— И таким образом мы выяснили, что со зрением у вас, мистер Джонс, все в полном порядке, — невозмутимо произнесла Ванда, села напротив Джонса и открыла папку.
— И что тебе это дало, детка? — я напрягся. Джонс стал наглее и развязнее. Все-таки в начале этого допроса выбрал подходящую тактику при общении с Вандой и теперь погнал на всех парусах, пытаясь вывести ее из себя. Ванда терпеть не могла подобный тон. Если она прибегнет сейчас к насилию, будет означать только одно — ее придется убирать с должности начальника следственного отдела, но где брать ей замену?
— А это дало мне понимание того, что вы, мистер Джонс, не сможете сейчас сказать, что вышли утром раненько, чтобы пристрелить голубя, который нагадил вам на голову, и что вы сослепу приняли за этого голубя Деймоса Неймана, шедшего вам навстречу — значит, вы целились и стреляли именно в него. И вот об этом мы сейчас и побеседуем, не так ли… детка? — Ванда пристально смотрела ему в глаза, не пытаясь отодвинуться.
— Накануне читал очень занятную статью в газете, где один из честных, благопорядочных граждан, практически такой же, как я, пытаясь застрелить бродячую собаку, прострелил ногу, шедшей мимо милой бабули. Смею вас заверить, у него со зрением тоже все было в порядке, — уже менее уверенно гнул он свою линию.
— Я погляжу, вы у нас начитанный, грамоту в школе изучали. — Ванда открыла папку и стала демонстративно читать собранное досье на Джонса. Оно было коротким и указывало только на сухие факты его биографии, которые немного портили дело. Со стороны закона совершенно чист. По крайней мере, в нашей стране приводов не имел. Его даже за превышение скорости ни разу не арестовывали.
— Вы совершенно правы, и вообще мне тот пистолет подбросили.
— Прямо в руки? — Ванда придвинулась поближе, вторгаясь в зону личного комфорта Джонса. То, что киллеру быстро стало неуютно, можно было определить по тому, как он старался отодвинуться, но прикованные к столу руки не давали ему этого сделать. — А стрелять зачем начал?
— А зачем они на меня кинулись?
— То есть, это мистер Нейман ни с того ни с сего набросился на вас, мирно шедшего мимо, а вы просто защищались? Хватит уже пороть эту чушь, мистер Джонс. Я думаю нам нужно прийти к компромиссу, и вам уже пора начать колоться. Иначе допрос пойдет по другому пути, и я уверена, этот путь вам совсем не понравится. — Она улыбнулась и немного наклонила голову в сторону, как бы изучая свою жертву. На лбу Джонса проступила испарина, сразу стало видно, что он запаниковал. Если честно, меня этот взгляд тоже впечатлил, как и то, что Ванда держится молодцом и сумела перехватить инициативу в свои руки.
— Что тебе… — Ванда снова улыбнулась, и Джонс решил проявить вежливость, для разнообразия, — что Вам от меня нужно?
— Тему нашего разговора я уже озвучила ранее, мистер Джонс, и если бы были более внимательны, то не стали бы задавать этот неуместный вопрос, — Ванда на несколько секунд приблизилась еще ближе, а затем медленно вернулась на то место, с которого начала допрос. — Видите ли, мистер Нейман является моим босом, и как любой работник в мире, я в какой-то момент посочувствовала бы вашему стремлению его прикончить, однако, так уж получилось, что именно он платит мне зарплату, а я не хочу лишиться этого места. Вы понимаете меня? — Ванда улыбнулась, и Джонс снова расслабился, но тут она резко стукнула по столу кулаком. — Кто тебя нанял? Кто поручил тебе пристрелить Неймана, да еще сделать это публично, прямо на улице?!
— Я не знаю, — Джонс снова отпрянул, — ясно? Больше я не отвечу ни на один вопрос, пока не придет мой адвокат!
— Адвокат не положен тому, кого обвиняют в государственной измене, — мы все вздрогнули, услышав этот слегка насмешливый голос. Я был занят наблюдением за Вандой, Ванда была занята Джонсом, а Джонс старательно ее боялся и уже ненавидел, поэтому появление в допросной Гволхмэя, стало для нас всех неожиданностью.
— Что? Что вы несете? Какая измена? — похоже, Джонс не узнал Реггана. Или он не знал, как на самом деле выглядит Гволхмэй и поэтому не связал мои слова про то, что я с трудом удержал знаменитого убийцу от решающего удара и скрутившего его парня в одного конкретного человека.
— Ты, чучело, — голос Рега просто сочился патокой, настолько он был сладким, — чуть не прикончил начальника СБ Шории, и сейчас спрашиваешь, причем здесь государственная измена? Ты сейчас себя слышишь?
— Да что вы несете? — похоже, Джонса заело. — Какой начальник СБ? Нейман конечно богатый и влиятельный тип… но начальник СБ?
— Немедленно говори! — снова стукнула по столу Ванда.
— А-а-а, — внезапно Джонс успокоился и откинулся на спинку стула. — Вы решили разыграть злого и доброго полисмена? Я знаю такие приемы, я читал классику. А еще детективы очень люблю. Могу смело сказать: времена конечно тяжелые, но вы явно переигрываете.
