Аманда.
— Зачем вам это нужно, мисс Тарис? — я устало провел рукой по волосам. Ответила мне вместо Аманды Джейн.
— Может вам это покажется странным, мистер Нейман, но не только вы являетесь патриотом своей страны. Это чудовищное преступление… — Джейн замолчала и сжала кулачки. — Вам необходим пресс отдел, и представитель для работы с прессой, пресс-секретарь.
— Мне не нужен…
— О, поверьте, нужен.
— При приеме на службу, все работники СБ приносят клятвы, нарушение которых ведет к очень неприятным последствиям.
— Насколько неприятным? — спросила Аманда.
— К смертельно неприятным, — я умудрился жестко усмехнуться.
— Ну, это, в общем-то, логично, — произнесли они вместе. — Мы готовы.
— К тому же сейчас, все сотрудники привлечены к уборке и приведению своих рабочих мест в порядок…
— Мистер Нейман, мы не боимся тряпок, если вы об этом. Какой испытательный срок?
Я беспомощно посмотрел на Эда. Эти дамочки были слишком уперты в своем странном убеждении.
— Стандартно, три месяца, — пришел ко мне на помощь Эдуард. — Но даже на три месяца мы вынуждены просить вас принести облегченный вариант присяги, касающийся неразглашения и измены.
— А вы, собственно кто? — догадалась спросить Джейн, на этот раз, не отводя взгляда от Эдуарда.
— А я собственно помощник мистера Неймана, его секретарь-референт, — Эд мельком взглянул на меня и слегка поморщился, увидев мою отвисшую челюсть. — Эдуард Пастель, к вашим услугам. А теперь, дамы, не будем отвлекать мистера Неймана от его дел пустой болтовней. Как вы прекрасно знаете, в обязанности секретаря-референта входит не только подача кофе и составление расписания шефа, но и предварительное интервьюирование претендентов на какую либо должность.
— Тогда, может, вы подскажете, как нам найти начальника отдела кадров, мистер Пастель?
— Я вам лучше покажу, потому что миссис Браун сейчас проводит инвентаризацию сохранившихся вещей, — с этими словами Эд указал им на дверь.
Когда девушки вышли, он повернулся ко мне.
— Ты с ума сошел? — прошептал я.
— Это был порыв, но знаешь, я думаю… — Эдуард задумался. — В общем, или я приму это решение, или мы скажем им, что я уволился. А теперь иди спать, на тебя смотреть страшно. Я здесь пока покараулю и проконтролирую, это же входит в обязанности адъютанта, ты же меня пока не уволил. — И с этими словами мой драгоценный дядюшка выскользнул за дверь, чтобы принять на работу мага огня, вот только мне не совсем понятно в какой же все-таки отдел он ее порекомендует, и пресс-секретаря, обязанности которой я пока не очень себе представляю. Я помотал головой. С этим я тоже буду разбираться завтра. Махнув рукой на бумаги, которые я хотел взять с собой, я быстро сделал портал до своей квартиры — если я не посплю, то просто сдохну.
Глава 9
— Что за гребанный хрен здесь творится?! — я шел по коридору, тщательно обходя доски, обрывки обоев, куски штукатурки, какие-то потеки красок различных цветов и другого строительного мусора, когда услышал вопль Гволхмэя, раздавшийся из комнаты, расположенной напротив того места, где я сейчас обходил кляксу ядовито-зеленой краски, пролитой на пол. Интересно, кому и для чего понадобился такой ядовитый цвет? Он еще и, похоже, флюоресцирует. Не думаю, чтобы этой краской кто-то в здравом уме решил покрасить стены своего кабинета. Извращенцы сами отсеялись еще на стадии подписания договора, так сказать.
В тот день, когда я решил все-таки выспаться, после сумасшедшей недели, во время которой я добывал деньги на реконструкцию, удовлетворить свои физиологические потребности мне не удалось. Началось все с того, что мне позвонил главный врач Центральной больницы Хавьера и осторожно поинтересовался, когда мы хотим проводить аутопсию наших офицеров. Своим звонком он меня разбудил, когда я только-только добрался до своей постели и провалился в сон без сновидений. Я даже не сразу сообразил, о чем он говорит, а вот когда до меня дошло… Из дальнейшего разговора выяснились очередные интригующие подробности того, как работает наша судебная система: оказывается, что судебно-медицинский эксперт, вместе с двумя помощниками погибли на пожаре. Что они делали в тот момент на площади Правосудия, можно было только гадать. Факт оставался фактом: на данный момент эксперта в Хавьере не было, потому что единственный, оставшийся в живых, работающий на протекторат эксперт в настоящее время загорал на пляжах Фландрии, или на каких-то других пляжах. Более детальных подробностей об отдыхе эксперта главный врач не знал. Сонливость тут же слетела с меня, словно я не коротал ночи за кофе, вчитываясь в бесконечные бумаги. Оставив вопрос, а, собственно, почему в Шории такая явная нехватка судебных медиков, на потом, я поинтересовался, а кто в таком случае проводит вскрытия? Вскрытия должен был проводить штатный патологоанатом, но, дело оказалось в том, что представитель этой нелегкой профессии оказался запойным алкоголиком и именно сейчас он ушел в очередной запой. Его давно бы уже уволили, если бы было кем заменить, но заменить его было не кем, поэтому нужно будет подождать, пока доктор вернется в мир трезвых и живых. Можно было конечно вызвать патологоанатомов из окрестных городов, но на составление соответствующего запроса ушло бы гораздо больше времени, чем ждать, когда местный коновал оклемается. Правда, был е