Вторая причина, по которой я оставался во дворце, заключалось в том, что я стал своеобразным буфером между Олией и ее матерью. Как я понимаю, моя дражайшая супруга уже отошла от потери брата и отца, и на полном серьезе рассчитывала занять трон. Но не получилось, а все по тому, что маменька понесла, то, что от меня ей знать было необязательно, и так напряжение складывалось, как в пороховом погребе. Олия трепала нервы матери в открытую называя ту шлюхой и другими нехорошими словами. Мол, она-то знает, что отец в последнее время охладел к жене, и поэтому она нашла себе кого-то для ночных забав. Ну, что тут сказать, в целом она, конечно, права, правда забавы были не ночные, вот тут Олия ошиблась, но, с кем не бывает. Вот только, это не ее дело, с кем и как развлекалась ее мать. Сама она рассматривалась в качестве будущей королевы только по одной причине — не было альтернатив. Но Олия никак не может понять, что ее вычеркнули из этой гонки. Все, она Клифанг, а трон Вигараса должен принадлежать Небоджиа. Вот мне и приходилось вставать между двумя фуриями, а беременность весьма положительно сказалась в этом плане на Женевьеве, чтобы они не покалечили друг друга.
Характер королевы портился прямо на глазах, но и тут все понятно: если раньше она была защищена от всего мужем и его короной, то теперь ей предстояло защищать своего ребенка в одиночестве. И вот когда она это поняла, то в ней совершенно неожиданно для всех проснулась львица и когда один за другим трое придворных отправились в свои дальние имения готовить дружину для предстоящей войны, а в том, что она будет уже никто не сомневался, и это им еще повезло, что рядом с королевой в тот момент, когда они рискнули пробурчать что-то про ублюдков, садящихся на трон, оказался я. Мне удалось отговорить ее величество заменить немедленную казнь ссылкой, но, признаюсь, это стоило определенных усилий.
Третьей причиной, по которой я оставался во дворце и даже ночевал в отведенных мне еще в тот самый мой первый визит покоях, было то, что мы совместно с фельдмаршалом Отвером проводили инспекцию дворцового гарнизона, и квартирующего недалеко от дворца столичного. Уже завтра мы отправляемся в крепости, и тут наши планы слегка подкорректировались — начнем мы все же с Центральной крепости, как с самой проблемной и самой вероятной целью противника. Нужно было как можно быстрее донести до руководства крепости, что именно им предстоит сделать в самый ближайший срок. А так как сделать нужно было очень много, то нам предстоит с фельдмаршалом побыть некоторое время в крепости, чтобы убедиться, что нас поняли правильно. Ну и заодно проверить подготовку гарнизона и приписанных к крепости воинских частей.
Та проверка, которую мы провели в столице, привела Отвера в состояние бешенства. Он орал, брызжа слюной так, что даже мне стало не слишком удобно и захотелось отвести глаза, осматривая интерьер комнаты, в которой мы сейчас стояли, и насвистывать нечто фривольное.
— Какого долбанутого со всей силой да об стенку храма совершенно спятившего демона у вас, генерал Кауст, такая хреновая дисциплина?! Вам рассказать, как именно приветствовал меня часовой, когда мы с его высочеством прошли на территорию вверенной вам части?! Нет, я даже не смогу озвучить эту мерзость, но скажу только, что не был приглашен дежурный маг, который обязан был проверить нас на личины, часовой вообще не удосужился проверить, кто мы такие! А будь на нашем месте эльфийские лазутчики?! Мне что сейчас нужно было в срочном порядке искать некроманта, чтобы получить от ваших мертвых тел информацию, а какого лысого эльфийского Лорда здесь вообще произошло?!
— Ваша милость, ваше высочество, то будет исправлено немедленно, это уже исправляется… — лепетал генерал, нервно сглатывая, и стоя перед нами, вытянувшись во фрунт.
— Отлично, в таком случае, мы вернемся послезавтра и выясним, действительно ли все исправлено, или вы лучше будете справляться со своими обязанностями, будучи капитаном в этом же гарнизоне!
И на этой высокой ноте мы покинули кабинет потеющего генерала. Во дворцовом гарнизоне подобных проблем не наблюдалось. Здесь всех рыцарей, а гвардейцами могли быть только рыцари и в основной своей массе дворяне, держал в железном кулаке местный капитан, мне постоянно хотелось назвать его Гастингс, и я каждый раз запинался об его имя, а как выяснилось немного позже, так его и не запомнил. Рыцари все были прекрасно обучены. Они тренировались ежедневно и пребывали в прекрасной форме. Так что наш визит без предупреждения не вызвал сильного ажиотажа в казарме, тем более, что нас ждали. Ну нельзя находиться во дворце и нести караул и не знать, что тебя ждет в ближайшем будущем. Так что получив незабываемое удовольствие от созерцания гвардейцев, я на мгновение позволил себе помечтать, что вся армия будет вот такая.
