ще один запасной вариант, на экстренный случай, например, как в данный момент — вызвать из запаса старую проверенную гвардию, но, этот план разлетелся вдребезги, когда мы узнали, что половина уже почивала в потустороннем мире, а большая часть из оставшихся послала всех лесом и сменила место жительства, выбрав в качестве дома страну по соседству. А с меньшей частью нет никакой связи. Остался военный судмедэксперт, который коротал свою старость на берегу озера в моих любимых Двух Дубках, но связываться с чем-то, связанным с этой проклятой деревней, мне совершенно не хотелось. Оставалось только гадать, почему это захолустье постоянно меня преследует.
Скрипя зубами, я отложил решение об аутопсии до того момента, когда местный патологоанатом очнется, и с головой погрузился в ремонт, забыв даже о том, что хотел провести время с женой. Но, как оказалось, собрать деньги на восстановление — это было полбеды. Беда началась тогда, когда мы все-таки к этому самому восстановлению приступили.
Я миновал ядовито-зеленую краску без потерь, и этот же момент дверь распахнулась, а в коридор вывалился абсолютно голый Регган, покрытый мыльной пеной и ругающийся как сапожник. Видимо, его ноги тоже были в мыле, потому что он поскользнулся и, взмахнув руками, сел прямо в эту флюоресцирующую зеленую жуть. Я закусил губу, чтобы не заржать. Регган вскочил с перекошенным от ярости лицом и рванул на себя дверь, из которой только что выскочил.
— Вы что, уроды, делаете? Вы что не видите, что я здесь моюсь?! — заорал он, а я аккуратно заглянул через его плечо и увидел, как двое рабочих невозмутимо откручивают смесители на раковине и в душевой кабине, потому что комната оказалась комнатой для принятия гигиенических процедур.
— Мылся, — тихо прокомментировал я, закусив губу. Регган меня не услышал, он был настолько поглощен яростью и гневом, что кажется в принципе, не слышал ничего вокруг себя.
— У нас график и срок горит, а вы, мистер, можете прекрасно помыться в другом месте, например, дома, — нагло ответил один из рабочих, выглядевший постарше, и бросил на пол кусок трубы.
— Я уже был в душе! Вы отключили холодную воду в тот момент, когда я смывал с себя мыло, козлы!
— У нас сроки, — повторил рабочий, не обращающий на беснующегося Гволхмэя никакого внимания.
— Где моя одежда?! — продолжал надрываться Регган.
— Нам-то откуда знать? — пожал плечами рабочий, который был помоложе, и оторвал дверь душевой кабины.
— Отдайте хотя бы полотенце!
— Здесь неучтенных полотенец нету. Выйдете, вы нам мешаете работать, — и Гволхмэя вытолкнули в коридор, захлопнув перед его носом дверь.
Раньше я никогда не видел Реггана не то что голым, даже полуобнаженным. Вся спина у него была покрыта шрамами разной давности и размеров, одно плечо было обожжено, но ожог был очень старым: кожа хорошо зарубцевалась, оставив безобразный след. Я глубоко вздохнул, пытаясь отвести взгляд от плеча Реггана. У меня это получилось хорошо, когда я перевел взгляд на другой участок тела Гволхмэя, и увидел, что голая задница Реггана, вымазанная краской, действительно флюоресцирует. Я всхлипнул, приглушая тем самым готовый вырваться смех, чем привлек внимание Гволхмэя, который, похоже, только что дозрел до убийства. Хотя я думал, что вывести хладнокровного Реггана из себя невозможно в принципе.
— Рег, а ты почему в коридор вывалился? — спросил я, чтобы хоть как-то замаскировать рвущийся наружу гогот.
— Да потому что эти козлы неожиданно для меня перекрыли холодную воду. Меня почти ошпарило, вот почему! — я еще сильнее закусил губу, чтобы не провоцировать Рега на опрометчивые поступки. — И ладно бы только это, мне бы немного времени хватило, чтобы просто смыть с себя пену, но когда без предупреждения открывают дверь и начинают ее отвинчивать, не обращая на тебя никакого внимания, это слишком, даже для меня! Каким нужно быть извращенцем, чтобы так поступать?
— Рег, ты бы прикрылся что ли, — тихо посоветовал я ему, перебивая словесный поток, рвущийся из Рега, потому что заметил нездоровое движение в этом коридоре. Оглянувшись, я отметил, что количество лиц женского пола, зачем-то забредших сюда, увеличилось до почти всех сотрудниц моей только-только начавшей восстанавливаться службы. Не было видно только Тарис, Ли и Ванды.
Регган громко выругался, а затем покраснел и ладонями закрыл самое сокровенное. После чего побежал по коридору, чтобы одеться, разбрызгивая вокруг себя пену.
Я с любопытством посмотрел, куда он бежит. Когда Гволхмэй остановился перед очередной дверью, и резким движением открыл ее, я успел крикнуть:
— Регган, туда нельзя, там сейчас стену… — послышался грохот и на мокрого, мыльного Гволхмэя полетело целое облако строительной пыли, — ломают, — добавил я, сползая по стене на пол, задыхаясь от смеха, потому что Регган был сейчас вдобавок ко всему осыпан бело-красной пылью, но только спереди. Сзади он был почти чистый, не считая зеленой задницы, которая неплохо привлекала к себе внимания, отвлекая от остальных частей тела. Но только со спины.