— Парень, у меня для тебя плохие новости, — сочувственно произнес Рег, и присел на стол, совсем близко от Джонса. — Нейман действительно начальник СБ, но такой самодур, кто бы знал? — он закатил глаза, а Эван покосился на мое красное лицо, безуспешно пытаясь сдержать ухмылку. — Он всех своих сотрудников взял и разогнал, представляешь? И пришлось ему, бедному, когда понял, что натворил какую-то ерундистику, новый штат буквально по объявлению набирать. Подружку свою школьную сюда притащил, меня вон нанял. Я в ступор впал, когда он мне работу предложил, да еще и забесплатно, представляешь? Мне, Реггану Гволхмэю! — а вот тут Джонс побледнел, и сглотнул. — Так, на чем я остановился? — Рег провел кончиком указательного пальца по нижней губе, так делали иногда люди, которые с трудом отучились грызть ногти. — Ах, да, я остановился на том, что тебе не повезло, в этом здании просто не осталось добрых людей. Так что игра, про которую ты читал, хотя я сомневаюсь, что ты умеешь читать, в данных условиях невозможна. Остальные — еще хуже, чем мы с мисс Грей. — Регган соскочил со стола и обошел Джонса, встав у того за спиной и продолжив говорить, понизив голос. — Поэтому ты нам сейчас все расскажешь.
— Знаете, у меня для вас так же очень плохие новости — такой термин, высосанный из пальца, как государственная измена, не имеет ко мне никакого отношения. Я гражданин другого государства, права которого слишком нагло угнетают. Вы думаете, я куплюсь на ваши сказки? Если уж дело пошло таким путем, я буду разговаривать только в присутствии консула. А еще лучше, я требую экстрадиции на свою родину, чтобы в этом деле разбирались более компетентные люди, нежели шайка уголовников, во главе с аристократом — мажором, который захотел поиграть в солдатиков, — со злостью прошипел он в лицо Ванде, постоянно пытаясь взглядом найти Рега, который стоял у него за спиной, но, не повернув головы, это было сделать крайне затруднительно. Отворачиваться от девушки он не хотел, чтобы следить хотя бы за одним противником.
— Мне кажется, он слишком много говорит? — Рег не смотрел на Ванду, продолжая гипнотизировать затылок Джонса. — И мне кажется, он слишком много говорит не по делу. Знаешь, мне не раз приходилось встречаться с такими болтунами, а также с молчунами, но вот парадокс: в конце общения со мной, эти небольшие недостатки в их поведении быстро сходили на нет. Можешь называть меня психологом, дарящим ближним чудесный мир ускоренной реабилитации, — он слегка потрепал Джонса по плечу, от чего тот дернулся, но так и не повернулся.
— Я не могу ничего сказать, вы не представляете, что со мной сделает магистр гильдии Фландрии! — взвыл Джонс, обращаясь к Ванде, потому что Гволхмэя у себя за спиной он все еще видеть не мог.
— Мистер Джонс, вы сейчас не магистра своей гильдии должны опасаться, а бывшего главу гильдии Шории, — Ванда сочувственно посмотрела на Джонса. — Поверьте, вам лучше не пытаться узнать, на что он способен.
— Почему бывшего? Как-то быстренько вы меня от дел отстранили, — Рег ухмыльнулся и сложил руки на груди.
— Дей? — Эван сверлил меня взглядом, от чего мне, как подростку, захотелось куда-нибудь сбежать.
— Понимаешь, было мало времени, мы не обговорили условия, — я вздохнул и начал оправдываться. Да в этом была моя ошибка, все произошло настолько быстро, что я даже не поинтересовался, что стало с прежней, так сказать, работой Гволхмэя.
— Разберись с этим.
— Естественно.
— Вы что, думаете, я вам поверю, что этот смазливый мальчишка и есть Регган Гволхмэй? — после непродолжительной паузы Джонс натянуто рассмеялся, и мы снова переключились на допросную.
— А вот это было вами сказано зря, — пробормотала Ванда, а Рег, сделав неуловимый жест, накинул на шею Джонса удавку. Джонс захрипел и, выпучив глаза, потянул было руки к мешающему ему дышать предмету, но руки были прикованы к столу. Ванда вместе с нами пару секунд полюбовалась, как у киллера синеет лицо, затем встала и подошла к Регу. — Довольно, он еще должен все нам рассказать, — я в это время внимательно смотрел на Гволхмэя. Его лицо не изменилось, оставаясь все таким же бесстрастным. Он явно не получал от пытки удовольствия, просто делал свою работу. Возможно неприятную, но необходимую. Если честно, у меня просто камень с души свалился. Но тут возникла некоторая сложность — Регган продолжал медленно душить Джонса, словно не услышав слов Ванды. Тогда она протянула руку и положила ее на кисть Рега. Тот вздрогнул, и на секунду его лицо приобрело удивленное выражение, словно он… словно он удивился, что кто-то добровольно до него дотронулся. Ванда же положила руку на его вторую кисть, при этом практически обняв, и мягко развела руки Рега в стороны. Гволхмэй практически не сопротивлялся. — Ты его сейчас убьешь, а это может отрицательно сказаться на твоей характеристике.
Джонс закашлялся, пытаясь протолкнуть живительный воздух к явно горевшим легким. Ванда плеснула в стакан воды и протянула Джонсу. Киллер схватил стакан, нагнулся и принялся жадно пить.
— Если ты не ответишь на все вопросы, удавка вернется на место, — холодно проговорил Рег и обошел Джонса, заглянув ему в лицо. — Ты все понял?