— Так вот что! Ты, Палыч, хочешь, чтобы я сходил к ней?
— А чего бы и нет?
— Вот хитрец. Так бы и сказал.
Что-то давно Федора нет. И мобильный его не отозвался. Хорошая картинка получается. Баро волнуется за троих (троих!) своих охранников: не случилось ли с ними чего?! При Рыче такого не было…
Зарецкий еще подождал, опять позвонил. Снова никто не отвечает. Стало совсем неуютно. Что ж, придется отправиться на поиск своей охраны. Только никому бы об этом не проболтаться — засмеют.
Баро сел за руль. Подумал, что, пожалуй, рискованно ехать одному. Да только снимать кого-то с охраны дома совсем не хотелось. А, ладно — была не была. Барон отправился на поиски.
Первым делом решил съездить на кладбище…
А никуда дальше ехать и не пришлось. Охранники, все трое, лежали в склепе, связанные, рядком.
Баро молча развязал их и спросил елейным голосом:
— Я гляжу, вы нашли Рыча? Ответил Федор, как старший:
— Баро, мы, конечно, это… виноваты. Думали, нас трое, он один. Короче, расслабились…
— И что ж, он, этот Рычмэн, в одиночку вас троих скрутил?
— Нет, Баро. В том-то и дело, что он с бандой.
— Сколько их было?
— Человек шесть, — уверенно ответил Федор и уже менее твердо добавил: — Как минимум…
“У страха глаза велики, — подумал Зарецкий. — То, что он говорит, пожалуй, делить на два нужно”. А Федя, как будто прочитав его мысли, настаивал:
— Нет-нет, Баро, правда, я не преувеличиваю. Так и есть!
— Ладно. Допустим. Дальше что?
— Ну, зашли мы в склеп.
— Все втроем зашли?
— Нет, что вы. Одного, как положено, снаружи оставили. Ну, они его первым и сняли. Вон — тот, что с кровянкой.
— А что внутри?
— Ничего особенного. Тайник вскрыт, но все очень аккуратно.
— Он что-то говорил о “подарке”, о “сюрпризе”? — уже по-деловому спросил Баро.
— Все правильно, — уверенно ответил Федор. — Вот эта засада и была его подарком, большим, так сказать, сюрпризом.
Баро посмотрел на всю троицу своих бойцов.
— Так, Федор, пойдем со мной, вдвоем поговорим.
Отошли на приличное расстояние. Зарецкий внимательно посмотрел на молодого парня и начал свою речь:
— Есть тут, конечно, и моя вина. Набрал вас, молодых пацанят…
— Баро, но я ж говорю: мы…
— Цыц! Я тебя сейчас не ругаю. Я тебе факты рассказываю. Так вот, набрал вас, молодых, неопытных пацанят и натравил на Рыча. А он матерый волк… Точнее — медведь. К тому же, судя по всему, еще и крышей какой-то обзавелся. И я, как барон, должен был это все предусмотреть, продумать. В общем, виноват я. Но и ты, Федор, хорош. Это так тебя охранному делу учили?.. На первом же выезде в плен попасть?
— Я понимаю все, — угрюмо пробубнил Федор.
— Так вот, парень, я тебе не враг. Ты теперь сам смотри. Если у тебя в сердце страх какой-то появился, чувство неуверенности — лучше уйди из этого дела. Иначе и сам плохо кончишь, и людей, своих подчиненных, подставишь. А вот если это все безобразие ты как урок воспринял, и в тебе силы и злости только прибавилось, тогда другое дело. За одного битого двух небитых дают…
— Баро, это больше не повторится.
— Ладно, парень, смотри. Я тебе верю. Но помни: второго такого случая быть не должно.
Глава 26
Червь сомнения — самый прожорливый зверь в мире. “Иди к Светке” да “иди к Светке”. Слова, сказанные Палычем, не забылись. И в конце концов Максим подумал: “А почему бы не пойти к Светке? Все равно так одиноко, тоскливо, что хоть волком вой. А с ней вдвоем… Может, что-то новое все же выдумают…”
Света встретила неласково:
— Зачем пришел?
— Я хотел спокойно поговорить, во всем разобраться.
— В чем разобраться, Максим?! Твое сердце принадлежит Кармелите. А мне чужого не нужно. Уходи, пожалуйста.
— Аты уверена, что не будешь жалеть, если я уйду?
— Да кто знает, — сказала Света уже спокойно. — И о чем говорить? Уже все, вроде бы, переговорили.
Максим хитро улыбнулся:
— Да нет, Светочка. Имеется у меня интересный повороттемки.
— Ну-ну.
— Знаешь, есть такой прием — переворачиваешь ситуацию и смотришь на нее с другой стороны. Готова ты к приему переворотом?
— Ну давай. Выдумщик!
— Подумай. Если бы, скажем, Антону угрожала опасность, разве ты не попыталась бы ему помочь?
— А конкретней можно?
— Нужно! Давай представим: если бы на месте Кармелиты стоял Антон, кто-то кинул бы в него нож, и Антон упал… Что бы ты сделала? Наверно, развернулась бы и вышла на улицу, подышать свежим воздухом. Так?
— Да что ж я, зверь какой-то? Нет, я… я бы сделала то же, что сделал ты, — озадаченно произнесла Света. Показалось, она даже расстроилась, оттого что ей самой такая простая мысль в голову не пришла.
— Ну вот видишь… А за что же ты на меня кричала, обижалась?
— Н-да, действительно, получается, я не права. Ну, извини меня, пожалуйста. Давай, что ли, мириться будем?
