Мужчина не ответил, но Томас услышал, как он снял со стены один из инструментов и подошел ближе.
Ладони Томаса крепче сжали ремни. Одновременно он стиснул зубы, готовясь к схватке.
Без предупреждения первый удар пришелся по его обнаженной спине. Боль разлилась по телу, заставив невольно вскрикнуть. Он быстро втянул воздух, но не почувствовал облегчения: второй удар последовал мгновенно. Затем третий и четвертый. Его кожа треснула, и он ощутил запах крови, которая начала сочиться из ран. Он смешался с запахом человека, который с безошибочной точностью его избивал.
Он ощутил, как темная сила внутри него хочет дать отпор своему карателю. Томас стиснул зубы.
— Сильнее! — приказал он незнакомцу.
Мужчина подчинился без единого слова, на этот раз с большей яростью ударив Томаса по спине.
— Да! — вскрикнул он. Он победит темную силу. Выиграет эту битву! Он должен.
Проигрыш невозможен. Проигрыш означал гибель.
Когда боль стала острее и интенсивнее, Томас попытался отделить свой разум от тела. Сосредоточился на стене перед собой, будто хотел просверлить в ней отверстие. Каждый удар пытался перетянуть его внимание и сбить с толку.
Каждая вспышка жгучей боли, пронзавшая все его тело, вызывала зуд в деснах. Клыки молили о том, чтобы их выпустили, желая укусить. Они хотели вонзиться в человека, который его порол, наказать его, уничтожить. Но он сражался с желанием причинить мужчине боль.
Вместо этого Томас сосредоточился на стене. Он вдохнул, но уловил запах, который принадлежал Эдди. Он все еще был там, все еще его мучил. Томас закрыл глаза и внезапно стал ощущать каждый удар как ласку рук Эдди. Как будто Эдди гладил его по спине.
— Ниже! — приказал он. И его разум отдал мужчине другой приказ. «Мягче!»
Хлыст опустился ниже, кожаные полоски коснулись его задницы. На этот раз Томас не ощутил боли. Почувствовал твердое прикосновение, прикосновение рук Эдди. Его пальцы скользнули вниз, лаская его.
— Да! — закричал Томас.
Каждый кожаный ремешок ощущался так, словно палец нежно скользнул по его заднице. Когда один из них оказался в щелке, Томас застонал от наслаждения. Его член затвердел и коснулся живота, жаждя разрядки.
— Еще, — взмолился он. — Еще!
Снова и снова кнут касался его задницы, и в его изображении возникало ощущение, как руки Эдди гладят его с большей страстью, с большей решимостью. И снова он ощутил давление между ягодицами. И вновь закричал. Наклонившись вперед настолько, насколько позволяли путы на запястьях, подставил свой зад для более тщательной порки.
При следующем ударе его клыки удлинились. и тело пронзила волна вожделения. Кнут снова хлестнул его, и на этот раз коснулся яиц, посылая электрический разряд прямо в член. Его яйца приподнялись и напряглись.
Его глаза распахнулись. Черт! Он собирался кончить.
Флоггер изменил угол наклона — теперь он бил не сверху, а снизу, достигая его яиц. Перед глазами у него все затуманилось. Недолго думая, Томас освободил правую руку из пут и сжал свой член. Той же рукой, которой доставлял удовольствие Эдди, он теперь сжимает свой член, подергивая его вверх-вниз с вампирской скоростью, пока порка продолжалась.
Он закрыл глаза, снова представляя, как полоски кожи, разрезающие его задницу и проникающие в щелку, становятся ласкающими пальцами Эдди, которые проникают в него, исследуя.
Со стоном он кончил, извергая семя себе на живот и позволяя ему пролиться на руку. Томас этого не планировал. предполагалось, что это будет простая порка.
То, что он настолько возбудился, что не смог сдержаться, мастурбируя на глазах у незнакомца, которые его порол, выбивалось из плана. Оставалось винить в этом его постоянно растущую потребность в Эдди.
Он должен что-то сделать, чтобы это подавить.
Глава 14
Томас закрыл за собой дверь и вышел на улицу. Он стер память парня и в спешке оделся. на ранах начала образовываться корочка, но боль все еще давала о себе знать.
Его задница чертовски болела, но это того стоило. Он никогда раньше не кончал так мощно и так быстро. Ему потребовалось всего несколько поглаживаний, прежде чем достигнуть оргазма. Эдди был его самой яркой фантазией.
В последнее время ему не требовалось больших усилий, чтобы возбудиться. Достаточно одной мысли об Эдди, и он становился твердым. Каждый вечер, просыпаясь, он сначала запрыгивал в душ и мастурбировал, представляя, как они с Эдди занимаются любовью.
И каждое утро, ложась спать в кровать, рукой поглаживал свой стояк, воображая обнаженного и наблюдающего за ним Эдди перед собой. А затем представлял, как Эдди наклоняется над раздвинутыми ногами Томаса и берет его член в рот. Каждый раз он засыпал с этой картинкой перед глазами.
