– Я Телина, – хмуро бросила старшая из четырёх женщин и, взяв за руку Нуйве, повела к двери в умывальню.
– Что с ней? – осторожно спросила Веся, даже не пытаясь проверить здоровье девушки своим обычным способом. Кто её знает, вдруг Нуйве сумеет ощутить нить силы и сообщит об этом старухе, разом разбивая её пока робкое доверие.
– Слишком долго смотрела на горячий светильник, – вздохнула ещё одна из женщин, разматывая полотно, – мы никогда не думали, что тут так опасно. Старшая мать говорила совсем другое.
– Значит, она пришла сверху, – догадалась Веся, поглядывая на ту женщину, которая вошла последней, старательно прикрывая концом тряпицы спящего у её груди ребёнка, – мы же все живём и ничего…
Она на миг задумалась о том, как много опасностей поджидает людей при выходе из подземелья, если они родились в его тесной глубине и ничего не знают о жизни на поверхности. Солнце и грозы, зыбучие пески и болота, обрывы и скалы, да даже обычные насекомые, не говоря про змей и хищников. И тут же оставила эти мысли, услышав робкий вопрос:
– А у кого жил Шаиль?
– У моей матери, она его очень полюбила. А почему ты стоишь? Садись, разворачивай его, сейчас искупаем и покормим. Вам тоже неплохо бы искупаться, жара небось непривычна? – вздохнула Веся и осторожно добавила, глядя на воспалённые лица с узкими щёлками вместо глаз: – И если вы захотите, я вылечу ваши ожоги.
Женщины переглянулись и смолчали, видимо, ожидая распоряжения Телины. Уговаривать их целительница не стала, она свое дело сделала, предложила помощь. А старуха наверняка слышала всё сказанное, пусть попросит, если сочтёт нужным.
В следующую четверть часа женщины торопливо умывались и купали ребёнка, задав только один вопрос, можно ли брать висящую в купальне одежду.
– Для вас и вешали, – уверенно сообщила Веся, даже не сомневаясь, что говорит правду. Ну не для неё же Феодорис так поспешно притащил откуда-то мешок тряпок?
– И как ты будешь их лечить? – осведомилась старуха, когда все её спутницы, чистые и переодетые в свежую походную одежду, уселись вокруг стола, стараясь держаться подальше от хозяйки. – Тоже своего лекаря бросишь? А он нас никуда потом не поведёт?
– Я чародейка и целительница, – разрешила себе оскорбиться Веся, – а не злобный шаман! Вы мне совершенно не нужны… если бы Кася так не убивалась по ребёнку, я бы про вас вообще забыла!
– Зачем тогда хвост с собой привела? – чувствовалось, что Телина ей поверила, но пока ещё не желала в этом признаваться.
– Это мои собратья. Муж, родичи, друзья. Они никогда не отпустили бы меня одну в опасное место. У нас мужчины защищают женщин… разве ваша старшая мать ничего не рассказывала?
– Она много врала… – нехотя протянула старшая и подтолкнула к Весе ту женщину, которая держала в руках ребёнка. – Лечи её, Нуйве посмотрит.
– Антика у неё заберите, – посмотрев на спящего малыша, вздохнула Веся, – и не держите его всё время в тряпках, немного открывайте, а то сопреет. Да не бойтесь… ему солнце не страшно.
Пока целительница открыто запускала в женщину крошечного лекаря, давала ему приказы и добавляла силы, одарённая смеска следила за ней слезящимися щёлочками, не переставая жевать пирог с рыбой, а когда лечение подошло к концу, робко взглянула на старшую:
– Можно, теперь меня?
– Только сама следи… – с сомнением вздохнула Телина, – ты знаешь…
– А в ней тоже сидит фантом, – едва коснувшись девчонки нитью силы, почувствовала Веся, – зачем? Или она подневольная?
– Что такое подневольная? – нахмурилась старшая, и княгине пришлось ей кратко объяснять:
– Все те женщины, которые сейчас пьют воду нашего источника, – подневольные. Они должны делать всё, что прикажет хозяин сидящих в них фантомов. Приказали им идти на Антаиль, они и пошли, бросили детей, хозяйство и жильё. А теперь бегут назад как ошалелые, думают, как там дети?
– Тех, у кого маленькие дети, мы не брали, – с превосходством заявила Телина, – они остались следить за скотом, который ты зовёшь мужчинами. А те теперь следят за детьми, готовят еду и кормят лошадей.
– Вот как, – на миг призадумалась княгиня и тотчас твёрдо взглянула в глаза старой смеске, – может, у вас и так, я не спорю. Но у нас мужчины не скотина, а защитники и добытчики.
– Она не врёт… – пробормотала Нуйве и снова попросила: – Пусть вылечит, а?
– Могу сразу и фантома из неё убрать, а взамен пустить своего лекаря, тогда ей будет намного легче привыкать к жизни наверху, – внешне равнодушно предложила целительница старухе и замерла в ожидании. А заметив мелькнувшее в её глазах сомнение, добавила: – Вдруг вам встретится шаман… умеющий управлять фантомами, и возьмёт над ней власть?
– Убирай, – помрачнела Телина, и Веся немедленно приступила к работе.
Привычно запустила в девушку своего фантома, выдав ему приказы и дополнительную магию, а пока он потихоньку высасывал шаманское создание, отправила свою силу снимать воспаление с ошпаренного солнцем личика пациентки, стараясь не упускать из виду странных гостей.