— И будем друзьями. Или больше, чем друзьями?
— Ой, не знаю. Я в последнее время часто жалею, что у нас так получилось.
— Тебе плохо со мной?
— Нет, что ты, очень хорошо. Потому и жалею. Боюсь, что тем больней мне будет тебя потерять.
— Ане надо ни кого терять. Понимаешь: все очень просто. Не нужно никого терять! Просто не нужно терять! Сейчас ты сама должна подумать. И сама решить: будем мы вместе или не будем мы вместе.
— А ты решил?
— Ну я же пришел к тебе.
— Да… Мне нужно подумать.
— Хорошо. Подумай. Сколько?
Что-то в Свете изменилось, она начала вести себя как-то суетливо, прикладывать руку то к голове, то к животу.
— Я… я не знаю. Не торопи меня, пожалуйста. Я думаю… я надеюсь, у тебя хватит терпения.
— Терпения хватит.
— А сейчас лучше уходи…
— Я-то пойду, но с тобой все в порядке?
Света положила руку на лоб и кивнула такой непростой конструкцией…
— Да, со мной все в порядке, ухо… — и, не договорив слово до конца, упала в обморок.
— Света! — Максим успел ее подхватить. — Елки-палки! Света! Что с тобой, Светочка?
Максим поднял ее на руки и уложил на диван. А сам в полнейшей растерянности встал на колени у изголовья.
— Светка! Ты меня слышишь?
Если у человека засела какая-то мысль в голове, то, что бы ни произошло, все будет служить ее подтверждением. Случай в театре, чуть было не ставший трагическим, еще больше убедил Бейбута в том, что пора собирать палатки и уезжать из города. Как остановился табор в Управске, так и начались приключения, одно другого опасней.
Только как сказать все это Зарецкому? Он такие размышления (проверено) не очень одобрял.
— Ну, Бейбут, чего молчишь?
— Я не молчу, Баро. Я хочу сказать. В этом городе стало очень опасно. На наших детей покушались. Я увожу табор. И хочу, чтобы Кармелита поехала вместе с нами.
— О чем ты? Пока она не стала женой твоего сына, девочка не может покинуть родительский дом!
— Она — невеста моего сына. И я тебе обещаю, что все традиции будут соблюдены.
Баро промолчал, только губы крепче сжал, отчего на лицо легли злые складки.
— На первой же стоянке мы сыграем свадьбу. А до этого с ней будет находиться Рубина. Она ведь ее бабушка.
Баро возмущенно всплеснул руками:
— Ты что, хочешь, чтобы я не присутствовал на свадьбе своей единственной дочери?!
— Как не хочу? Очень хочу! Поезжай вместе с нами. И не забывай, между прочим, пока Рыч на свободе — тебе тоже угрожает большая опасность.
Баро устало прикрыл глаза:
— Нет, Бейбут, я не могу. У меня бизнес в этом городе.
— Можно подумать! Ну можно же хоть раз в жизни пожертвовать этим бизнесом! Ради безопасности собственной дочери! Можно?!
— Да кто такой этот Рыч?
Успел только Баро сказать эти слова, как зазвонил телефон.
Зарецкий старался казаться спокойным, но чувствовалось, что он нервничает.
— Алло? Да?
— Ну что? — послышался хорошо знакомый голос. — Ты заглянул в свой тайник?
Света наконец-то приоткрыла глаза. Прошептала:
— Максик… Отвези… меня… в больницу… Плохо так…
Максим опять подхватил Свету на руки, донес ее до ворот. Там, бережно придерживая за талию, поставил на асфальт. Тут же остановил первую встречную машину. И, не торгуясь, повез в больницу. Там же, преодолевая сопротивление вахтера, сестричек, старушек из очереди, доставил ее прямиком в кабинет к дежурному врачу.
Врач вышел минут через двадцать. Покурить. Веселый такой, оптимистичный. Максим бросился к нему:
— Извините, а скажите, пожалуйста, что с ней?
— Да все в порядке. Не волнуйтесь, — сказал врач, увлекая Максима в укромный уголок.
— Ну как это — не волнуйтесь? Человек ни с того ни с сего в обморок упал… А вы говорите, не волнуйтесь?!
— Ничего себе ни с того ни с сего! — в свою очередь, возмутился врач, впрочем, все так же весело. — В ее случае это нормальная реакция.
— В каком случае?! Она болеет, что ли? Чем?
— Вами, молодой человек. Вами. Светлана не больна, она скоро станет мамой. А вы, как я полагаю, — папой. С чем вас и поздравляю.
— И от этого ей так плохо?
— Да, мой милый, — с тем же врачебным цинизмом добавил врач. — В жизни всегда так. Вначале хорошо обоим. А потом плохо только ей.
— Но она же прямо вся позеленела. И это…
— Токсикоз. Это типичный токсикоз. Разве что слишком уж ранний. Очень. Видно, хе-хе, семя больно ядреное попалось! — врач хотел расхохотаться над шуткой, которая, судя по всему, была такой же дежурной, как и он сам, но, увидев состояние Максима, сказал: — Ты, это… Извини. И успокойся. На меня внимания не обращай. Это у нас, у врачей, юмор такой дурной.
— Получил мой подарок? — спросил Рыч.
— Да, — сказал Баро.
— Понравилось? — Нет.
— А по-моему, симпатичная игрушка… Точнее — игрушки. Три мягких игрушки с пистолетиками. Но ты уж извини. Пистолетики я забрал. Послушай, а почему ты такой немногословный? Расстроился из-за своего золота. Ведь так?