Настоящих журналистов мы тщательно связали и оставили в этих же кустах приходить в себя. Очень скоро секретная служба их обнаружит, но, надеюсь, времени нам хватит, чтобы совершить то, ради чего мы сейчас так изгалялись, и хватит времени, чтобы свалить до того, как предстоящее дело свяжут с потерявшимися гостями.
Пресс-конференция проходила в огромном холле рядом с командным центром. Пока мы добирались до него, я косился по сторонам, и не мог ничего с собой поделать, ведь, если бы на определенном отрезке истории все повернулось по-другому, этот дворец вполне мог быть моим домом. Проходя через анфиладу комнат, я заметил, что практически в каждой из них был произведен ремонт. Видимо, те, кто занял эту резиденцию, пытались как-то ее приукрасить, вот только у них ни черта не получилось. Мне было горько и обидно видеть, что из все еще виднеющейся кое-где элегантной простоты, присущей почти всему, что окружало Темных, дом моих предков превратили в нечто среднее между музеем и будуаром дорогой проститутки. Зачем было невесомую красоту императорского дворца, считавшегося жемчужиной среди резиденций Фолтов, превращать в это нагромождение золота, хрусталя и вульгарной лепнины? Кому это понадобилось?
— Лео, Эдуарда нельзя сюда пускать ни при каких обстоятельствах, — прошептал я так, чтобы меня смог услышать только Дефоссе.
— Почему?
— Потому что его хватит удар, и я лишусь своего дядюшки, а я что-то к нему уже привык, — мрачно ответил я, разглядывая очередную огромную картину, полную обнаженных пышногрудых нимф и козлоподобных сатиров. — Тебе не кажется, что столько обнаженки — это немного перебор?
— Не отвлекайся, — шикнул на меня Лео, локтями прокладывая нам дорогу в толпе наших вынужденных коллег, стараясь добраться как можно ближе к входу в командный центр.
Только мы заняли восторженно-выжидательную позицию, как двери центра распахнулись и из него вышли несколько человек. Я с ненавистью уставился на троих из них. Всего три жадные скотины, которые вознамерились довольно задешево продать Шорию кому попало, а столько бед они успели натворить, столько смертей оставить за бортом своих амбиций. Двое из них отдали приказ уничтожить СБ, а третий, воспользовавшись ситуацией, ограбил то, что осталось от агонизирующей в огне могущественной организации, и попытался убрать мешающее им семейство Дефоссе руками Кэмела и Протектората. Были ли замешаны во всем этом другие? Я не знаю, мне удалось выйти только на этих троих. Но это не значит, что остальные члены администрации и кабинета Министров ни в чем не замешаны. Просто для них еще не пришло время. План Милтона будет осуществлен так или иначе, и именно сегодня нам с Лео предстоит подготовить декорации для его выполнения, ну и осуществить свою маленькую месть, ни без этого.
Тем временем на импровизированную трибуну взобрался Энтони Янк, кстати, я за него не голосовал, и шоу началось.
Чтобы не привлекать внимания, я тщательно просовывал руку с микрофоном вперед, а Лео даже включил камеру. Янк долго и нудно рассказывал про то, какие все молодцы, и как все быстро и синхронно сработали, особенно Протекторат и Служба безопасности. И за это нужно, конечно же, благодарить господина министра внутренних дел, вот он, похлопаем ему, господа.
Оказалось, что Янк мог говорить часами. К тому же у него необычайно было развито чувство нарциссизма, и все заслуги своих подчиненных он непременно приписывал себе: где-то частично, где-то целиком. Но всему даже красноречию Янка, так же, как и времени пресс-конференции, наступил разумный конец.
Журналистам позволили задавать вопросы, и они начали, перебивая друг друга, спрашивать о чем-то, что Янк уже и так озвучил во время своей бесконечной речи. То ли они слушали недостаточно внимательно, то ли хотели что-то уточнить, не понятно, но сдается мне, что все-таки первое.
Энтузиазм журналистов пошел на спад, когда до них, наконец, дошло, что ничего конкретного, кроме общих фраз они не услышат, потому что президент сам ничего толком не знает. Штурм был стремительным и беспощадным, и самое главное, его осуществили очень быстро. Он прошел мимо администрации, которая просто не успела бы принять никакого решения, потому что не владела ситуацией. А попробуй бы кто-нибудь из этих солидных мужчин отдать приказ, он бы очень быстро познакомился с полковником Роше лично, и на своей собственной шкуре узнал бы, как Эван интерпретирует понятие: «Преступный приказ». Вопросов больше не поступало, и я решил слегка развлечься.
— Марк Шеппель «Вечерние новости», — произнес я и выбросил вперед руку с микрофоном. — Господин президент, позвольте воспользоваться моментом и поинтересоваться, а как проходит расследование инцидента в самой Службе Безопасности?
— Расследование по СБ давно завершены, мистер Шеппель.
— Да? И каковы результаты? Когда мы узнаем, кто именно совершил это чудовищное преступление?
— Помилуйте, какое преступление? — совершенно искренне возмутился Янк. — Проведено очень тщательное расследование, которое доказало, что за этой ужасной трагедией стоит банальная утечка газа. Здание СБ очень старое, и трубы насквозь проржавели. Страна скорбит вместе с семьями погибших, но наказывать некого. — Янк улыбнулся и уступил место на трибуне Версу.
