жие и который попытался его применить, вот только у него, в отличие от Миллера, никакой воинской выучки не было, поэтому пока он копался, Леонардо успел перехватить пистолет, взвести курок и выстрелить. Все действия заняли меньше двадцати секунд.
За это время Янк успел только сделать пару шагов к двери.
— Сидеть! — Лео направил пистолет на него, но я дотронулся до его плеча, привлекая к себе внимание. Он несколько секунд смотрел на меня, затем помотал головой и протянул пистолет мне.
Янк же, реально оценив угрозу, сел и теперь переводил испуганный взгляд с меня на Лео и обратно.
Я перешагнул через тело Миллера, и тут только меня накрыло энергией смерти. Надо же, они, оказывается, умерли не сразу, а какое-то время помучились. Как всегда, впитав темную энергию, я чувствовал себя словно навеселе. Дойдя до тела Верса, я с любопытством принялся рассматривать того, кто хотел избавиться от Дефоссе, действуя чужими руками.
— Какое нелепое самоубийство, — наконец произнес я, и сел напротив президента, который очень предусмотрительно сидел, положив руки на стол.
— Я не понимаю, вы же вроде бы журналисты, — растерянно проговорил Янк, косясь на трупы, которые лежали как раз в поле его зрения. Молодец, все-таки не просто так он забрался на самую верхушку, умная тварь, быстро понял, что если охрана не отреагировала на выстрел, то значит, мы предприняли определенные меры, чтобы этот выстрел не услышали. Я криво усмехнулся.
— Ну что вы, господин Янк, ну какие мы журналисты? Мы всего лишь неравнодушные граждане этой страны. А вот вас я могу поздравить с великолепно раскрытым заговором, который сумел проникнуть так глубоко в вашу администрацию, что с трудом верится, что вы его все-таки разоблачили. Видимо, то покушение, что стоило жизни начальнику вашей охраны, сыграло в этом разоблачении немаловажную роль. Только ваша наблюдательность и преданность Шории смогли раскрыть эту, не побоюсь этого слова гнусь.
— О чем вы сейчас говорите? — Янк сцепил пальцы дрожащих рук, чтобы было не так заметно, что они уже просто ходуном ходят.
— О том, что вот прямо сейчас один героический президент обезвредил предателей своей родины. Видят Боги, Шории нужны в этот переломный момент герои, а вот скоропостижная смена власти на данном этапе, как раз не нужна, — я снова криво усмехнулся. Все это мы обговорили с Лео в его машине, когда ехали сюда. Даже его предполагаемую роль в дальнейшем представление. Он немного взбрыкнул, но, когда я указал ему на Эдуарда, заткнулся, а потом неохотно сообщил, что да, это разумный план, хоть и трудновыполнимый. — Нам доподлинно известно, что Алекс Милтон узнал о предательстве Миллера и уже хотел предпринять определенные меры, но министр его опередил. Все-таки в распоряжении у министра внутренних дел имеется Протекторат с бравыми ребятами из спецотряда, да и наемники всегда под рукой. Но устранить одного Милтона было мало, не так ли? Нужно было полностью уничтожить Службу, чтобы затем практически безнаказанно творить свои дела и делишки, фактически уничтожая Шорию, попутно вырезая всю магическую аристократию, которая мешала чуть ли не больше, чем глава хоть и могущественной и почти неподконтрольной, но все же одной из многочисленных силовых структур. Как же здорово, что у наш президент истинный патриот, не побоявшийся сразиться с изменником сразу же после разрешения конфликта с заложниками, — как же мне хотелось прямо сейчас его удавить, у меня даже руки зачесались. Я прикрыл глаза. Нельзя. Нельзя поддаваться порывам, пора уже взрослеть. Проговорив все это про себя как своеобразную мантру, я открыл глаза и продолжил. — Кто же знал, что у министра окажется сообщник? Личный секретарь президента, кто бы мог подумать-то?
— Вы сумасшедший?! — Янк не выдержал и вскочил.
— Сидеть! — я медленно встал, демонстративно взвел курок и направил пистолет на Янка. Тот сразу же сел, не сводя взгляда с темного ствола. — Я сказал, что Шории нужен героический президент, а не мертвый президент, но это вовсе необязательное условие, тем более, что сам президент замарался по самую маковку. Вот это, — я вытащил из кармана сложенный лист бумаги и бросил его на стол, — копия стенограммы одного разговора между вами, господин президент, и вашим покойным министром, в котором министр сетует на Алекса Милона и на всю эту неподвластную Службу, которые никак не дают предприимчивым людям развернуться. Служба и маги, которые почему-то не хотят, чтобы Шория стала чьей-то колонией. Ну еще бы, почти все магические семьи Шории из бывшей аристократии, которые были совсем не против императоров, а собственно даже наоборот. Вот так вам жаловался покойный министр, а вы в ответ посоветовали ему действовать и пообещали прикрыть все его шалости своим авторитетом и неприкосновенностью. И я понятия не имею, что мешает мне прямо сейчас пустить вам пулю в лоб, чтобы все те, кто погиб в тот вечер на площади Правосудия наконец-то были отомщены. И только от вас будет зависеть, буду ли я продолжать с вами разговаривать или мне стоит отойти в сторону и разрешить разобраться с вами человеку, отец которого так много в вас вложил, а вы так нагло его предали. Именно вы и никто другой, отдали приказ на ликвидацию семьи Дефоссе своему покойному секретарю и это тоже прописано в этой смятой, засчитанной до дыр нужными людьми куска бумаги. Именно в этом разговоре вы лично просили Миллера посодействовать Версу и предоставить ему своих наемников и спецотряд Протектората, чтобы сработать совсем уж наверняка. Я только не понимаю почему? Леонардо Дефоссе вложил в вас много времени, сил и средств, а вы сыграли с ним в разменную монету. Не поделитесь сокровенным? Облегчить душу никогда не поздно, говорят, это снижает риск развития инфаркта.
