Рассказав все это Рей пошел отдыхать — он действительно не спал почти пять дней, то сидел возле меня, то пахал как та лошадь, добывая и анализируя все эти скудные сведения.
Отлично. И главное, все так замечательно сложилось на руку текущей политики нашей администрации президента, что хочется биться головой о стену и пролежать в отключке еще с годик, чтобы все разрешилось само собой, потому что никаких идей, кроме совсем радикальных в мой больной, официально между прочим, подтверждённый справкой, мозг не приходило.
Морис сдержала слово и следующие два дня ко мне никого не пускали. Я уже как-то смирился, тем более что через два дня меня выписали, к тому же у меня было много времени, чтобы все тщательно обдумать. Ничего, правда, не придумывалось, но зато я отоспался, наверное, на десять лет вперед.
За ту неделю, что я провел в клинике, ремонт наконец-то закончили. Ждали только меня, чтобы произвести акт приемки-передачи. Меня устраивало практически все, но это продолжалось ровно до тех пор, пока я во главе небольшой толпы, которую как какой-нибудь герой древности вел за собой, не зашел в конференц-зал. По молчаливому согласию всех, оставшихся в СБ служащих, конференц-зал был перенесен. То помещение, где произошла гибель прошлого основного состава было демонтировано, и всю площадь немаленького помещения, а также примыкающей к нему комнаты, в настоящее время отдали под огромный холл, в котором была установлена кофе-машина, расставлены мягкие удобные диванчики, и рассажено множество различных растений. Теперешний конференц-зал был расположен на третьем этаже, в помещении, отобранном у какого-то заштатного Министерства. На первый взгляд все было вроде бы прилично и достойно, но я почему-то захотел все детально рассмотреть и вошел в комнату, хотя обычно этого не делал, осматривая уже сданные мне помещения прямо с порога. Мне, если честно было все равно, лишь бы сотрудникам нравилось. Качество работ было вполне удовлетворительным, не высший класс, конечно, но для госучреждения вполне даже хорошо. И вот я зашел в зал. Толпа, которая слонялась все это время за мной, зашла следом. Мне все время казалось, что они надо мной прикалываются, изображая верноподданнические чувства, а на самом деле, решили слегка откосить от работы.
Первое, что бросилось мне в глаза — большой овальный стол, стоящий посредине. И все бы ничего, но это стол был абсолютно прозрачный.
— И кому пришла в голову настолько гениальная мысль? — я, нахмурившись, обвел взглядом своих подчиненных. Все как один потупились. Я почувствовал, что у меня дернулся глаз. — Значит никто. И что мы теперь будем делать с этим безобразием?
— Ну, почему сразу безобразием? — я резко развернулся, чтобы лучше видеть говорившего. Точнее говорившую.
— Мисс Хьюит, присаживайтесь, не стесняйтесь, — я широким жестом указал на стол, отмечая про себя, что вампирша сегодня так кстати одета в юбку, выше колен. Маргарет пожала точеными плечами и села на предложенное место. — Отлично. Гволхмэй, подойди сюда, — я указал Регу, куда именно ему нужно встать.
— А почему я? — вскинул брови Регган.
— А потому что я так хочу, — отрезал я. Рег с недовольным выражением лица встал на то место, куда я ткнул пальцем. — А теперь представь, что ведешь брифинг.
Регган открыл рот, и закрыл его, потому что его глаза непроизвольно косились на то место, где под прозрачной крышкой стола были видны стройные ножки вампирши. Юбка слегка задралась, что не имело бы значения, будь стол обычным, деревянным, а вот через этот материал, внешне напоминающим стекло, эффект был очень даже пикантный. Даже такой сдержанный мужчина как Гволхмэй не смог перебороть то, что было заложено в нем самой природой, и продолжал молча коситься на ножки Маргарет.
— Да куда ты постоянно смотришь? — вспылила вампирша, а проследив за взглядом Рега, слегка порозовела. Покраснеть она по естественным причинам не могла. — Понятно, вопрос снимается, — буркнула она, быстро поднимаясь из-за стола.
Пока все выясняли, куда девать этот стол и на какой его заменить, я подошел к стене. Что-то не давало мне покоя, из-за чего я и зашел сюда, вот только из-за чего?
— Выключите свет, — попросил я. Как только свет погас, стены окрасились в ядовито-зеленый цвет, с ярко выраженной флуоресценцией. Так значит вот куда пошла та краска, которую Гволхмэй с трудом смыл со своей задницы. — Обалдеть. И какой эффект должен был быть достигнут? Запугать подчиненных? Или вы перепутали комнаты и хотели сделать этот будоражащий чувство страха, паники и далее по списку цвет стен в допросной, но что-то пошло не так и галочка была переставлена в плане напротив другой строчки? Скажите, что это так и я даже с вами ничего криминального не сделаю, — практически прошипел я.
— Нет, что вы. Мы подумали, что такой цвет внесет элемент праздника в такое официальное помещение, — пробормотал старший бригадир.