Ага, счас. С проблемой дисциплины за отведенное ему время генерал Кауст худо-бедно справился. На воротах сейчас даже маг дежурил, который провел с нами все необходимые манипуляции. На этот раз моя идентификация не вызвала слишком больших затруднений. Я так полагаю, что в прошлые разы все дело было в браслете, который сейчас лежит в сейфе в моем кабинете. Так что через ворота мы прошли по всем правилам. Чуть в отдаление нас ждал сам генерал Кауст, снова потеющий, который вытер пот со лба в тот самый момент, когда понял, что на этом этапе все более-менее нормально. Но вот дальше для него начались очередные неприятности. Фельдмаршал, заложив руки за спину, подозреваю для того, чтобы не двинуть кулаком по морде саботировавшему указы месячной давности о приведении армии в режим готовности к немедленному выступлению генералу. Я не знал об этом указе и мог только поздравить ныне покойного канцлера Лафау с тем, что он не ошибся в выборе главнокомандующего. Кауст был назначен королем. Скорее всего, по чьей-то великой просьбе. Подозреваю, что Отвер толком и не знал этого генерала, непонятно за какие заслуги вообще ставшего генералом.
Я в эти разборки не лез, выполняя роль статиста и позволяя Отверу утверждать свою власть. Так же, как и в случае с регентством, я не знал, смогу ли быть с армией долгое время, поэтому не рискнул взваливать себе на плечи эту немаленькую ответственность. Так что, когда Отвер подошел к Каусту, я благоразумно отошел чуть в сторону, с интересом наблюдая за тем, что сейчас произойдет.
Вообще я согласился на столь явные проверки только потому, что был практически уверен в том, что шпион, которого до сих пор не высчитали, сейчас окончательно лишен средств связи. Сомневаюсь, что у эльфов где-то здесь есть неисчерпаемый запас подготовленных связных, которых можно хоть каждый день в Вигарас отправлять.
Пока я рассуждал о насущном — то есть о шпионах, Отвер успел дойти до генерала столичного гарнизона.
— Ну что же, генерал, вижу, вы решили последовать моим дружеским рекомендациям. А теперь давайте-ка проверим, как вы выполнили распоряжение о приведение войск к готовности. Насколько я знаю, в уставе гарнизона сбор всех солдат и офицеров за исключением увеченных и больных, находящихся у лекарей, и наказанных, помещенных в карцер и на гауптвахту, должно составлять восемь минут при постоянном режиме готовности к выступлению. Я ничего не путаю? — я перевел взгляд с Отвера на генерала. — Сомневаюсь, что фельдмаршал что-то перепутал, ну а вдруг? И Кауст его сейчас как поправит. Но, чуда не произошло. Кауст побледнел еще больше и закивал головой как болванчик. — Отлично. Солдат! — Отвер повернулся к стоящему неподалеку воину с длинной трубой в руках. Ему было явно скучно, и он не привык вот так стоять, ожидая непонятно чего, но генерал утром грозил такими карами, что демоны бездны аплодировали ему стоя, дивясь богатой фантазии конта Кауста, а солдаты и офицеры решили от греха подальше выполнить его требования. И вот теперь грозный фельдмаршал приказывал ему подойти. Солдат на мгновение заколебался, но он не был желторотым юнцом и еще помнил те времена, когда от быстроты выполнения команд конта Отвера, тогда еще бывшего генералом, зависело очень многое, например, будешь ли ты ночевать в казарме, или на гауптвахте — и это в лучшем случае. Поэтому. Колебался он всего лишь одно мгновение, а во второе уже стоял, вытянувшись перед контом Отвером. — Труби общий сбор.
После того, как замерли последние ноты довольно бодренькой мелодии, Отвер очень демонстративно вытащил часовой артефакт и активировал его. Прямо в воздухе начали падать искорки секунд, исчезавшие, не долетев до земли, и собирающиеся в минуты.
Надо ли говорить, что сборы длились гораздо дольше положенных восьми минут. Когда толпа, а по-другому назвать это плохо организованное сборище было трудно, собралась на плацу, от лица фельдмаршала Отвера только пар не валил.
— Мы находимся накануне войны, которая может поставить крест на нашем существовании как расы, а вы позволяете себе такое? — он не орал, но во внезапно наступившей тишине его голос слышал каждый. — Ничем иным кроме как саботаж и предательство я это разгильдяйство назвать не могу. Всего год прошел с тех пор, как вы все демонстрировали мне пример для подражания любому солдату, и что я вижу теперь? — Он повернулся к сопровождающим нас гвардейцам, ну а что, кто-то мог подумать, что мы попремся в гарнизон, полный вооруженных людей, для того, чтобы устроить разнос без группы поддержки? — У всех офицеров забрать лично оружие и препроводить на гауптвахту. Судьба каждого из них будет решаться индивидуально. Солдат запереть в казармах до особого распоряжения. Выполнять!
Нельзя сказать, что они не возмущались. Еще как возмущались. Пара рот даже попыталась организовать довольно грамотное сопротивление. Вот только пара десятков гвардейцев вроде тех, кто начал выполнять приказ, сумели пробиться через полыхающий, захваченный врагами город, а потом пройти через всю страну к границе, а здесь таких вот гвардейцев было гораздо больше. Так что шансов на спонтанный бунт у расслабившегося гарнизона не было. Покачав головой, я вышел из тени.