— Чего? Сама-то поняла, что сказала?
— Света предъявляла к тебе претензии?
— Пока нет, но когда родится бэби, предъявит. Сто процентов.
— Сынок, а может быть, в тебе в конце концов проснутся отцовские чувства?
— Не говори глупости. После всего, что она сказала. И сделала!
— Значит, ты не хочешь жениться на Свете.
— Нет, не хочу. Буду я тут лизоблюдничать перед всякими!
— Света — не всякая.
— А какая? Она что, особенная?
— Во-первых, Антон, ты мне сам раньше говорил, что она особенная. А во-вторых, не забывай, что она — дочь Форса.
— Да что ты мне все время эту фамилию в морду тычешь: Форс, Форс! Кто он такой — мелкий адво-катишка провинциального масштаба.
— Антон, прекрати истерику. И посмотри правде в глаза. Форс давно уже совсем не тот, что был раньше…
Баро вытянул шею, чтобы посмотреть, кто это там говорит.
И увидел Форса. Слава тебе, Господи, что хоть он, а не кто-нибудь другой. Но как он сумел так неслышно зайти в кабинет?
А-а-а, ну все ясно! Умница Федор так торопился, что оставил дверь незакрытой.
По этому поводу Баро посмотрел на охранника взглядом редкой выразительности. Федя тут же старательно захлопнул дверь. Но юрист уже успел пройти внутрь.
— Извините, я не помешал? — деловито спросил Форс. — У вас тут, похоже, серьезные дела. Вы так орете, что в ближайшем отделении милиции слышно. Так кого вы там собрались хватать прямо в пещере?
В кабинете установилась тишина. Баро думал о том, как ему может помочь Форс в сложившейся ситуации. Федор думал о том, какой нагоняй он получит от Баро за незакрытую дверь. А Василий резонно решил, что если Баро и начальник охраны молчат, то ему тем более не следует встревать в разговор с человеком, без спросу вошедшим в кабинет.
— Тишина… — констатировал Форс. — Похоже, я здесь лишний. Извините, если помешал. Или услышал то, что мне нельзя было слышать. Просто дверь была настежь, я и вошел проведать моего старого клиента, узнать, не нужна ли какая помощь. Ато давно не виделись. Но если это у вас такой новый стиль проведения секретных совещаний, то извините, я ухожу…
— Постой, Леонид. Не обижайся. Что мне от тебя скрывать?! Ты и так мой адвокат — все знаешь. Мы тут должны схватить одного человека. Вот решаем, как это лучше сделать.
— Отлично, это уже разговор по делу. Баро, в качестве юриста, даю вам консультацию. Как давнему клиенту — бесплатную. Судя по тому, что этого человека, по вашему определению — “гада”, вы должны “схватить”, я так понимаю, что ваша акция противоправная. Так?
Баро неопределенно покачал головой.
— Так! Хорошо, идем дальше. Он вооружен? Баро покачал головой с той же степенью определенности.
— Понятно. Значит, вооружен и очень опасен. Тоже хорошо. И вот этого человека вы со своей высокопрофессиональной охраной собираетесь брать прямо сейчас. И где? У пещеры! В двух шагах от вертолетки, где в это время уйма народу.
— Там не два шага, там намного больше, — Васька все же не удержался, вступил в разговор, как ему казалось, по делу.
Но у барона было другое мнение. Он показал ему жестом: молчи!
— Баро, я все правильно понял? — продолжил Форс.
Тут уж Зарецкий четко кивнул: да.
— Баро, извините, но я буду резок. Это что за партизанщина? Нынче не ельцинская вольница середины девяностых. Вы что, хотите с пушками пройти мимо детской песочницы и устроить стрельбу в соседнем лесочке? Вы представляете, какие отчеты пойдут наверх из отделения милиции? “Цыганские разборки на окраине детской площадки”! Вам что, нужны цыганские зачистки?
Баро прокашлялся:
— Спасибо, Форс. Ты, как всегда, вовремя. Действительно, могло получиться ужасно глупо. Мы учтем все, что ты сказал. Сейчас только оцепление выставим. А уж ночью…
Леонид Вячеславович сменил гнев на милость:
— Ну вот и ладненько. Считайте, часть переплаченных гонораров с последнего суда я вам уже отработал.
— Да уж, Форс, чувствую, я с тобой вовек не расплачусь!
— Расплатитесь, Баро. Как говорят юристы: были б дела, а деньги найдутся! В общем, пойду я, пожалуй. Свою часть работы, консультативную, я уже выполнил. А оцепления, захваты — это уже не мой профиль. Тут у вас кадры покрепче есть, — сказал Форс, кивнув на Федю. — И даже слышать не хочу, что за гада вы там ловите!
Форс ушел.
Баро заговорил сухо и деловито.
— Он прав, абсолютно прав. Значит так, Федор. Быстро — всем нашим давай отбой. Отпускай по домам. Собери человек десять, самых крепких и надежных…
— А не маловато?
— Нет, для такого места хватит. И все дуйте туда. Сделайте оцепление. А для прикрытия, чтоб народ не пугать, купите ящик кваса и сорвите с бутылок этикетки, чтоб, если кто увидит, думали, что там пиво или брага какая. Так, что еще?
— А я? Как же я? Это же моя операция?
— Твоя, Васька. Сто процентов твоя. Дорогу помнишь? — Васька кивнул. — Мальца возьми. Только смотри. Я не знаю… Вот не дай Бог что с ним случится, я с тобой то же самое сделаю. Я не шучу.
