яла за главаря. Их взгляды встретились. Его серые глаза, казалось, окаменели.
Али посмотрела на трупы. Двое незнакомцев и двое — из торгового каравана. Так. Трое пришлых убийц здесь, еще трое — на лестнице. А где рыжая женщина? Может, она не убийца, а шпион, и сейчас ходит по деревне и выуживает у людей секреты?
Сарэй нагнулась и подняла лежавший на полу меч. Она держала его в своей тонкой руке без видимых усилий, как будто он был совсем легкий.
— На рукоятке никаких знаков, — сказала она негромко. — Его изготовили в королевской кузнице.
Броно засмеялся.
— Сарэй, вы меня пугаете. Откуда вам знать такие вещи?
Сарэй медленно опустила меч. Али была поражена: она знала, что мечи всегда весят больше, чем, кажется со стороны. Рука и запястье должны быть очень умелыми, чтобы проделать такое.
Герцог обошел кровать. Он рассеянно пинал пушинки и оглядывался, как вдруг в ярде от него шевельнулись занавеси, и появилась женщина с длинным ножом в руке. Лицо ее было перекошено от ярости. Все: и Али, и Улазим, и Фесгао, и принц — стояли на противоположной стороне кровати, той, что ближе к двери. Герцогиня охнула. Мекуэн зашарил по бедру в поисках меча.
Но тут Сарэй, которая все еще держала меч убийцы, бросилась вперед. Ее рука вытянулась в яростном броске. Меч пронзил женщину насквозь. Затем девушка молниеносно перепрыгнула через мертвое тело, выдернула меч и перерезала женщине горло, на всякий случай.
Спустя мгновение она расширенными от ужаса глазами оглядела окружающих. На ее руках, лице, одежде была кровь.
— Какая грязь, — пробормотала она и упала в обморок.
Али, вся дрожа, подбежала к Сарэй и упала на колени. При помощи Зрения она убедилась, что все в порядке, девушка не ранена и не отравлена. «Хороша же я, — подумала она злобно. — Дура! Я никому не должна была позволять входить сюда, пока сама не проверила комнату. Это моя обязанность!»
Пух и ткань взметнулись, когда к ней подскочила Виннамин. Она принесла кувшин воды и платки. Герцогиня намочила платок, отжала его и принялась отмывать лицо падчерицы. Али намочила и отжала другой платок и стала тереть руки Сарэй. Та постепенно пришла в себя.
Когда Сарэй открыла глаза, Виннамин слабо улыбнулась ей. Ее губы дрожали.
— Знаешь, прекращение уроков борьбы на мечах было ошибкой, — прошептала она, — преступно не развивать такой талант.
Сарэй смотрела на мачеху.
— Я упала в обморок!
— Да, но уже после, — успокоила ее Виннамин. — Ты потеряла сознание после того, как все сделала. — Она закусила губу и продолжила: — Утром мы найдем тебе учителя. И, хотя, возможно, уже поздно, для меня тоже. И Дов…
Сарэй сглотнула, пытаясь что-то сказать, но не смогла. Наконец она откашлялась.
— Она ненавидит мечи. Она любит стрелять из лука.
— Значит, стрельба из лука, — сказала Виннамин. Она поморгала сияющими глазами, затем поцеловала Сарэй в щеку: — Спасибо, что спасла ему жизнь, — она глубоко вздохнула и подошла к мужу.
— Если бы я знала, что для возобновления моих занятий придется убить кого-то… — Ее голос пресекся, глаза наполнились слезами. — Я все сделала правильно? — прошептала она.
Али стерла кровь с другой руки Сарэй.
— Вы выглядели гораздо лучше, чем я, — тихо ответила она. — Я просто стояла и смотрела. Вы все сделали правильно. Жизнь вашего отца против жизни какой-то преступницы? Да никто ни на секунду не задумается, что важнее.
— Да нет, один думает иначе, — прошептала Сарэй и попыталась сесть. Она кивнула на убийцу, оставшегося в живых. За все это время он не произнес ни единого звука.
Али вздохнула.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она Сарэй.
К Сарэй протянулась рука герцога. Сарэй взялась за нее, отец помог ей встать на ноги и крепко обнял ее.
Али встала и подошла к Фесгао и Улазиму. Броно вышел на лестницу, чтобы посмотреть на убитых.
— Может, стоит ему напомнить, что не видно его слуг, — прошептала Али Улазиму. — И если он хочет взглянуть, что с ними, ему надо пойти к баракам? Не хочу, чтобы он заметил больше, чем уже видел.
Улазим, подняв брови, посмотрел на Фесгао, и тот вышел в коридор. Он вежливо поклонился принцу. Улазим и Али наблюдали из-за двери.
— Красавица наша Сарэй, не правда ли? — спросил Улазим, почти не шевеля губами. — Как Гунапи, Рассветное Солнце, богиня войны и раскаленного камня.
— Правда, — согласилась Али. Ее глаза странно защипало. Такого красивого удара она не видела с тех пор, как ее мать сражалась с пиратами в Пиратском Обрыве.
— Если бы не ты, все бы, наверное, пропало, — вдруг сказал Улазим. Он взял ее руку и прижал к своему лбу. — Мы обязаны тебе жизнью и возблагодарим тебя за это сегодня вечером перед богом.
Али вырвала руку, испуганная силой его порыва.
— Улазим, успокойся, — сказала она, — я ничего не сделала, просто предупредила, что пришли враги.
