вшей в прострации Ванде. На белой коже запястий ясно виднелись уже наливавшиеся цветом синяки. — Ванда…
Я хотел извиниться за то, что сделал ей больно, за то, что не смог как следует защитить, за эти синяки, но ничего этого я не успел сделать, потому что она развернулась, уткнулась мне лицом в плечо и разрыдалась.
— Тише, девочка моя, все позади, успокойся, — я гладил ее по голове и нес очередной бред из разряда розовых зайчиков, которым непременно будет хорошо. Она рыдала и никак не могла успокоиться. В какой-то миг она перестала всхлипывать и подняла на меня красные и опухшие глаза. Едва разлепив пересохшие губы, она произнесла:
— Я ее не чувствую. Мне так страшно… Ее нет.
— Что? — я не понял, о чем она говорила. Я смотрел на нее и ничего кроме боли и паники не чувствовал.
— Магии. Я не понимаю, — на этих словах она снова разрыдалась, а я не мог пошевелиться. Как, неужели это возможно. Я попытался сосредоточиться, и у меня это получилось сразу же. Я увидел ее источник, который не пульсировал и нити силы, ставшие инертными, ставшие безжизненными, будто кто-то или что-то их парализовало.
— Как они? — раздался знакомый голос, и я с удивлением увидел бледного Гволхмэя, который пробирался к нам через завалы, оставленные взрывом. Мимоходом это отмечая, я судорожно думал, как помочь Ванде, но ничего в голову не приходило.
— Учитывая обстоятельства, довольно неплохо, но и Деймоса и Ванду необходимо доставить в Центральную клинику, — угрюмо ответил Эван, оторвавшись от копания в чьих-то кровавых останках.
— Это то, что осталось от того мужика? — спросил я. Услышав голос Реггана она внезапно успокоилась и встав на ноги побрела в сторону выхода. Эван кивнул. — Ну что же, надо сказать, он весьма удачно умер, своей смертью дав мне силы и возможность нас немножко спасти. Вот только он не успел мне ничего сообщить, как прилетели эти и начали нас убивать.
— В том то и дело, что они не прилетали, — покачал головой Соквель, подошедший ко мне, и вовремя обхвативший меня за талию, потому что я покачнулся, и упал бы, если бы меня не поддержали.
— Дей, — ко мне подбежал Эдуард. Похоже, уже всем известно, что на нас напали. Я внимательно посмотрел в черные глаза, так похожие на мои, затем тщательно представил в голове лицо того мужика, который лежал неподалеку неопознаваемой кучкой, и сосредоточился. С полминуты мы молчали, напряженно глядя друг другу в глаза. Голова сильно болела, меня подташнивало, но это давало возможность Эду пробиться через ослабленную защиту разума и увидеть то, что я пытался ему показать. В другое время у него ничего не получилось бы: Темный не может читать другого Темного. Наконец Эд кивнул и слегка отодвинулся от меня. — Это он? — теперь уже кивнул я, вызвав этим простым жестом взрыв в своей голове. — Я постараюсь все выяснить.
— Подожди, есть еще кое-что, — я схватил Эда за руку и он посмотрел на меня. — Это касается Ванды. Я не знаю, как это получилось, но она… ее источник заблокирован.
— Что? — Эд удивленно на меня посмотрел.
— Я не знаю. Я ничего не знаю, — я закрыл глаза. Голова перестала на мгновение кружиться и чувствовать себя я стал заметно лучше.
— Хорошо, я понял. Деймос, мы найдем выход и разберемся со всем, понятно? — меня тряхнули за плечи, и я понял, что глаза открыть все-таки придется.
— Я понял Эд. Я понял.
— Я сначала займусь фрэшем из человечины, пока не ушло время.
Я кивнул и проводил своего родственника взглядом. Я чувствовал опустошение. Я не мог представить какого было сейчас Ванде. Я нашел ее взглядом. Она сидела на другом конце крыши и не мигая смотрела вдаль.
Пока я общался с Эдом, Регган пытался выяснить важную для него новость.
— Как это вертолет не прилетал?
— А вот так, его словно порталом сюда забросило, — Андре сплюнул, с ненавистью глядя на то место, где совсем недавно висел в воздухе вертолет.
— Так не бывает! Ты хоть представляешь, что это должен быть за портал?
— Не ори на меня!
— Отставить! — Эван оказался перед ними, словно как тот вертолет воспользовался порталом. — Разошлись, живо. Нашли время меряться. Кто-нибудь вызвал транспорт, чтобы Деймоса с Вандой забрать отсюда? Мне кого-то убить для этого нужно? — пока полковник восстанавливал дисциплину, которая не пошатнулась, а дала всего лишь намек на пошатывание, я самостоятельно сумел отойти от все еще поддерживающего меня Дэна.
— Рег, подойди ко мне, пошепчемся, — я прислонился к чудом уцелевшей трубе и моргнул, в глазах двоилось.
— Ты как? — Регган хмурился так, что на переносице образовалась довольно глубокая складка.
— Бывало и лучше. Вернешься в СБ, найдешь Рейна Дилана и сбросишь все, что удалось выяснить, пусть анализирует, — Регган кивнул. — А сейчас речь пойдет не обо мне, — я замолчал, собираясь мыслями, затем решил, что мне потом все простят, и продолжил. — Рег, меня отбросила взрывом довольно далеко от Ванды, к тому же здорово приложило о бетон. Если бы не броник, вряд ли я здесь стоял бы. Когда я очнулся и смог к ней подползти, она висела, хватаясь буквально за воздух.