— Ба-а-аро, — обиженно протянул Федор. — Не волнуйтесь. Если уж с мальцом что случится, я сам со скалы в Волгу сброшусь. А вы с нами что, не поедете?
— Нет, пожалуй. У меня другое занятие найдется. Васька, а что за гаджо Рычу еду носили?
— Ну, два таких. Мужчины.
— Как их звали, слыхал?
— Да. Леша и… и… Ой, забыл. Забыл. Там не имя, а слово. Слово какое-то такое…
— Какое?
— Простое. Как же… Как же. Ну, не помню. Такой я разведчик… — Васька чуть не расплакался от досады.
— Ладно, Вася, успокойся, — сказал Федор. — Вот возьмем сегодня Рыча, тебе ничего вспоминать не придется.
— Да, успокойся, — подбодрил паренька Баро. — Ты и так сделал больше, чем мы все остальные вместе взятые. Только я на всякий случай съезжу к разным людям, уточню, что это за Леша…
Спасибо Феде — не только Форс узнал о секретных планах Баро. Земфира, проходя мимо, пока дверь открыта была, тоже все расслышала. И потом, когда Баро в дорогу собирала, из его отрывочных слов еще многое узнала.
Материнское сердце забилось часто-часто. Над дочкой ее сгустились тучи. Вот как изловит Баро Рыча, а тот расскажет всю правду о Люците — что тогда будет?
Земфира попробовала побыстрее заснуть, но не получилось. Все ворочалась и ворочалась, а сон не шел. Легла на спину, уставилась в потолок. И на нем, как на киноэкране, начала мысленно прокручивать самые страшные варианты развития событий.
Опять попробовала заснуть, и снова не получилось.
В комнату зашла дочка в ночной рубашке.
— Ма? А можно я к тебе?
— Люцита, — строго сказала Земфира. — Кактебе не стыдно! Ты как по дому разгуливаешь? И к тому же… А если б я сейчас была с мужем?
Люцита улыбнулась. Что она с ней как с ребенком?
— Мать. Я прекрасно слышала, что Баро уехал. Так что не стыдобь меня. Я заснуть не могу. Непривычно. К. тому же еще и сестричка новая под боком…
— Как там Кармелита?
— Да уж спит давно. А я никак… Дом все же чужой. Я больше в палатке привыкла. И с тобой под боком, а не с Кармелитой.
— Понятно.
— Мама? Ты чего не спишь? Ты ж тут уже давно своя.
— Жду Баро.
— Что, так всю ночь ждать будешь?
— Может, и буду.
— А где он?
— Поехал с мужиками ловить Рыча.
— Что?!!
— Да, дочка. Да. И они его теперь поймают. А как возьмут — он все о тебе расскажет.
— Ой, мама, — Люцита бросилась к матери, обняла ее. — А что же мне теперь делать?
— Ждать дочка, просто ждать. И если правда всплывет, готовиться держать ответ за все, что ты натворила. Иди, Люцита, иди. И постарайся все же заснуть…
— Да, Антон, да. Форс сегодня совсем не тот, что раньше.
— А какой же он? — спросил сын иронично.
— Ирония твоя неуместна, потому что он сегодня очень сильный. И самое удивительное, что мы сами его таким сделали. Это, знаешь, как тигренка прикармливать. Вот он, вроде, маленький нежный, у ног мурлычет. А потом как-то незаметно оказывается, что у твоих ног большой злой хищник. И ноги от него лучше убрать. А то оторвет к чертовой матери!
— Мам, а ты не преувеличиваешь?
— Боюсь, что нет. Наша беда в том, что мы слишком доверились Форсу во всех наших делах, воспринимая его только как наемного юриста, адвоката. А ведь у него есть собственный бизнес. И немалый. И почему он в последнее время столько разъезжает по области?
— Говорит, заказами завален.
— Он говорит, да я не верю. Вот, Антон, Форс сегодня вырос в фигуру уровня Астахова, не меньше. И его дочку ты хочешь обидеть. Если уже не обидел. А если Форс захочет тебе отомстить, я думаю, выбирать средства он не станет.
— Мама, — сказал Антон с нервным хохотком. — У меня такое ощущение, что ты мне сейчас угрожаешь?!
— Боже упаси. Я говорю о возможных последствиях. Форс — человек жесткий. И я боюсь, он не захочет прощать того, кто бросил его дочь в интересном положении.
— Во-первых, не я ее бросил, а она меня прогнала. И потом, тут же нашла мне замену.
— Ты о Максе?
— Конечно. А о ком еще? Поэтому у меня будет нормальное оправдание перед Форсом: я не вполне уверен, что это именно мой ребенок.
— Боюсь, Форса такие мелочи интересовать не будут. Неужели ты не понимаешь, что ему выгодно, чтобы отцом его внука был наследник Астахова, а не голодранец Максим!
Антон поднял руки, кате бы сдаваясь.
— Извини, мать, сразу сдаюсь. В таких расчетах, какой отец выгодней при незапланированных залетах, тебе нет равных.
— Антон, ты опять об этом… Это все уже быльем поросло. Ты лучше подумай о том, в какой ситуации сам оказался. Форс — отец Светы. А как каждый отец, он считает, что его дочь лучшая. Поэтому для нее он всегда найдет оправдание, а для тебя — вряд ли.
— Мама-мама, так что же делать?
— Нужно осознать, что не всегда по любви женятся.
— Ага. Чаще это делают так, как ты, — по тонкому расчету.