— Простите, еще один вопрос, давно ничего не было слышно о группировке под названием «Дети Свободы», которая долгие годы терроризировала нашу страну. Вам что-то известно об этом? Они ушли в подполье и готовят новый удар? Нам следует опасаться? И как-то причастны эти люди к покушению на президента? — последний вопрос я произнес в полной тишине, только камеры всех собравшихся операторов повернулись в мою сторону. Когда все поняли, что ничего больше от меня не услышат, они развернулись в сторону трибуны и, тыкая вперед своими микрофонами, подняли такой шум, что слышно им не было даже самих себя. Как интересно и увлекательно получилось, не находите, мистер Янк?
— Господа, это секретная информация и мы не имеем права ее разглашать, но я смею вас заверить, что в настоящий момент эта организация не представляет никакой опасности, так что можете спать спокойно. Как только появится какая-та информация мы сразу же соберем вас, чтобы пролить свет на эту темную историю, — пресно улыбнулся Верс, отчего мне еще больше захотелось стереть эту улыбку с его лица навеки. — Господа, минуточку внимания, пресс-конференцию продолжит господин премьер-министр. Президент и министр внутренних дел, к сожалению, будут вынуждены вас оставить, чтобы подвести итоги сегодняшней блестящей работы по обезвреживанию террористов.
— Мда, интересно, кто-нибудь докопается до того, что эти террористы всего лишь грабители, которых, если бы не дети, мы с тобой вдвоем вполне могли обезвредить? — Лео слегка отклонил камеру и посмотрел на меня. Я же смотрел на то, как те трое, ради которых мы сюда проникли, двигаются к дверям, ведущим к командному центру. — Ты разворошил улей, друг мой. Все уже и забыли про Кэмела. А теперь только недалекий не сможет связать взрыв на крыше в самом центре столицы с куда-то запропастившимся неуловимым Джо.
Сделав несколько шагов назад, я прислонился затылком к оказавшейся теплой стене всего в метре от этой проклятой двери. Что же делать? Я на мгновение прикрыл глаза, и мне показалось, что тепло, исходящее от стены, словно пытается окутать меня. И тут до меня дошло — этот дворец строили мои предки для себя и своих потомков. Оскверненный, разукрашенный, словно продажная девка, вышедшая на панель, он все равно остался моим домом. Магия Фолтов была вплетена в самую суть дворца: она присутствовала в каждом камне кладки, в каждой песчинке попавшего в раствор фундамента песка. «Помоги, — мысленно обратился к дому. — Помоги мне. Нам с другом нужно попасть в эту комнату незаметно, и чтобы потом никто не услышал ничего, что бы не происходило за дверями».
Тепло немного усилилось, и я распахнул глаза. Вокруг нас с Лео словно соткался кокон из тончайших нитей воздуха, сделав невидимыми для окружающих. Я это понял по тому, что, когда пошевелился, охранник у дверей остался стоять, равнодушно глядя словно сквозь меня.
— Что это такое, мать твою? — Лео опустил камеру и подошел ко мне вплотную.
— Это мой дом, Лео, и он меня узнал. Пошли, они сейчас закроют за собой двери.
— Если бы мы не были такими придурками, то вполне могли применить магию, — пробурчал он.
— Что? — спросил я у него, продвигаясь вперед.
— Ты Фолт, твою мать! Если дворец способен проворачивать такие фокусы, по твоему первому зову, то сомневаюсь, что, если бы ты применил свою магию, он сдал бы тебя с потрохами. Следует заметить, — практически шептал мне в ухо мой соучастник, — что нынешняя система антимагических датчиков не реагирует на магию сродную ей. А что может быть роднее магии Фолтов, если ее применит Фолт? — я же покачал головой.
— Сомневаюсь, что все так просто, Лео. Дом — это не просто магия. Это нечто большее. И я очень сомневаюсь, что он не отреагировал бы на прямое нарушение системы безопасности. А вот ключ, который ты с риском для наших жизней приманил к себе, нам так и не пригодился.
— Погоди, еще не вечер, может, еще пригодится, — мрачно произнес Дефоссе.
Мы проскользнули в комнату за секунду до того, как дверь мягко закрылась. Почти неслышно щелкнул замок, а невидимый кокон стек с нас, окутав дверь.
— Вы кто такие?!
Не дослушав раздавшиеся вопли, я кинулся к ближайшему ко мне человеку и, перехватив руку с пистолетом, который министр внутренних дел успел достать, все-таки он был практически военным и имел неплохую подготовку, вывернул ее, беря в болевой захват. Выпавший пистолет я бросил Лео, а сам резким движением дернул Джошуа Миллера на себя, одновременно выпуская из захвата его руку. Он был выше меня и массивнее, но проведенный мною прием немного расслабил мышцы его спины и позвоночника. Левая рука легла на подбородок, плотно закрыв нижнюю челюсть, правая — на затылок. Резкая скрутка встречным движением, и едва слышный треск вышедшего зуба осевого позвонка из сочленения с передней дугой атланта. Я опустил тело, которое упало к моим ногам, и одновременно с этим Лео выстрелил в Энди Верса, который, как оказалось, тоже имел при себе ору