— Что-то мне как-то не по себе, — пожаловалась Ванда поежившись. Я не ответил, но был с ней полностью согласен.
Группу Эвана мы не замечали во время нашего подъема по казавшейся бесконечной лестнице, и на меня начала накатывать паника. Себя я успокаивал только тем, что из вставленного в ухо наушника не доносилось никаких посторонних шумов. Звуки борьбы мы бы с Вандой точно услышали. Чем дольше мы шли, тем больше сжималась невидимая пружина внутри меня. Захотелось плюнуть на этого странного доброжелателя и вернуться в кабинет, чтобы приступить к разбору бумаг. Я до сих пор не понял почему мы здесь оказались. Почему никто меня не отговорил от этой глупой нелепой затеи. Гораздо проще было прислушаться к голосу разума и попытаться вычислить звонившего, а потом ласково пригласить на допрос и вытрясти из него всю необходимую информацию, если таковая в принципе имеется. Ладно сделанного не вернешь. Раз мы оказались здесь, значит нужно идти до конца. Я пересилил себя и толкнул тяжелую металлическую дверь, ведущую на крышу.
Выбравшись из гнетущего пространства мертвого здания, я невольно ощутил некоторое облегчение. Вдохнув полной грудью свежий воздух, я прошел вперед, давая пройти Ванде и ища взглядом звонившего. Темную фигуру, стоявшую недалеко от парапета, я увидел почти сразу и решительно направился в его сторону. Мужчина, а это все-таки был мужчина, повернулся ко мне лицом. Он был довольно молод, лет тридцати на вид. Высокий, худощавый, с довольно запоминающимся лицом: волевым, с прямым носом и горящими темными глазами. Такие мужчины обычно очень нравятся женщинам и зачастую выбирают карьеру военных, вот только регулярной армии в Шории нет. Одет он был в черные штаны военного образца, легкую кожаную куртку. На поясе была видна кобура с пистолетом рядом со значком, говорившим о том, что передо мной человек из личной охраны президента.
— Это вы мне звонили? — я остановился на расстоянии, достаточном для переговоров, но недостаточным для атаки, несмотря на то, что у него был при себе пистолет. Кобура была застегнута, и быстро вытащить пистолет у него вряд ли бы получилось.
— Да.
— Представьтесь.
— Это не имеет значения. Мое имя не имеет значения, — он покачал головой.
— Вы слишком рискуете, учитывая род ваших занятий, — я указал головой на значок.
— Как я и говорил что-то знать обо мне необязательно.
— Вы говорили что-то о неких сведениях.
— Я думаю, нам необходимо уйти с открытого пространства, — в голосе мужчины послышалось беспокойство. — Я тщательно замел все следы, но не уверен, что за мной не организовали слежку, которую я не смог засечь.
— Что за сведения? — я почувствовал нетерпение. — Мы не сдвинемся с места, пока вы не скажете, о чем идет речь, мы итак сильно рисковали, доверившись незнакомцу и придя на это место.
— Это касается… — он не договорил.
Резкий оглушающий звук раздался в ухе, в котором находился наушник, извещавший, что связь накрылась медным тазом. Я тряхнул головой и судорожно пытался вытащить дезориентировавший меня источник звука. Когда это у меня получилось, я мельком увидел, что Ванда проделала тоже самое.
Буквально сразу мы услышали звук летающей машины, внешне напоминающей древний вертолет, только вместо горючего топлива использовавшей артефакты огня и ветра, встроенные в приборную панель. Этот стрекочущий звук трудно было с чем-то перепутать.
Звук возник невдалеке так внезапно, что я заподозрил перемещение с помощью портала, но сколько же силы нужно было вложить в подобный артефакт? Машина вынырнула снизу и зависла прямо перед нами. Лица пилота я не успел разглядеть, зато я успел во всех подробностях разглядеть две ракеты, которые сорвались со своих мест и полетели в нашу сторону, хотя лететь им было не особенно долго.
Человек, пригласивший меня на эту встречу, вытащил пистолет и начал стрелять в стекло, я, как и он понимал бесперспективность данного действия, но ничего другого делать не оставалось. На открытом пространстве чертовой крыши, нам негде было даже спрятаться. Одна ракета попала куда-то в район двери, заблокировав группу Эвана: я еще успел услышать сумасшедший стук в дверь, которую, похоже хотели выбить, чтобы прийти нам на помощь. А еще я успел отшвырнуть подальше Ванду, когда раздался второй взрыв. Меня отбросило в сторону и сильно приложило о бетон крыши. В голове вспыхнула вспышка, а потом наступила темнота.
— Привет, Деймос, давно не виделись, — нежный голос заставил меня распахнуть глаза. Я стоял в уже знакомом месте, где не ощущалось ни верха, ни низа — просто странное для восприятия светлое пространство.
Грань. Мы Темные называем это место Грань. Граница между миром живых и миром мертвых. Место, куда можем ступить только мы. Место, где мы можем общаться со своей Богиней. В голове сразу пронеслась мысль о том, существуют ли подобные места у обычных людей для общения со своими Богами, или такой участи удостаиваемся только мы. Она улыбнулась и мне стало немного стыдно своих мыслей. Зачем мне думать о чужих Богах, когда у меня есть своя собственная Богиня. Я внимательно смотрел на нее. В прошлый раз, Прекраснейшая предстала передо мной в облике невинного дитя: маленькой очаровательной девочки с ленточкой, которая убирала с лобика иссиня-черные волосы. Теперь передо мной стояла девушка лет двадцати. Была ли она красива? Я не знаю. Невозможно оценить красоту совершенства.