— А-а-а! Убью!
— Надо же, Гволхмэй почти на человека похож, — раздался рядом со мной спокойный голос Ванды. — Во всяком случае, сейчас никто не скажет, что он холоден и спокоен как живой мертвец. А где его одежда?
— Вопрос на миллион. Кто по росту хоть немного походит на Рега? — я покосился на подружку, которая с философским видом разглядывала орущего Гволхмэя, который уже даже не прикрывался, демонстрируя всем желающим посмотреть свою наготу. На кончиках пальцев у него сверкали зеленоватые искры. Идентифицировать заклинание, как и понять — не является ли это бесконтрольным всплеском, у меня не получалось.
— Не меня не смотри, я ему едва до плеча достаю. Что его сейчас удерживает от убийства? Ограничитель?
— Мне вот что интересно, ему кто-нибудь скажет, что эта игрушка у него на затылке просто время в обратном направлении отсчитывает? Я же ее снял с него, а он для СБ никто, чтобы снова заставить ее работать.
— Ни за что, — помотала головой Ванда. — Пусть думает, что пахать его заставляет ограничитель. И он же заставляет его сейчас брызгать слюной, а не спокойненько прирезать парочку строителей, чтобы хотя бы удовлетворить свою жажду мщения. А вот потом, когда срок истечет, можно будет и сообщить, что он сам здесь вкалывал, никто его не заставлял.
— Сомневаюсь, что эту информацию вообще стоит до него доосить, — я задумчиво посмотрел на Реггана и перевел снова взгляд на Ванду.
— Поживем увидим. Но в одном ты прав, исправительные работы и прожитые дни вне мира преступности явно идут ему на пользу.
— Надо ему одежду принести.
— О, нет-нет-нет, — замотала головой Ванда. — Позволь своим сотрудницам насладиться этим поистине великолепным с эстетической точки зрения зрелищем. Только вот, а почему у него задница зеленая, да еще и светится?
— Это сейчас была шутка?
— Ты про что?
— Я про эстетическую составляющую данного происшествия, — я вновь посмотрел на его спину и меня невольно передернуло.
— Ты о чем говоришь? — Ванда недоумевающе на меня смотрела округлившимися глазами.
— О шрамах? — осторожно проговорил я.
— Я не вижу ничего такого, но и вблизи я, конечно, его не рассматривала, места остались только в партере.
Я посмотрел на подругу, обдумывая ее слова. Этот ожог на половину плеча виден был прекрасно. После слов Ванды я внимательно пригляделся и увидел небольшие нити, сплетенные воедино в местах повреждений. Темное маскирующее заклинание. Если не знать, где смотреть, то никогда и не увидишь. И кто этот Темный, который наложил заклинание на Реггана. Я тряхнул головой, слишком много совершенно не важных вопросов, которые скатываются в большой снежный ком. Ежедневник себе завести, что ли?
Я замотал головой и попытался подняться, намереваясь уйти отсюда, пока еще могу передвигаться.
— Мистер Гволхмэй, — Регган резко развернулся и демонстративно скрестил руки на груди, прищурившись, разглядывая обратившуюся к нему Джейн.
— Что?!
— Однако, — девушка ничуть не смущаясь разглядывала стоящего перед ней голого мужчину. — Я, конечно, понимаю, вам нечего стыдиться, но во избежание травматизма, вы не могли бы одеться?
Регган зарычал, но его руки снова метнулись вниз, прикрывая самое ценное для любого мужчины.
— Что вам нужно?! — похоже он разучился говорить тихо. Я вжался в стену, надеясь, что меня никто здесь не увидит.
— Я хотела у вас спросить, вы не знаете, где найти мистера Неймана?
— О, а вы разве не знаете, что к нашему драгоценному Дею попасть можно только через постель? — Регган буквально выплюнул эту фразу. Эта шутка была уже не смешной и надоела всем, включая Эдуарда, который пообещал сотворить с Регганом что-то страшное, если услышит ее еще раз. — Видите, я не прошел фэйс контроль и был изгнал из приемной с позором! — Это было что-то новенькое. Ванда засмеялась, а я позволил себе лишь улыбнуться.
Как назло, именно в это время в этот проклятый коридор на втором этаже, который вообще никому до сегодняшнего дня не был нужен, потому что здесь располагался следственный отдел, вплыл Эд, несущий в руках свое последнее увлечение. Это был еще маленький побег фикуса, который мой дорогой дядюшка задался целью вырастить из семян. Зачем ему это понадобилось, я не знал. Как не знал и о том, зачем ему понадобилось, чтобы в огромной приемной, в которую постепенно превращалась бывшая приемная Милтона и часть большого кабинета, был смонтирован маленький фонтанчик, выложенный из «дикого» камня. Заявив в категорической форме, что нашим местом работы он займется лично, Эд вышвырнул меня из моего же собственного кабинета. По плану, который мне все-таки показали, планировалось расширить приемную за счет половины большого кабинета, в потайную комнату объединить с оставшейся частью кабинета, оставив малюсенькую комнатку отдыха с диваном и баром, а также туалет с ванной комнатой. После того как из туалета выломали сейф и торжественно внесли его в малый актовый зал, вместе со столом, стулом и диванчиком, меня больше в мой кабинет не пускали.