– Может быть, просто не повезло, – махнул хвостом Дик.
Они помолчали, глядя на картину. Девочки, попавшие в ловушку, продолжали умолять о помощи.
– Что же нам с ними делать? – растерянно спросила Чижик.
– Давай повесим у тебя в спальне?
– Что?
– Красиво будет смотреться! Разве нет? – хихикнул крыс.
– Дик!
– Ну ладно. Что, и пошутить нельзя?
– Давай не сейчас.
Но крыс не мог удержаться и снова ухмыльнулся во всю пасть. Давно он не испытывал таких положительных эмоций.
– Дик, – с укором обратилась к нему Чижик. – Будь добрее. Им ведь нужно как-то помочь.
– Тогда надо нести их всех к мастеру. – Улыбка крыса чуть поугасла. – Но я надеялся, что какое-то время они порадуют нас своими прекрасными лицами.
– К мастеру? – переспросила Чижик.
– Ну да. К Шани. Это же логично!
– Точно! Она разберётся, что с ними делать.
– И краски не забудь. Кажется, они не так много потратили. Скуряхи тупоголовые!
Чижик посмотрела на картину призрачным зрением. Чарониты девочек на ней светились еле заметно, как будто находились под толщей воды, но сама картина была переполнена силой. Мощный источник, почти как высший чаронит любого из орденов. Всего лишь картина, но какая! Фанмир, созданный настоящим мастером.
Это чудо сотворила Шани точно так же, как нарисовала дверь в ускользающий мир. Но художница явно вложила в портрет какую-то другую силу, более глубокую и опасную. Дверь была всего лишь дверью, но тут… В рамках картины была заключена чья-то жизнь или смерть.
– Как она такое сумела, Дик?
– Спроси у Шани. Только она сможет ответить на этот вопрос.
– Иногда я её немного боюсь, – прошептала Чижик.
– Иногда её все боятся, – кивнул крыс. Очень серьёзно кивнул. Он перестал веселиться и подумал о том, какая мощь скрывается в сестре его любимой Эльды. Кто, кроме неё, мог бы справиться с такой силой?
Притащить портрет обратно в мастерскую было непросто. Чижик подумала о том, что оказавшиеся внутри картины девчонки каким-то образом утяжелили её. Но ей пришлось справляться самой, поскольку Дик был не помощник, а других учениц просить о помощи она опасалась. Чем меньше народу узнает о происшедшем, тем лучше. Не хотелось огласки. Если такие вещи запрещены, то Шани попадёт в серьёзные неприятности.
Чижик предполагала, что найдёт Шани в мастерской, и не ошиблась. После длинного тревожного дня художница не торопилась к себе в Графит, а наводила порядок в разгромленном кабинете. Она с удивлением встретила подругу и Дика, доставивших обратно украденный портрет.
– Ну и что ты на это скажешь? – пропыхтела Чижик, прислонив картину к мольберту.
Шани обнимала коробку с чарокрасками и молча разглядывала ожившие на холсте фигуры. Лицо её застыло, алые зрачки расширились, губы сжались в тонкую полосу. Волосы рассыпались по плечам, придавая девочке диковатый вид.
– Ну скажи, ну скажи уже, какие они скуряхи! – торжествовал крыс. – Я так хочу это услышать!
Шани как будто очнулась, посмотрела на крыса и засмеялась. Она хохотала искренне и звонко, забыв обо всех неприятностях, и долго не могла остановиться. Дик с удивлением заметил, что ему ни разу не приходилось слышать от неё такого чистого смеха.
Усы у него приподнялись. Веселье оказалось заразительным, и крыс присоединился к подруге. Они смотрели то друг на друга, то на картину и хохотали.
Только Чижик не разделяла их веселья. Она очень тревожилась из-за того, что видела на картине. Девочка хоть и не любила Нику, а её подружек и подавно, но их лица выражали полную беспомощность.
У Ники по щекам бежали слёзы. Этого никогда никто не видел. Она же будто из железа сделана, это девчонка, все так думали, и вот. Слёзы.
– Жалко их, – тихо сказала Чижик.
– Вообще не жалко! – фыркнул Дик. – За что боролись, то и получили. Не будут больше шастать, подсматривать и красть. Они же всё время за нами подглядывали и подслушивали при любой возможности!
– Согласна с тобой, усатый, – кивнула Шани. Она уже перестала смеяться, но в глазах у неё светились красные искорки. Полумрак радостно переливался алыми оттенками света.
– Но мы сможем им как-то помочь? – спросила Чижик.
– А надо ли?
– Конечно! Их ведь будут искать.
– И что? Как будто у нас мало других проблем. – Шани пожала плечами. – Узнать, что с Эльдой и Ютой. Найти шпиона изганов. Помочь Алейн… А тут ещё эти…
– Три скуряхи! – счастливым голосом сказал Дик. Ему невероятно нравилось повторять это.
– Вы оба меня удивляете, – рассердилась Чижик. – Повеселились, и хватит. Они уже достаточно наказаны за свою глупость. Была бы тут Эльда, она бы встала на мою сторону. Если мы можем их вытащить, надо попробовать. Подумайте сами, возможно, эта троица может быть нам чем-то полезна.
– Пожалуй, с этими словами я соглашусь, – вдруг задумчиво сказала Шани. – Если Ферра на картине не совсем мертва, то…
– Что значит, не совсем мертва? Ты уж определись, либо то, либо другое. Ты же её сама нарисовала!