Он посмотрел на нее с высоты своего огромного роста. Али думала, что он обиделся, но он внезапно улыбнулся.
— Всегда забываю, что ты не одна из нас. Нам все кажется, что в сердце ты рэка, но это не так. Ты же недавно здесь. Никто не учит рабов законам, по которым живет Архипелаг. Если бы этот человек, — он ткнул кинжалом в сторону последнего убийцы, — убил хоть одного из Балитангов или принца, тогда каждый рэка — мужчина, женщина и ребенок в замке и деревне Танаир были бы обречены на смерть. Таков луаринский закон.
— Но ведь убийцы луарины, и я уверена, что они посланы королем, — сказала Али. — Как же может действовать этот закон… — она осеклась, когда увидела, что Улазим помрачнел еще больше, — если он сам послал убийц? — спросила она с недоумением.
— По королевскому закону, если хоть один член семьи луаринов убит, значит, окружающие рэка помогли убийце, — подтвердил герцог. Он стоял позади них, одной рукой обнимая Виннамин, другой — Сарэй. И Мекуэн, и Сарэй были мрачны. — Это безумие, но король Орон безумен. И сам закон действует со времен вторжения луаринов: тогда он помог сломить сопротивление рэка. Некоторые из нас в последнее время посылали петиции королю, призывая его пересмотреть законы времен завоевания, но пока это не принесло результатов. — Он покачал головой.
Али растерялась. Она понимала, как это несправедливо. Казнить людей, которые ничего не знали и ничего не могли поделать? Только из-за того, что они случайно оказались рядом? Это логика завоевателей.
«Не хочу я жить в этой стране, — подумала Али, глядя в пол. — Хочу как можно скорее домой, пока не слишком привязалась к этому народу, пока не связала свою жизнь с их жизнью и бедами».
Принц потопал вниз по лестнице в сопровождении двух усталых солдат Фесгао.
— Али? Что ты посоветуешь? — спросил Фесгао и кивнул на пленника. — Пытки?
Ошарашенная этим предположением, Али подняла глаза на Фесгао и поняла, что он просто ее проверяет. Она скорчила гримасу.
— Каждый новичок знает, что это бесполезно. Люди могут врать под пыткой. Лучше воспользуемся каплями правды.
Фесгао слегка улыбнулся и ушел за Рихани. Али посмотрела на Улазима.
— И что, это будет продолжаться, пока я не помру? — со смехом спросила она. — Или вы, наконец, поймете, что я не какое-нибудь луаринское животное?
Улазим вытер свой кинжал куском ткани.
— Когда-нибудь поймем, — небрежно ответил он. Он ловко подбросил кинжал и поймал за рукоятку. Затем вытащил изо рта убийцы кляп. — Кто прислал тебя?
Мужчина молча глядел на рэка.
— Когда принесут капли правды, ты заговоришь, — сказал ему Улазим. — Спрячь свою гордость и скажи сейчас. Не надо ждать, когда тебя заставит магия.
Убийца нагнулся и плюнул на пол.
Вернулся Фесгао. За ним шла Рихани. Она несла маленький откупоренный пузырек. Али удивилась яростному выражению лица целительницы. Обычно Рихани была совершенно невозмутима.
— Откройте ему рот, — приказала Рихани.
Лента зеленого пламени обвила горло убийцы и начала сжиматься, пока полностью не ушла под кожу. Мужчина закашлялся. Зеленое пламя вырывалось из его рта, лицо делалось все краснее и краснее. Вены на шее и лбу вспухли, пока он пытался вдохнуть. Через минуту он был мертв.
Али даже прикусила язык, чтобы не заорать от обиды за упущенную возможность.
— Вот зачем нам нужен маг, а не просто целитель, — тихо проговорила она, в упор глядя на Улазима. — И я должна была предугадать это.
Она развернулась и выбежала вон, борясь с желанием истерически заорать и затопать ногами. Надо было вдохнуть холодного воздуха.
«Дурища! Тупица! — повторяла она по пути во двор. — Дура, что не проверила комнату, прежде чем Балитанги вышли из охраняемого помещения. Дура, что не подумала о заклятье на молчание, наложенном на убийц, прежде чем они вышли в путь. О чем еще я не подумала? Есть способы снять заклятье на молчание. И Сарэй не должна была никого убивать сама! Мне надо быстрее соображать, — твердила про себя Али и осторожно билась головой о каменную стену, чтобы получше вбить себе эту мысль. — Второй раз мне так не повезет».
Внутренний и внешний дворы кишели людьми Балитангов и принца. Они искали что-нибудь подозрительное, переворачивая вверх дном все на своем пути. Трое охранников торгового каравана лежали мертвые при входе в кухонное крыло. Солдаты Броно и Балитангов обыскивали тела. Перед одним из бараков лежали тела, ожидающие достойных похорон, двоих солдат из замковой охраны, один из бывших разбойников и один воин. Али прошептала молитву Черному богу, чтобы они благополучно добрались до царства мертвых, затем вернулась обратно в замок.
Вдруг она услышала голоса, они доносились из маленького сада. Там, на троне, лежали тела двух мертвых охранников торгового каравана. Двое людей Улазима стояли над ними, но смотрели не на них, а на большое фиговое дерево.
Али стало интересно. Она подошла поближе, чтобы узнать, что происходит.
— Пожалуйста, спуститесь вниз, — говорил конюх, обращаясь к кроне дерева. — Вы нас уже достаточно напугали за сегодняшний вечер. Улазим хочет знать, что вы сделали.