Антона как обухом по голове ударили. Он налил себе рюмочку виски и опрокинул ее.
Света-Света… После того, как он с ней рассорился, после того, как к Светке прилепился самозванец Максим, Антон вычеркнул ее имя из своей памяти.
Хотя нет. Это слишком громко сказано. Да и, по сути, — неправильно. Не вычеркнул, а только попытался вычеркнуть. Бывает, заработаешься, а в памяти всплывает лицо. Ее лицо…
Как он хотел вернуться к ней. Только поздно. Максим нагло встал между ними. И теперь еще он же имеет наглость прийти сюда с такими речами.
— Интересно получается, Максим. А почему ты решил, что ребенок от меня? По-моему, как это вы говорите, “дружит” она сейчас с тобой. Или ты будешь мне опять втирать, что вы только гуляете по ночам и разговариваете до рассвета?
— Антон, я был бы очень рад… Да я сначала так и подумал… — черт, как же трудно говорить на такие темы. — Но она мне точно сказала. Это твой ребенок!
— Сказала и тут же послала ко мне.
— Нет. Никуда она не посылала. Я сам пришел.
— Допустим. И что я теперь должен делать?
— Это тебе решать. Я просто хочу, чтоб ты знал об этом. А что делать — поступай по-мужски.
— Ты меня еще и учить будешь, — взвизгнул Антон. — Интересно получается! Меня Света выгнала, спит с тобой, а ребенок от меня!
Впервые Максим посмотрел на все, что произошло, глазами Антона. И понял, почувствовал, что тому сейчас тоже нелегко. Тоже больно. Да-а-а, вроде бы совсем еще молодые, а узлов уже навязали — на всю жизнь хватит.
— Бывает и такое, Антон. Бывает…
— Максим, мы с тобой давно уже не друзья. И ты пришел ко мне с такой новостью. Вот скажи, что я теперь, по-твоему, должен делать? Что?
Максим прикусил язык. Что он может советовать? Как можно кого-то чему-то учить, если в своей жизни сам вконец запутался?
— Молчишь. Что мне теперь, признать отцовство? Ну признаю… Так ведь не только в этом дело. Дело в том, что между нами было. Было, а с твоим появлением разрушилось. Что мне, сейчас крикнуть: “Вперед, в атаку!” — и повести Светку в загс? Но ведь это ничего не решит, понимаешь?
— Понимаю.
— А-а… А может, ей просто деньги нужны… на аборт?
— Антон, мне кажется, ей, прежде всего, нужно встретиться с тобой, поговорить и во всем разобраться.
— Ну хорошо, если ей это нужно, то и пришла бы ко мне сама. Зачем она тебя попросила сообщить эту “радостную” новость? Чего она испугалась?
— Она слишком хорошо тебя знает.
— Скажите, какое благородство! А чего ты лезешь, если тебя никто ни о чем не просил?
— Я тебе объясняю: потому что Света сама никогда и ни за что не обратилась бы к тебе за помощью, понял?
— И правильно бы сделала. Это ее проблемы.
— Как же так, Антон? О ребенке ты знаешь, мне кажется, теперь это и твоя проблема тоже!
— Хорошо, знаю. И что дальше?
— Ну, ты же мужчина, ты должен принять какое-то решение.
— Я никому ничего не должен.
— А вот мне почему-то так не кажется.
Зарецкий установил определенную закономерность в звонках Рыча. И тогда в голову ему пришла разумная (первая за последние дни) мысль: “А что если подловить нашего большого любителя телефонных разговоров?” Звонит он по мобильнику. А такие звонки можно ловить. Как там, пеленговать, что ли? И вот тогда, может быть, можно будет поймать Рыча тепленьким в его убежище.
Сказано — сделано.
Баро тут же начал обзванивать друзей-знакомых. Но выводы оказались совсем неутешительные. Да, есть такая аппаратура. Но только в МВД и в спецслужбах. А там ребята в последнее время очень боятся попасть в список оборотней в погонах.
Ладно — тупик. Попробуем в другую сторону. Баро обзвонил технарей, поставщиков сложной техники. Вот здесь уже лучше, теплее. Есть такая аппаратура. Ее покупку и передвижение, конечно, отслеживают, но за нормальные деньги. И если немного подождать… В общем, достать можно.
Баро обрадовался. Есть! Появился на тебя капкан, дружище Рыч. Осталось только выписать его по почте. Зарецкий даже уже начал прикидывать, когда уже можно будет получить технику и как вылавливать бывшего охранника…
Но тут позвонил приятель из спецслужб и настоятельно порекомендовал забыть о таких глупостях. Только что из Москвы пришел циркуляр, очень строго обязывающий выяснить наличие у бизнес-структур подобной техники. И если у кого найдут — предписывал немедленно ее изымать. Причем с большим штрафом.
Круг замкнулся.
Баро в бешенстве сломал ни в чем не повинный “паркер”.
Нет капкана на Рыча. Нету!
Глава 29
Хорошо. Жизнь вернулась в прежнюю колею. По дороге домой Тамара купила свежий толстый глянцевый дамский журнал. Дома прилегла на диван и принялась листать страницы, посвященные модным новинкам.
В комнату заглянул Антон:
— Мама…
— Да, сынок.
— Что ты тут делаешь? А… шмотками любуешься. Мать! Вот ты у меня вся такая молодая, красивая.