— Вы сумасшедший, — тихо проговорил наш президент. Лоб был покрыт испариной, а руки, которые он так предусмотрительно не убирал из виду, продолжала бить мелкая дрожь.
— Я? Нет. Я альтруист, я же уже сказал вам, — продолжая целиться в него из пистолета, я немного отступил, давая возможность Лео выдвинуться вперед. Дефоссе снял очки и кепку, представ перед Янком в своей вполне узнаваемой фамильной красе.
— Я жду объяснений, — твердо проговорил Лео, подходя к столу. — И жду их прямо сейчас.
— Мистер Дефоссе…
— Мой обещал мне, что не станет мешать, — взгляд Лео напомнил мне почему-то Реггана. Вот только убивать сейчас президента было нельзя. Неужели он настолько выведен из себя, что забыл, зачем мы здесь? — Моя семья всегда была верна Фолтам, а императорская семья умела быть благодарна, и многому научила своих преданных вассалов.
— Вы не посмеется… — взвизгнул Янк.
— Вы хотите меня проверить? — так, похоже, общение с Регганом всех делает немножко психопатами.
— Хорошо. Я скажу. — Он прикрыл глаза. — Все просто. Политика — штука капризная. Курс, взятый нашей администрацией, на определенном этапе пошел немного вразрез с политикой вашей семьи. Ваш отец начал мне мешать выполнять взятые на себя обязательства, но я не мог его не слушать, потому что увяз в долгах перед вашей семьей очень глубоко.
Лео покачал головой, собственно, это признание ничего нам не дало, мы пришли к тем же выводам, причем самостоятельно, даже не прося провести анализ эрилей.
— Так что вы решили, господин президент? Нашей стране нужен героический живой президент, или названный героем посмертно? — я ухмыльнулся и вновь переключил внимание Янка на себя.
— Ч-что вы предлагаете? — забавно, Янк даже не пытался узнать, кто я все-таки такой.
— Я уже сказал. Мы сейчас впустим сюда журналистов, и поведаем про героического президента, который вот этими вот руками удавил предателя, а сообщник этого предателя, поняв, что его вот-вот раскроют, так нелепо застрелился, — я поставил пистолет на предохранитель и снова сел, не сводя с президента тяжелого взгляда. — Вообще-то, у вас есть выбор: или вы сейчас становитесь героем, или погибаете и будете признаны героем посмертно, сообщник перед тем как самоубился, успел лишить нас героя. Или же я обвиняю вас в измене и позорно арестовываю, как я уже говорил, у офицера СБ есть подобные полномочия. Третий вариант для Шории наименее предпочтительный, но у нас демократия, так что выбирайте.
— Первое, — после довольно продолжительного молчания выдал Янк.
— Очень хорошо. Тогда слушайте условия: деньги, который ваш покойный секретарь украл со счетов СБ, воспользовавшись возникшим хаосом, нужно будет вернуть, так же, как и все деньги, вложенные Дефоссе в вас и вашу компанию, — Янк так закивал головой, что мне показалось, еще немного и она отвалится. — Ну и второе, вы так нелепо лишились секретаря, который вместо того, чтобы как мужчина пойти на казнь с высоко поднятой головой, предпочел самоубиться, что я просто не мог пройти мимо этой ужасной несправедливости. Поэтому я долго упрашивал мистера Дефоссе, чтобы он проникся, и осознал, как сложно героическому главе государства будет управлять страной вообще без секретаря. Мистер Дефоссе в итоге внял моим слезным убеждениям и с неохотой согласился стать вашим новым личным секретарем, чтобы взвалить все заботы о герое на свои широкие плечи. С этого момента ни одна бумага не должна пройти мимо вашего заботливого секретаря, ни одна покупка, даже если вы решите сами выбрать себе туалетную бумагу, не должна быть не согласована с мистером Дефоссе, который имеет безупречный вкус, и прекрасно разбирается во всем, даже в туалетной бумаге. Ну а чтобы у вас не возникло даже мысли о том, чтобы стать совсем героическим президентом и совершить массу ненужных глупостей, я, пожалуй, слегка подстрахуюсь, — и я поднес ладонь ко рту и быстро выдохнул заклинание. На ладони образовался миниатюрный смерч, словно созданный самой Тьмой, который я взмахом руки направил в сторону побледневшего от ужаса Янка. Смерч подлетел к груди Янка и быстро исчез, растворившись в его безупречном пиджаке. Спустя десять секунд президент вскрикнул и схватился за грудь в том месте, куда втянулся смерч. — Сейчас у вас на груди находится забавная татуировка, прямо напротив сердца, — равнодушно произнес я. — Если решите погеройствовать, то это будет последнее, что вы сделаете в своей жизни.