— А вы вообще в курсе, что сотрудники должны здесь работать, а не искать элементы праздника? Это зал для проведения брифингов, которые обычно проводятся, когда необходима максимальная сосредоточенность! В общем, ободрать и перекрасить. Когда эту комнату переделаете, можете быть свободны. Остатки денег сразу же упадут на ваши счета. Но стоимость новой столешницы и покраска будет вычтена из конечной суммы, дважды я за одно и тоже платить не собираюсь.
С этими словами я резко развернулся и вышел в коридор. До своего кабинета я практически бежал. Не обратив внимания на Эдуарда, я быстро пересек приемную, и вошел кабинет.
Сев за стол, я придвинул к себе пачку бумаг, которые пылились здесь уже неделю, и взял первую.
Мои попытки понять смысл какого-то странного признания в совершённом преступление были прерваны деликатным стуком в дверь. Я недоуменно посмотрел на селектор и, скомкав бумагу, бросил ее в мусорную корзину. Не понимаю, зачем вообще хранить такие вещи?
Нажав на кнопку селектора, я спросил.
— Эдуард, а что здесь происходит?
— Ничего, просто прими посетителя.
— Ты ни о каком посетителе не предупреждал.
— Это наш сотрудник, к тому же… Дей, не выеживайся, просто прими его.
— Хорошо, пусть заходит.
В кабинет вошел гном, сотрудник нашей бухгалтерии, которому я поручил когда-то лет сто назад разобраться в странных движениях денежных средств на счетах СБ.
— Мистер Нейман, у меня наконец-то сложилась полная картинка. Позволите? — я кивнул. — Если быть кратким, все счета, с которых были сняты существенные суммы, через множество подставных банков и физических лиц, в конечном итоге упали на счета Энди Верса.
Я закрыл глаза. Картинка потихоньку начала складываться. Не хватало только главной фигуры, которая стояла за убийствами офицеров и пожаром в самом здании. И, черт подери, связаны ли дела на складе с эти проклятым пожаром или все-таки нет? Почему все уверены в том, что за преступлениями стоят разные люди, но все раскручиваемые цепочки ведут только к одному?
— Когда произошли переводы: до пожара или после?
— Сразу после. У вас тогда не было ни времени, ни возможности что-либо проверить, поэтому данная афера удалась.
— Эти деньги можно как-то вернуть?
— К сожалению, нет. Если только украсть, — гном протянул мне папку с документами. — Вот, все данные, касаемые этих переводов здесь.
— Спасибо, — я взял папку, встал из-за стола и направился к сейфу. Не нужно хранить подобную информацию просто на столе.
Дождавшись, когда гном уйдет, я снова сел на свое место и нажал кнопку селектора.
— А почему такое расположение к конкретному посетителю?
— Это гном, — просто ответил Эд. Я хмыкнул. Тогда мой секретарь пояснил: — Они очень трепетно относятся к различного рода церемониям, к которым относятся в том числе и приглашения просто забежать поболтать. Не забивай голову, просто помни, для гнома важно, именно самому подойти и постучаться в дверь.
— Понятно, — я отключил связь и взял следующую бумагу. Вскоре моя мусорная корзина оказалась практически заполненной странного рода документами, как по мне не несущих никакой смысловой нагрузки.
Поведя плечами, чтобы разогнать застоявшуюся кровь, я взял следующий лист из нескольких оставшихся. Прочитав первую строчку, я остановился и, не веря своим глазам, повертел бумагу в руках. Этого просто не может быть, подобных удач не бывает, просто не бывает.
Закончив читать, я достал телефон и набрал номер.
— Лео, ты сейчас где?
— Я до сих пор в Хавьере, отец загрузил меня кое-какой работой, — раздался недовольный голос Дефоссе. — Я хотел тебя навестить в больнице, но меня Морис не пустила.
— Я не знал, что ты приходил, — тихо сказал я. — Лео нам нужно встретиться.
— Это срочно? Мне сейчас очень некогда. Я даже поручил купить квартиру, чтобы Крис с Лео могли приехать ко мне.
— Это срочно, Лео, — я кивнул, словно Леонардо мог меня видеть. — Я узнал, кто договорился с Кэмелом о твоем убийстве, и кто хотел убить твоего отца.
Молчание в трубке стало уже затягиваться, когда Леонардо холодным ничего не выражающим голосом произнес:
— Я хочу видеть доказательства.
— Я поэтому и спрашиваю о встрече.
— Полагаю, нам нужно встретиться на нейтральной территории?
— Желательно.
— Через полчаса в Центральном парке, возле утиного пруда, подойдет?
— Да, вполне, — я отключился и задумался. Мне не хочется никого посвящать пока в мои планы. Дело Милтона должно продолжаться, и сложившаяся ситуация как никогда ранее подходит для нанесения удара. Но это будет потом, а сейчас нам необходимо подготовить почву для маленького переворота. Я покосился на бумагу, которую все еще судорожно сжимал в кулаке. Чем меньше народу будет задействовано на первом подготовительном этапе, тем лучше для всех нас. Вдвоем с Лео мы должны справиться, в конце концов, мы с ним кровно заинтересованы в успехе.
Выйдя из кабинета, я кивнул Эду:
— Пойду проветрюсь, а то у меня уже мозги набекрень.
— В тех бумагах было что-нибудь ценное?