А они с интересом разглядывали и охотно пробовали еду и питьё, изучали новую одежду и обменивались мнениями, всё больше напоминая Весе стайку деревенских детей на ярмарке в Ставине. И чем дольше она представляла, как они станут жить среди лживых и жестоких хингаев, которые, даже попав в плен к шаманьим фантомам, не перестанут строить каверзные планы, тем больше огорчалась. И всё яснее понимала, как ей не хватает помощи Феодориса и Сарга. А ещё любящего взгляда Береста.
– Знаешь, Телина, – доверительно глядя в глаза гостье, мягко произнесла Веся, – теперь, когда я тебе всё объяснила, пора познакомить вас с моими собратьями. И не смотри так сердито, их вам бояться нечего. Они и близко к вам не подойдут, сядут в сторонке и просто зададут несколько вопросов… но не про ваши секреты. А я пока буду лечить остальных.
– Хорошо, – помолчав, нехотя согласилась та, – но мы с ними разговаривать не будем. Пусть спрашивают тебя.
– Дест, – достав выданную ей ягодку для срочных сообщений, проговорила туда Веся, – можете прийти в шатёр, но не все, человек пять. Сядете поодаль, вопросы задавать будете через меня.
Чародеи и княжичи появились в дверях почти молниеносно, бывшие узницы едва успели сесть в один уголок.
– Мы расположимся тут, – мигом сообразил Феодорис и, едва сев на скамью напротив Телины, задал вопрос, ответ на который Веся и сама хотела бы знать, но очень боялась спугнуть им гостий. – Спроси их, куда делся Канзай?
– Зачем ему это знать? – тотчас подозрительно прищурилась Телина. – Спроси, Эвесталия!
– Да на этот вопрос я и сама могу тебе ответить, – уже сообразив, отчего бывшие узницы так ненавидят мужчин, сердито фыркнула Веся, – чтобы убить его. И прах по ветру развеять, не заслужила эта мразь даже могилки. Столько зла, сколько он причинил этим степям и всем окрестным странам, не смогли сделать даже орды тех, кого вы теперь называете скотом. И мне ничуть их не жаль, они заслужили ту участь, к какой ты их приговорила… Хотя и не знаю, за что. Но вот смотрю на вас и все яснее понимаю, как трудно вам придётся всё время за ними следить. Ведь среди женщин есть такие, кто любит своих мужей, и потому доверять вы сможете только самим себе. А у вас на руках ребёнок… и он, между прочим, тоже вырастет мужчиной. Тогда вы и его сделаете скотом? Но хуже всего другое, вы не знаете о жизни наверху самых простых вещей, вас легко заманить в ловушку и подчинить себе любому шаману, который пожелает стать хешизом или даже ханом.
– Ты всё верно сказала, – мрачно кивнула княгине Телина, – только деваться нам некуда. Мы посадили туманных зверей и в хана, и в хешиза… они оказались такими же злыми, как Канзай. А его мы убили сами… после того как он приказал туманному зверю, прятавшему Шаиля, вернуться в пещеру и убить чужаков. Он знал, что я не имею шаманьей силы, и не боялся меня, даже приказал слушать меня зверям, которые помогали собирать в дорогу ценности. А потом забыл, он много работал… придумывал разные ловушки, и зверей, и крыс, которые едят камни, и злой яд… много всяких гадостей. По дому стало опасно ходить, а когда он послал Лафиру с сёстрами в соседние пещеры за осколками светящихся камней, женщин сожрала какая-то зелёная пена. Но он даже не пожалел… а потом отправил Иссу, и она тоже пропала. Тогда я поняла, что так он проверяет новые ловушки… и начала тайком готовить зверей, их можно немного научить, если есть терпение. Но он позвал в свою спальню Байлу и через пять обедов вышел оттуда совсем молодой… а её больше не было. А она была такая милая и добрая… и умела исцелять.
Телина на миг прикрыла глаза и тихо зашипела от боли… однако когда старуха вновь подняла ресницы, на них не было ни слезинки, зато в глазах клубилась тьма.
– Байлу была моей дочерью… и Шаиль это всё, что от неё осталось. Ему было всего десять рук, когда он остался сиротой. А ещё через двадцать рук Канзай вдруг заторопился, собрал все последние камни и повёл нас в дальний ход, оказывается, его звери расчистили в завале. Когда мы все уже были возле выхода, он вдруг посмотрел в свой шар и начал ругаться. А потом послал назад зверя, который нёс Шаиля. Он сам сказал, нужно сначала избавляться от самых слабых. И когда звери понесли нас по воде, я приказала трём зверям утащить его в глубину и держать до утра. А утром звери нас догнали… и его уже не было.
– Телина, а ты знаешь, что ваших бабушек… то есть старших матерей Канзай украл у нашего народа? – осторожно спросил Саргенс. – Значит, вы можете жить в наших городах… или сёлах.
– Мы уже растратили почти всех зверей… – подождав, пока Веся повторит вопрос, заявила она, и Дест хмуро вздохнул. – И наказали скот, который встретил нас во дворце хана. Канзай говорил, что это его дворец, и он не врал, Нуйве проверяла. А ещё мы пообещали женщинам, что теперь они будут командовать скотом. Поэтому мы останемся там.
Некоторое время все молчали, потом Берест, постаравшийся сесть как можно ближе к жене, не выдержал. Пересел так, чтоб можно было заглянуть ей в глаза, и тихо спросил: