брались до какой-то комнаты, в которую девицы меня тащили. Там меня осторожно опустили на диван, и принялись в восемь рук раздевать. Все-таки в глухоте есть какая-то польза, мелькнуло у меня в голове, когда они начали тщательно протирать мое обнаженное тело сначала водой, а потом в ход пошли различные заживляющие настойки и отвары. Если уж я не слышу, то не слышу ничего и никого, включая Эву. Откинув голову назад, я прикрыл глаза и полностью отдался во власть нежных девичьих рук, которые старательно приводили мое тело в порядок.
Глава 9
— Вставайте, у вас запланирован подъем в шесть утра, — голос был настойчивый и въедливый. Он внедрялся в мозг и от него не было никакой возможности ни избавиться, ни хотя бы приглушить его, натянув подушку на голову, чем я безуспешно занимался в последние пять минут.
Подушку у меня в итоге отобрали, и я приоткрыл одни глаз, чтобы увидеть того, кто мне мешает спать. Первое, что бросилось в глаза — это склоненное надо мной лицо Хеллены, которая смотрела осуждающе, сдвинув брови. Ну еще бы, вытаскивание меня из борделя с утра пораньше — вот это моя воровка-моралистка будет осуждать в первую очередь. Так, постойте, а каким образом она вообще меня здесь нашла? Ведь, насколько мне помнится, я не говорил ей, где собираюсь провести свою первую брачную ночь. А, если мне память не отшибло, я так и не покинул заведения «Звездная ночь», даже после того как местные умелицы привели мое тело в относительный порядок. Они были так благодарны мне за спасение от жутких тварей подземелий, так благодарны… К тому же мы не могли уснуть, нам постоянно мерещились кошмары… Ну, не конкретно я, мне-то было как раз параллельно, почему-то все эти кровавые останки не произвели на меня какого-то особого впечатления, но вот девушкам было страшно, и мне приходилось их успокаивать всю ночь напролет… всех троих. Они выжали меня досуха, во мне не осталось ни одной капли живительной влаги. К тому же перед тем как мы переместились на кровать, пришел лекарь, который пользовал девушек, когда им нездоровилось. В это время меня уже протерли, и даже промыли раны, кое-как остановив кровь, втерев в самый глубокий порез на предплечье какую-то волокнистую дрянь. Лекарь осмотрел мои раны, смазал самые впечатляющие вонючей густой мазью — она задымилась и запузырилась, попав на раневую поверхность, а я кричал, совершенно не стесняясь присутствующих девушек, потому что это было действительно очень больно. Но раны практически сразу зарубцевались, и сейчас от них остались только тонкие белесые шрамы, которые, как известно, каких-то мужчин может быть и украшают, но вот мне почему-то хотелось обойтись без подобных украшений.
А потом лекарь осмотрел мои уши, покачал головой, и что-то сказал девицам. И почему я не умею читать по губам? Тогда бы я хотя бы понял, что он приказал меня крепко держать, не позволяя вырваться. А когда приказывают такое — это означало, что меня не ждало ничего хорошего. Но по губам я читать не умел, и даже не сразу сообразил, зачем девушки навалились на меня все трое, крепко фиксируя руки, ноги и голову к дивану, а этот ученик одного очень интересного маркиза в этот момент капнул мне в каждое ухо по три капли очередного варева. Сначала ничего не происходило и я уже хотел было высказать свое недоумение, но потом пришла такая боль… Это была Боль! Я думал, что жгучая субстанция прожжёт мне голову насквозь, причем с двух сторон. Я снова орал, так, что почти сорвал голос, и пытался вырваться, но девушки держали меня крепко, а потом к ним присоединился и сам лекарь. Сколько меня корежило, я не знаю, почему-то не догадался засечь время. Боль прошла внезапно, когда я уже начал подумывать о том, что было бы лучше, если бы твари меня убили. И сразу же в мою многострадальную голову ворвались звуки, о чем я и сообщил присутствующим в весьма эмоционально окрашенной речи, в которой преобладали исключительно матерные выражения. Лекарю понравилось. Он даже попросил меня повторить особо впечатлившие его выражения и старательно записал их на бумажку. Ну а потом девушки принялись меня успокаивать, затем я начал успокаивать их… И стоило мне наконец заснуть, как появилась моя секретарша и настойчиво пытается вытряхнуть из кровати.
— Как ты меня нашла? — я сел в постели, стряхнув с себя очаровательную блондинку, которая спала, тесно прижавшись ко мне и положив свою головку мне на грудь. Оказавшись без тепла моего тела, девушка тем не менее не проснулась, а просто подгребла к себе мою подушку и продолжила посапывать, время от времени хмуря во сне брови.