— Я умер? — голос был хриплым, в горле першило.
— Нет, — она даже позволила себе слегка удивиться. — На Грань может ступить только живой. Для мертвых Темных существует другое место, где и решается их дальнейшая судьба.
— Значит Смерть — это не конец, — я сглотнул, пытаясь убрать скребущее чувство в горле.
— Как знать, — загадочно улыбнулась она и обошла меня вокруг. Я как болванчик поворачивал голову вслед за ней, не желая упускать из виду.
— Ты в прошлый раз выглядела по-другому, — выдавил я из себя, не отводя взгляда с Прекраснейшей.
— Ты именно так меня видишь, именно так меня представляешь себе. Как я могу противиться таким красивым мечтам? — она лукаво улыбнулась. — Ты вырос, стал мужчиной, — она подошла совсем близко и провела ладонью по моему лицу. Почему-то я ждал, что рука будет холодной, но ощутив теплоту нежной кожи, невольно вздрогнул. — Ты такой забавный.
— Я женат и я… — я запнулся, а затем продолжил с какой-то отчаянной решимостью. — Я люблю свою жену.
— Люби, — она пожала плечами. — Разве я тебе запрещаю? Что мне любовь какой-то смертной? К тому же, это полезно для меня, ведь иначе у меня не будет новых адептов. Но, в конце концов, ты все равно придешь ко мне, потому что ты мой, — я закрыл глаза. Она прикоснулась губами к моим губам, а я все время, пока длился этот самый странный поцелуй в моей жизни, стоял с закрытыми глазами, вытянув руки вдоль тела. Наконец, поцелуй прервался, и я рискнул открыть глаза. — Ничего, ты смиришься в итоге, — Прекраснейшая тряхнула копной непослушных волос. — А теперь тебе нужно прийти в себя, иначе твоя подруга погибнет, и ты впадешь в депрессию, а я не люблю, когда ты депрессируешь.
— Что? — я непонимающе хлопал глазами.
— Проснись!
Все тело пронзило судорогой. А от головной боли, казалось лопнет череп. Я перевернулся на бок и застонал, обхватив голову руками. В глазах двоилось и периодически мелькали яркие молнии. Я несколько раз моргнул, и в добавок заработал нестерпимое головокружение и тошноту.
— Ванда! — встать сразу не получилось. Пришлось подниматься на колени, долго сосредотачиваться, и только после этого принимать вертикальное положение. Голова тут же взорвалась новой волной почти нестерпимой боли. Я согнулся полам и меня вырвало. Головокружение сразу уменьшилось, но я не мог сосредоточиться, чтобы хоть немного облегчить свое состояние магией. — Ванда! — мне казалось, что я кричу, хотя, вполне возможно, что это было не так. Сквозь боль до меня донесся стук, а немного ближе чей-то всхлип.
Я, пошатываясь, направился на этот второй звук. Перед глазами все плыло, и я почти пропустил то место, где находилась Ванда. Взрывной волной ее отбросила за парапет, и теперь моя подруга висела над пропастью, из последних сил цепляясь за почти неприметные выступы. Ее сил хватало только на то, чтобы не упасть. О том, чтобы попробовать подтянуться, не могло быть и речи. Я упал на живот и подполз к краю крыши. Она смотрела на меня, но не видела. Я протянул руки, чтобы помочь ей, но тут она закрыла глаза, отчетливо прошептала: «Регган», и ее пальцы соскользнули с ненадежной опоры. Когда Ванда начала падать, я каким-то невероятным чудом сумел схватить ее за тонкие запястья и сжать так крепко, как только мог, но вот для того чтобы вытащить внезапно показавшуюся мне такой тяжелой девушку, сил не хватило.
Сквозь гул в голове я услышал резкий громкий звук, а в следующую секунду почувствовал, что меня кто-то тащит за ноги, и соответственно тащит за мной Ванду. Когда Ванда показалась в пределах видимости, ее перехватили какие-то люди, которых я никак не мог узнать и втянули на крышу. Кто-то попытался разжать мои пальцы, которыми я продолжал держать Ванду, но меня словно парализовало. Почему-то казалось, что стоит мне отпустить тонкие запястья, и она снова начнет падать, только теперь я не сумею ее поймать.
— Дей, отпусти ее, — голос, идущий словно издалека, постепенно набирал силу, и последнее слово прозвучало очень отчетливо. Я несколько раз моргнул, всматриваясь в лицо, стоящего передо мной человека, затем, совершенно по-детски всхлипнув, разжал пальцы.
— Эван, вы живы, — хотелось закрыть глаза, но я не позволил себе расслабиться. — Я же видел, как ракета…
— Мы тоже ее видели, — мрачно произнес Эван. — У нас достаточно опыта, чтобы вовремя укрыться. Но то, что из-за этого мы оставили вас без поддержки — непростительно.
— Не говори глупостей, лучше помоги мне подняться.
— Что с тобой?
— Контузия, сотрясение мозга, может что-нибудь еще, — я, пересилив боль, поднялся и доковылял к сиде