Пламя распространилось мгновенно, захватив весь дом целиком. Эдуард смотрел на пожар без каких-либо эмоций. Затем повернулся к наемникам в одночасье оставшихся без штаб-квартиры и философски проговорил.
— Ну вот, начинаете жизнь с чистого листа, как говорится. Мне все равно этот дом не нравился.
Митчел бросил своего кота в виновника торжества и одновременно с Гволхмэйем набросился на Эда. Я не стал смотреть на их возню и прервал трансляцию. Андре только покачал головой.
— Я доложу полковнику Роше, — сообщил он мне и направился к двери.
Я же взял трубку, чтобы позвонить Элли, но потом передумал. Попробую вот так завалиться к ней, заодно на реакцию посмотрю. Приняв решение, я поднялся и принялся сооружать портал. В ее доме есть большой холл, где установлены почтовые ящики, вот туда я и перемещусь, там все равно мало кто бывает. Очень скоро воспользоваться порталом на территории СБ будет невозможно, поэтому нужно пользоваться, пока можно. Бросив последний взгляд на погасший экран компьютера, я активировал портал. Надеюсь, они не поубивают друг друга. Особенно почему-то я переживал в эту минуту за кота по кличке Веня.
Глава 17
Я бегом поднялся на второй этаж и остановился перед квартирой номер шесть. Пару секунд я колебался, а затем решительно нажал на кнопку звонка. Пока я ждал ответа, я понял, что каждый раз немного нервничал перед встречей со своей супругой. Словно каждый раз, как первый. Словно мы и не женаты вовсе. Пора все это менять.
Элли открыла мне не сразу. Я уже было подумал, что ее нет дома, когда услышал звук открываемого замка. Оказывается, я притащился в то время, когда моя жена принимала ванну, потому что она была закутана в широкое полотенце, а мокрые волосы закрывало еще одно, намотанное на голову в виде тюрбана.
Она молча отошла от двери, давая мне возможность войти. Зайдя в квартиру, я тщательно запер дверь и повернулся к ней. Она внимательно изучала меня, и молчала, а я только сейчас, когда увидел Элли, понял, как сильно по ней соскучился. Кое-как сняв ботинки, я подошел к ней, обхватил ее лицо обеими руками и поцеловал.
Я раздевался пока мы добирались до спальни. Все мои вещи, как хлебные крошки, указывали путь от коридора до узкой кровати, ну а на Элли и так кроме полотенца ничего не было. За все-то время, пока я не упал на спину, вытягиваясь на кровати, вымотанный физически, но все еще переживающий только что испытанное удовольствие, а Элли вытянулась вдоль моего тела, пристроив свою головку у меня на груди, мы не промолвили ни слова.
— И что теперь? — нарушила такое уютное молчание Элли.
— Ты сейчас о чем? — я лениво перебирал ее волосы, которые были все еще влажными.
— Я о том, что мне начинает надоедать такая жизнь. Мало того, что ты приходишь, когда захочешь, а я не знаю ни где ты, ни чем занимаешься, ни… — она запнулась, а потом решительно продолжила, — ни с кем ты, так я еще начала бояться оставаться в этой квартире одна.
— Ну и в чем дело? Возвращайся ко мне. Вдвоем, точнее, втроем с Кингом мы сумеем выкурить из нашего дома Дефоссе, который, судя по всему, не собирается возвращаться к своей семье.
— Я не знаю, Деймос, — Элли уткнулась носом мне в грудь, а я слегка поморщился, так как она умудрилась попасть как раз между ребер, надавив на межреберный нерв. — Я боюсь.
— Чего ты боишься?
— Я боюсь тебя. Вернее, не тебя, а того, что могу привыкнуть. Мне будет сложно отказаться от тебя, если все закончится.
— Не вижу причин, почему все должно закончиться, — я прикрыл глаза. — Не забивай голову ерундой. Просто давай попробуем уже жить вместе. Я ведь тоже могу привыкнуть к те… — договорить мне не дал телефонный звонок. Я проследил взглядом то место, откуда он раздавался, аккуратно снял с себя Элли, и пошел к куртке, валяющейся где-то в коридоре на полу. Странно, но я абсолютно не стеснялся собственной наготы, несмотря на пристальный взгляд, которым меня проводила Элли. Вытащив из кармана трезвонящий телефон, я нажал на кнопку вызова и недовольно ответил. — Нейман.
— Простите ради всего святого, но я не могу больше молчать, — раздался в трубке незнакомый голос.
— Кто это говорит? — я невольно нахмурился.
— Мистер Нейман, вы только не подумайте ничего плохого…
— Кто вы и откуда у вас номер моего телефона?
— Ваш номер дал мне водитель вашей супруги, так сказать, на всякий случай, ведь я являюсь соседом миссис Нейман по лестничной площадке. Мое имя Самуил Кац.
— И что вам угодно, мистер Кац?
— Я понимаю, вы человек занятой, более того, я понимаю, что раз ваша супруга проживает в нашем доме, надо сказать отличном доме, однако совсем не подходящем ей по статусу, в вашей семье происходит кризис отношений, так сказать…
— Пожалуйста, ближе к делу, мистер Кац.
— Хорошо-хорошо, я же понимаю, вы такой занятой человек…
— Мистер Кац! — я невольно повысил голос.
— В общем, я не могу больше молчать, и моя совесть просто вырвалась сегодня и схватила меня за горло, требуя, чтобы я проявил мужскую солидарность.