Тамара скромно улыбнулась: мол, есть немного…
— Представляешь, и ты, молодая, красивая, оказывается, совсем скоро можешь стать бабушкой!
Улыбка сошла с Тамариного лица, от неожиданности она даже закашлялась.
— Антоша, это ты как, шутишь или…
— Да-да, мамочка, — продолжал Антон, будто не слыша ее. — Оказывается, я уже в том возрасте, когда у меня могут быть дети.
— Нет, чисто теоретически, я это понимаю, просто… Но практически… Несколько неожиданно услышать от тебя такие заявления.
— Да, мама, для меня это тоже большой сюрприз. Я узнал об этом только час назад.
— И что, это тебе кажется забавным?
Антон резко, без перехода, вдруг стал серьезным.
— Нет, мама, мне совсем не смешно.
Вот это другое дело. Теперь понятно, что это совсем не хаханьки.
— Ты хочешь моего совета?
— Да, мама, хочу.
— Сын, ты изменился. И ты меняешься все время. Становишься лучше. Становишься мужчиной. Я думаю, ты уже вполне можешь заводить семью. Женись и воспитывай ребенка, будь счастливом мужем и отцом.
— Мама! Не нужно говорить эти благоглупости! Если бы все было так просто и понятно, разве я пришел бы к тебе за советом? Я бы пришел с радостной новостью: “Мать, я женюсь. Вот моя избранница. Ребенок — через восемь месяцев!” А у меня тут все сложно. Все перепуталось. Понимаешь, мне не нужен этот ребенок…
— Да, Антон. Сначала всегда кажется, что не нужен, но..
— Не агитируй меня. Ты бы лучше посоветовала мне, как убедить девушку, чтоб она избавилась от него?
Тамара схватилась за голову — вот жизнь, что ни день, то новости!
— Так, так, так, так, так… Так. А она тебя любит?
— Понятия не имею.
— А ты ее?
— Аналогично!
— Но хоть скажи, какие у вас отношения?
— Это — с удовольствием. Практически никаких! Было что-то, но все давно прошло. А теперь вдруг я должен решать ее проблемы!
И тут Тамара задала вопрос, который, в общем-то, нужно было задавать с самого начала:
— Кто она?
— Светка!
— Светочка? Хм-м. Тогда дело хуже, чем я думала.
Рубина радушно встретила девчонок.
— Здравствуйте, мои родные. Пришли посмотреть на свою работу?
Света и Кармелита огляделись. Да, что ни говори, а салон они бабушке классно оформили. И уютно, и таинственно. И… в общем, уходить отсюда не хочется.
Впрочем, хватит любоваться. Пора переходить к делу.
— Бабушка, нам твоя помощь нужна.
— Я знаю. Садитесь, — сказала Рубина. Кармелита и Света переглянулись.
— Бабушка, — решила все же уточнить Кармелита. — Ты точно все знаешь? Или ты всех гостей и клиентов такими словами встречаешь?
— Клиентов я встречаю примерно так, но все ж немного иначе…
— Бабушка, не уходи от вопроса. Ты правда знаешь, зачем мы пришли?
— Знаю, — твердо сказала Рубина.
— Но как? Откуда?
— Я же шувани. Не только гадалка, но и врачева-тельница. Раз на тебя посмотрела — и все вижу… Очень хорошо, что ты пришла, моя девочка. Ты хочешь родить ребенка. Но боишься остаться одной. Так?
Света кивнула.
— Послушай, что я тебе скажу. Я прожила долгую жизнь. Перед моими глазами прошло очень много человеческих судеб. Я знала стольких женщин, которые, потеряв ребенка, потом горько-горько об этом жалели…
Света вздохнула.
— Но я не знала ни одной женщины, которая бы, родив, пожалела потом об этом. Нет большего счастья, чем обнять свою кровиночку, свой комочек, своего ребенка.
Света улыбнулась.
— А ты можешь обрести это счастье, Света. Если бы ты сделала другой выбор, ничего кроме пустоты и сожаления не обрела бы. И потом, в будущем, сколько бы у тебя ни было детей, ты бы всегда вспоминала о том, первом, которого почему-то с тобою нет. Это… это очень больно.
— Мама, я не совсем понимаю, какая разница, кто это? То есть для меня понятно, это важно. Но тебе, тебе-то — не все равно, что ли?
— Большая разница, сынок, — ответила Тамара. — Огромная… Если бы это была какая-то случайная девушка, я бы, конечно, поругала тебя, что плохо предохраняешься, да и все. А там — сам разбирайся с нею. Чужая душа — потемки. Поди разберись, кто из вас больше виноват. Но ты — мой сын. А значит, я всегда буду на твоей стороне.
— Ну хорошо. А что меняется от того, что это Света?
— Все меняется! Потому что она дочь Форса! Понимаешь? Нет? Если ты неправильно поведешь себя с дочерью Форса, мы наживем себе серьезного врага в его лице.
— Мама, по-моему, ты преувеличиваешь. Во-первых, это только наши проблемы. А во-вторых, кто такой Форс, чтоб так его бояться?
— Форс, сынок, это юрист. А юрист — друг человека. Ты понимаешь, насколько нам Форс полезен, настолько и опасен. Он знает столько всего о нас, что… не дай бог, это все всплывет наружу. Я просто не представляю, как он может нам нагадить, если захочет отомстить.
Антон озадаченно присвистнул:
— А ведь ты права, мамулечка. Я как-то и не подумал об этом.