— Зачем ты мне все это говоришь? — тихо спросил Регган.
— Помолчи, мне трудно говорить, а еще труднее с мыслями собраться, поэтому не перебивай. В общем, я схватил ее, когда она начала падать. Как мне это удалось — лучше не спрашивай. Как мы вместе не улетели с десятого этажа — это загадка даже для меня. Как-то — ответ на оба вопроса.
— Она маг воздуха, — скорее утвердительно, нежели вопросительно проговорил Рег.
— И что?
— Почему она не смогла сделать обычную воздушную подушку?
— Потому что она по какой-то причине не способна сейчас пользоваться магией, — я вздохнул. Разговор начал идти совсем не в том направлении, в котором он задумывался.
— Что? — буквально прокричал он.
— Не кричи. На данный момент я понятия не имею, как это получилось, но мы обязательно разберемся. — Я на мгновение замолчал. — Она думала, что это все, конец, понимаешь? — Регган напряженно кивнул. — Она смотрела на меня, но не видела. Говорят, что в такие моменты, мозг может сконцентрироваться на самом главном для человека, на том, без чего трудно продолжать цепляться за жизнь.
— Зачем ты мне это говоришь?!
— Не ори, — попросил я тихо. Регган заткнулся, сверля меня взглядом. — Она в тот момент говорила, Рег. Точнее, она звала на помощь. Она звала тебя.
Сказав все, что я хотел сказать, я заковылял к Ванде, которая сидела там же и куталась в накинутую на нее куртку кого-то из группы прикрытия. Когда раздалось печально знакомое стрекотание, она вздрогнула и принялась нервно оглядываться по сторонам. Я тоже, если честно, едва сознание не потерял, но потом до меня дошло, что стрекотание постепенно нарастает, то есть вертолет подлетал сюда, а не возник прямо из воздуха.
Пилот проявил деликатность и опустил машину подальше от нас, на другом конце крыши. Эван с Эдуардом помогли нам добраться до него. Гволхмэя ни к вертолету, ни к нам просто не подпустили. Ничего, еще успеет объясниться. Попав в заботливые руки целителей, я смог наконец-то расслабиться, и поддаться жалению себя любимого. Мне удалось даже немного постенать, до того момента, когда подействовала лошадиная доза обезболивающего и снотворного, и я провалился в сон, на этот раз к счастью без сновидений.
Глава 22
Уже неделю я нахожусь в виппалате в Центральной клинике Хавьера. А все потому, что моя лоза, определившись, наконец, что со мной происходит, уже после того как нас выгрузили из вертолета, принялась меня лечить, отправив тем самым в глубокий нокаут на целых пять дней. Что делать со мной целители не знали, не идентифицировав никаких смертельных повреждений, способных вогнать в кому, поэтому оставили пока под присмотром, поддерживая жизненные функции организма. Теперь я смело могу вписать в семейное руководство по применению этого артефакта строчку, что есть вероятность элементарно умереть от обезвоживания, если помощь не прибудет вовремя.
Очнулся я от ощущения, что кто-то вытирает мне лицо теплой, мягкой и очень шершавой губкой.
Приоткрыв один глаз, я обнаружил, что все поле зрения занимает черная кошачья голова, и что именно этот кот вылизывает мне лицо.
— Кинг, отвали, — я попытался отодвинуть от себя эту наглую кошачью морду, но с трудом поднял руку. На меня сразу накатила чудовищная слабость и паника, настолько непривычным было для меня это состояние.
— Ах ты ж, пролез все-таки, — раздался незнакомый женский голос. — Иди отсюда, давай-давай, это все-таки палата, здесь зверям нельзя. — Обладательница голоса подошла к кровати и наши взгляды встретились. — Очнулся, — медсестра всплеснула руками и куда-то заспешила, крича на ходу. — Доктор Морис, Нейман очнулся!
Однако прежде чем прибежала Морис, в палату влетела бледная Элли, расплескивая на ходу кофе из одноразового стаканчика, видимо она ненадолго выходила, чтобы этот кофе купить.
— Деймос, — она упала мне на грудь и принялась старательно заливать слезами мою грудь, в полосатой пижаме. Кинг терся возле нее, бесцеремонно запрыгнув мне на живот, вызвав вместо благодарности, еле слышный стон. Кинг громко мурчал, переместившись на грудь и заглядывая мне в глаза. Сил прогнать его у меня не было, поэтому я смирился с таким увесистым и некомфортным соседством.
— Ш-ш-ш, все хорошо, ну что ты так убиваешься? — прошептал я, заставив себя поднять руку, чтобы погладить ее по волосам. — А то я еще ненароком подумаю, что ты так расстроилась из-за того, что я все-таки очнулся. Кстати, сколько я отдыхал?
— Пять суток, — от дверей раздался знакомый голос, и в палату вошла доктор Морис, совершенно не изменившаяся внешне с того момента, когда я прекратил обучение в школе. — Миссис Нейман, предлагаю вам теперь пойти домой и отдохнуть, пока мы занимаемся вашим муженьком.
— Я тоже рад вас видеть, — я саркастически ухмыльнулся.
— Раз начал хамить, значит, выздоравливает, — Морис решительно оторвала от меня Элли. — Миссис Нейман, идите и заберите уже свою зверюгу, а то я вам запрещу визиты. Коты могут оказывать целебное влияние только на обычных людей, магам же они могут принести некоторые нежелательные последствия, — строго отчитала она мою жену, неприязненно косясь на распушившегося кота, который топтался на моем животе, выпустив когти.