— Короче, мистер Кац.
— Эх, молодость, — вздохнул мой собеседник. — К вашей жене ходит любовник.
— Что? — я растерянно посмотрел на входную дверь. — Вы уверены?
— В нашей жизни ни в чем нельзя быть уверенным, мистер Нейман. Но, скажите мне, кем еще может быть молодой парень в потертой кожаной куртке? Вы скажите, что этот парень может быть братом миссис Нейман, но вы сразу же станете неправы. Самуил Кац отлично знает, что такие новости нельзя говорить обманутому мужу, не узнав все точно, поэтому я узнал, что у вашей жены нет никакого брата. Брата нет, а молодой парень есть. И этот парень часто остается ночевать у миссис Нейман, так что думать про то, что он просто приходит починить кран, уже не получается.
Я почувствовал, как кровь ударила мне в лицо. У Элли есть любовник? Рука, свободная от трубки сжалась в кулак, я этого так не оставлю. Внезапно мои, налившиеся кровью глаза остановились на потрепанной кожаной куртке, лежащей на полу. В голове слегка прояснилось, и я решил осторожно уточнить.
— Мистер Кац, а вы не могли бы мне сказать, как выглядит этот молодой человек? Помимо того, что он носит потертую кожаную куртку?
— Конечно, я могу вам его описать: невысокий, темноволосый, спортивный. Волосы у него почему-то всегда торчком торчат, словно он забывает расчесаться после душа или вообще забывает расчесаться. Я не слишком разглядел глаза, но, по-моему, они у него темные, я бы даже сказал черные.
Так вот почему он всегда меня так пристально разглядывал в глазок — хотел сдать «мужу». У меня просто камень с души свалился, мне даже стало стыдно из-за того, что я вот так сразу усомнился в Элли. Сейчас главным было не заржать прямо в трубку.
— Спасибо, мистер Кац, за предоставленную информацию. Я приму решительные меры, не сомневайтесь. Кстати, что вы хотите получить в благодарность за проявленную бдительность?
— Ничего, мистер Нейман. Для меня будет лучшей благодарностью то, что такой видный мужчина сможет отстоять свою честь.
— Весьма похвальное устремление. Вы мне просто вернули веру в людей, — а про себя я добавил: «Ну и гнида же вы, мистер Кац. Зато справедливая гнида, проявляющая мужскую солидарность». — Еще один последний вопрос, мистер Кац. Вы знаете, как я выгляжу?
— Конечно, мистер Нейман, а для чего вы задали этот вопрос?
— Просто вы назвали меня мужчиной видным, вот я и поинтересовался. А в каком именно издании, мой «видный портрет» располагается?
— Просто превосходный портрет находится во «Фландрийских вестях». Вы, надо сказать, не балуете простых смертных своими изображениями.
— Благодарю, мистер Кац. Оставайтесь на страже мужских интересов, — выдавив из себя последнюю фразу, я быстро нажал отбой и тут же расхохотался.
— Что случилось? — в коридор вышла Элли, закутанная в тоже полотенце, в котором встретила меня сегодня.
— Тебя сдали с потрохами, — сквозь смех проговорил я. — Оказывается, пока мужа нет на горизонте, ты принимаешь у себя любовника.
— Что ты несешь? У меня никогда не было другого мужчины, кроме тебя.
— Я знаю, и это меня вполне устраивает, — я притянул ее к себе. — У тебя есть «Фландрийские новости» с моим портретом?
Элли внезапно покраснела и засуетилась, слегка отодвинувшись. Я невольно нахмурился, что с ней?
— Да, есть. В прессе вообще очень мало твоих фото, — тихо произнесла она. — Зачем тебе тот журнал?
— Посмотреть хочу, — я повел плечами.
Элли, не ответив, прошла в гостиную и достала из шкафа журнал.
— Вот этот номер, — она протянула его мне, и я заметил, что у нее подрагивают руки. Странно, что в этом журнале такого?
Я быстро нашел искомый портрет и усмехнулся, неудивительно, почему Кац меня не узнал. Я бы тоже не узнал в растрепанном парне в потертой куртке этого прилизанного, даже на фото выглядевшего занудным, молодого мужчину. Особенно мне понравились очки в тонкой металлической оправе. Они мне, кстати, идут. Стоп. Очки? Я же не носил этих очков с… Я аккуратно перевернул журнал и уставился на дату. Оказывается, этому журналу уже больше двух лет, а хранит его Элли так, что он выглядит почти как новый, интересно, с чего бы ей это делать? Я посмотрел на жену, которая в этот момент выглядела почти несчастной.
— Элли, посмотри на меня, — тихо попросил я. Она подняла испуганные глаза. — И как давно?
— С того лета, когда я учила тебя ездить верхом. Просто твоих фото всегда было мало в прессе, а эта самая удачная… — тихо проговорила она. — Я потом, когда ты меня поцеловал… Я дура, я знаю, но, Деймос, это только моя дурость, тебе ничего не грозит…
— Тише, — я в который раз притянул ее к себе. — Завтра ты собираешь вещи и переезжаешь ко мне, и не возражай. — Она и не возражала, только тихо плакала, а я гладил ее по волосам. Идиот, слепой идиот, вот кто я такой. Но мне-то что сейчас делать? — Пошли спать, у меня завтра трудный день, да и не только у меня.