– Да, да, я хотела сказать другое. Некоторое время назад я была уверена, что нарисовала мёртвую женщину. Но судя по всему, это не так. Скорее всего, это то мгновение перед самой смертью, в котором чара Ферра была ещё жива.
– Не понимаю, что это меняет? – озадачился Дик.
– Если она жива, то может и говорить, а это значит, что у неё можно узнать кое-что. Эй, вы!
Шани постучала в картину, будто в оконное стекло. Фигуры с той стороны подняли головы и с надеждой посмотрели на неё.
– Вы меня слышите?
Те кивнули.
– Узнайте у Ферры… той старой женщины, знает ли она, кто, кроме Харрина, может связать нас с Объединённым орденом.
Сначала три девочки не проявили никакого энтузиазма, никто из них не хотел подниматься на возвышение, чтобы общаться с Феррой. Видимо, она их чем-то сильно испугала. Кридла продолжала рыдать, Мизлит не двигалась, притворяясь статуей. Ника посмотрела на них презрительно и сплюнула с таким видом, как будто полжизни работала грузчиком в порту. Потом сказала что-то, отчего лица подруг исказились ещё больше.
Они пытались ответить ей, но та не стала слушать, развернулась и направилась к Ферре. У каменного ложа Ника замерла, прислушиваясь и вглядываясь в морщинистое лицо. Шани внимательно наблюдала за тем, что происходит на картине, Дик с Чижиком тоже не отводили взглядов.
Ника, преодолев страх, склонилась над чарой Феррой и о чём-то спросила её.
– Вы только гляньте, у старушки губы шевелятся! – воскликнул Дик.
– Тихо ты! – цыкнула Шани.
Некоторое время они все напряжённо ждали.
– Смотрите, она возвращается! – Чижик увидела, как Ника направилась обратно к самому краю картины.
– Ну, что она сказала? – спросила Шани. – Назвала кого-то?
Ника уверенно кивнула.
– И кто же это?
Ника что-то сказала. Но они не услышали ни слова.
– Кажется, придётся их вытаскивать, – удовлетворённо кивнула Шани. – Это не так просто, но теперь хотя бы есть смысл.
– Какой ты использовала мир, чтобы создать эту картину? – спросила Чижик.
– Я – никакой, – ответила Шани. – И это как раз самое интересное.
– Как это?
– Я же не призрачная чара. В том-то и дело. У меня и в мыслях не было использовать какой-то мир. Видимо, их призрачные камни в сочетании с чарокрасками создали такой эффект. Вообще-то, это было действительно глупо с их стороны – лезть туда.
Она походила немного в задумчивости. После трясения в мастерской всё было вверх дном, но стены и окна каким-то образом устояли. Девочка ещё не успела навести порядок, поэтому пришлось перешагивать через разбросанные листы, холсты и кисти.
– Если бы у тебя были силы, то мы бы вытащили их, Чижик, – сказала наконец Шани. – Ты просто открыла бы картину, как ещё один мир.
– Мы открываем нашу нарисованную дверь с помощью порт-ключа, – догадалась Чижик. – А тут ключа нет.
– Совершенно верно. Ключа нет, надо рвать пространство, но кто теперь это может?
– Чара Корини? – предположил Дик.
– М-да… Мама, возможно, справится. Но не хотелось бы её впутывать. Тут такое дело… Чем меньше людей будет знать об этом происшествии, тем лучше. Чар Питриг взял с меня слово, что я буду осторожна с чарокрасками, а я не справилась. Не хочу его подводить ещё больше. Нужно найти другой способ.
– Давай найдём другой, – согласилась Чижик.
– Можно усилить призрачный чаронит, – вдруг сказал Дик.
– Что-что?
– Как Юта усилила мой, – объяснил крыс. – Передала мне часть своей силы.
– Провести сцепку? – нахмурилась Шани.
– Ну да.
– Но это запрещено! – тут же воскликнула Чижик. – Сцепки запрещены!
Шани молчала. Полумрак переливался в её обруче, отбрасывая красные блики. Казалось, он беседует со своей хозяйкой. Но слов никто не слышал, кроме этих двоих.
– Сцепки запрещены, – шепнул Дик. – Но иногда нужно нарушать правила, придуманные взрослыми. Помнишь, как Эльда устроила сцепку с Марисой?
– Но тогда речь шла о спасении жизни!
– Сейчас, насколько я понимаю, речь идёт о том же, – возразил крыс. – Они ведь там умрут от голода и жажды. Чара Ферра нарисованная, а они нет.
– Об этом я не подумала, – шепнула в ответ Чижана.
Тут и Шани очнулась от задумчивости.
– А это хорошая идея, усатый. Но нам придётся скрывать то, что мы сделаем.
– Как будто в первый раз, – фыркнул Дик.
Шани наклонилась и подняла с пола сброшенную трясением ткань. Накрыла ею портрет и развернула его к стене.
– Зачем это? – спросила Чижик.
– Это чтобы они не подслушивали. Тогда они не смогут навредить нам ещё больше. Эта троица и без того очень опасна – слишком много знают.
– Но им будет страшно там, в темноте, – заметила Чижана.
– Не смертельно, – отрезала Шани. – Я им не доверяю, и не проси. Потерпят. Это не слишком суровое наказание за то, что они украли мои вещи.
– Хорошо. Что мы будем делать? – сдалась Чижик.