— Капитан Гастингс вернулся уже ночью, чтобы предупредить, что с вами все в порядке, и ранения, нанесенные тварями ночи скорби, не опасны. Мы очень испугались, узнав, что вас ранили. Этой ночью твари вылезли сразу в шести местах… Это было ужасно. Я помню такие ночи в Атараксе… Говорят, что твари вылезают, а потом, очень скоро, приходят эльфы. Возможно это и правда, но, чтобы их было столько, и в стольких местах одновременно, такого еще никогда не случалось. А потом он сказал, что вы всех спасли, ну, не всех, часть людей все равно погибла, из тех, кто был в этом… доме, — Хеллена перевела сузившиеся глаза на девушек, которые настолько устали и морально и физически, что никак не реагировали на наши разговоры. — Сразу после капитана Гастингса в посольство приехали: тот самый маг, про которого вы говорили, и маркиз Хоуп. Они настаивали на немедленной встрече с вами. И они все еще в посольстве. Я решила, что лучше всего будет выделить им комнату, в которой они смогли бы отдохнуть, потому что выходить на улицу было еще слишком опасно. Маркизу передали, что вы с… вашей гостьей, — перед тем как сказать эту фразу, Хеллена еще раз посмотрела на девушек и понизила голос почти до шепота, — поженились. Но он только вздохнул с облегчением и сказал, что так даже лучше. Но вот ваша супруга проигнорировала гостей, и ими пришлось мне заниматься. Может быть вы уже подниметесь, и мы в карете все обговорим?
Я секунд десять обдумывал ее предложение, стараясь протолкнуть мысли сквозь шум в голове, затем кивнул, признав это предложение довольно здравым, и поднялся с кровати. Хеллена уставилась на меня и резко отвернулась. Ах, да, я же совершенно голый. Ну ничего, она же мой секретарь, значит должна привыкать видеть шефа в любом виде.
— Подай мне одежду, — то ли попросил, то ли приказал я. Мне в руки тут же упали штаны, камзол и перевязь. Пожав плечами, я надел то, что мне предлагали, хрен с ней с рубашкой и исподним, искать их мне совершенно не охота. Сапоги нашлись под кроватью, а вот портянок в пределах видимости не оказалось. Пришлось надевать сапоги на босые ноги и молиться, чтобы они не слишком стерли кожу, все-таки идти вроде недалеко, до кареты, а в посольстве можно и разуться, и добежать до комнаты босиком. Проверив, все ли на месте — оружие и кошель, я повернулся к Хеллене. — Идем.
В холле меня ждал Авирам Иссер. Он прохаживался от стены до стены, заложив руки за спину, и что-то обдумывал, напряженно хмурясь при этом.
— Как вы думаете, конт, когда могут напасть длинноухие? — он с ходу меня огорошил так, что я остановился и часто-часто заморгал.
— А что? — спросил я осторожно. — Почему вы меня об этом спрашиваете?
— Я делал все, чтобы не допустить завоевания моей страны. Деньги, сведенья, которые клиенты выбалтывали моим цыпочкам… пока конт канцлер был в полном здравии, я неплохо с ним сотрудничал. Сейчас же… я не знаю, что делать? Говорят, что магистр и старшие как-то связаны с этими любителями монструозных деревьев. Что если так оно и есть? Это же прямая опасность для все нас.
— А почему вы мне это говорите? — спросил я еще осторожнее.
— Бросьте. Я прекрасно знаю, кто вы, принц Бертран, — Иссер устало провел рукой по лицу. — Твари выбрались наружу именно здесь далеко не случайно. Если бы не вы, то я, скорее всего, был бы сейчас мертв, как мертвы мои старинные друзья — судья Отвер, и банкир Аконс, владелец банка «Манетро». Мы вчетвером с контом канцлером составляли этакий Совет сопротивления, а сейчас их нет. И что же мне делать, я вас спрашиваю?
— Значит, остальные прорывы произошли в тех местах, где находились судья и банкир, — я задумчиво смотрел на Иссера. — Хел говорила про шесть или семь прорывов, значит не только, где они были, а где чисто теоретически могли быть, если я все правильно понимаю.
— Какое интересное слово «прорыв» и самое главное, оно очень четко отражает суть вопроса. Да, эти прорывы произошли именно там, где мы все могли бы быть этой ночью, — он кивнул, а я понял, зачем Лафау хотел, чтобы я заявился в банк. Я должен был сегодня встретиться с Аконсом и выяснить, что он не предатель, а как бы наоборот — он истинный патриот, который очень сильно раздражает длинноухих одним фактом своего существования. Скорее всего чек — это липа, этакая шифровка, понятная только внутреннему кругу. Вот почему эти трое были в списке магистра, но шли с такими интересными характеристиками, и стояли как бы особняком. Они не подчинялись ему — они были мишенями.
— Откуда вы знаете о гибели своих друзей? — я задал вопрос, глядя ему прямо в глаза.
— Ваш Гастингс любезно помог мне побывать на каждом из мест трагедии. Маги были вызваны вовремя и сумели загнать тварей обратно в туннели, так что больших жертв не было, но мои друзья погибли. Словно кто-то…
— Словно кто-то специально натравил тварей на них… — я вспомнил безумное торжество в глазах Уго. А что если он не только прокладывал безопасную дорогу для своих лордов, но и сумел каким-то образом вывести некоторые туннели наиболее близко к поверхности именно в тех местах, которые были нужны? Ведь, если взять за данность тот факт, что твари не вылезают постоянно с какой-то периодичностью, а лишь перед скорой войной, а перед этим столицы посещал Уго… Вырисовывается очень интересная ситуация. Я снова посмотрел на Иссера, теперь уже более расчетливо. — Конт Иссер, а что вы скажете на то, чтобы сегодня вечерком подойти к дому магистра?