Теперь у него появилось больше деталей, которые он мог добавить к своим фантазиям: он узнал, каков на ощупь член Эдди, и как двигается его тело, когда он вонзается в его руку с такой страстью, словно отчаянно этого хотел.
И теперь он знал, как Эдди целуется. Насколько мягкие его губы, и каков его язык на вкус. Почувствовал, как Эдди вздрогнул в его объятиях, когда Томас облизал его клыки. Это была сладчайшая из побед. Но продлилась недолго.
Томас потер подбородок. Он все еще помнил, как кулак Эдди впечатался ему в лицо, когда он пришел в себя — в его глазах полыхала ярость. Эдди утверждал, что не гей. И он сделал это все только для того, чтобы одурачить четырех вампиров, висевших у них на хвосте.
«Чушь собачья!»
За всем этим скрывалось что-то еще. Ни один гетеросексуальный мужчина не стал бы так целовать другого мужчину и отвечать на ласки с таким энтузиазмом, как Эдди, если совсем ничего не испытывал.
Должно быть что-то еще! Он не хотел верить, что Эдди просто разыгрывал представление. Хотел надеяться, что между ними что-то большее.
Томас подошел к своему припаркованному мотоциклу и достал ключи.
— Помогло? — раздался мужской голос у него за спиной.
Томас развернулся на пятках и уставился на темную фигуру, выступившую из тени соседнего здания. Мужчина был одет в темную одежду, которая выглядела повседневно, но дорого. Волосы коротко подстрижены, лицо ровное и немного бледное.
Не было сомнений в том, что мужчина вампир… которого он никогда не видел. Темная сила клубилась вокруг него, смешиваясь с аурой. Она была слабой, но, тем не менее, присутствовала. Томас сразу же ее узнал.
Но не собирался связываться с вампиров, в жилах которого текла кровь Каспера.
— Не понимаю, о чем ты.
На губах незнакомца заиграла беспечная улыбка.
— О, мы все это пробовали и, в конце концов, сдались. Это не работает. По крайней мере, недолго. Сила внутри возрастает. Она прорвется, когда ты меньше всего ожидаешь.
— Чего ты хочешь? — рявкнул Томас.
— Разве это было не очевидно из моего письма? Прости, что не подписал. Я Ксандр.
То, что письмо пришло от него, не стало неожиданностью. Только один из учеников Каспера мог это написать. Потому что только они знали о темной силе, что несла им всем кровь Каспера.
Томас стиснул зубы.
— Ты пытаешься мне угрожать?
— Наоборот. Меня послали пригласить тебя к нам присоединиться. Ты — один из нас, и не можешь этого отрицать.
— Я никогда не стану одним из вас! — закричал он, чувствуя, как удлиняются его клыки.
— Так ты говоришь сейчас, но, как только почувствуешь, что сила увеличилась, не сможешь сопротивляться. Его кровь сильна в тебе, как ни в ком из нас. Ты был одним из его первых.
— Я уничтожил эту силу. Точно также, как уничтожил Каспера.
Формально это было правдой… Роуз застрелила Каспера, или Кигана, как он тогда себя называл, хотя Томас убил бы его, если бы Уэсли не вмешался и не нарушил его концентрацию заклинанием. Но это не имело значения. Фактически он стал причиной смерти Каспера.
— Уничтожил Каспера? — спросил Ксандр с замешательством на лице. — Вряд ли.
— Да, точно также я уничтожу тебя, если ты не уберешься из моей жизни.
В глазах Ксандера не отразилось страха от угрозы Томаса.
— Нас много. Он создал целую армию. с каждым днем нас все больше. Вместе мы сильны. Скоро ты это почувствуешь. Ты почти также силен, как он. Ты уже чувствуешь нас, не так ли?
Томас покачал головой, пытаясь отрицать утверждение Ксандера, хотя и знал, что это правда. Он чувствовал, исходящую от Ксандера силу. И теперь понял, что ощутил слабую силу от тех четырех вампиров, с которыми столкнулся ранее ночью.
— Я сильнее Каспера. Потому что могу сопротивляться злу во мне. Он не смог.
— Не всякая сила — зло.
Томас фыркнул. Каспер не совершил в своей жизни ничего, что можно было бы посчитать добром. Он был испорчен до мозга костей.
— Тебе меня не одурачить!! Если ты в это веришь, то, очевидно, не видел тех зверств, которые творил Каспер с помощью своей силы. Не видел той боли, которую причинил только потому, что мог. Не путай меня с Каспером. Я совсем не такой как он.
Незнакомец подошел ближе.
— Не имеет значения, что ты думаешь или какую ложь говоришь себе. Со временем его кровь возьмет верх. И сделает тебя тем, кем ты должен быть. Ты примешь темную силу внутри себя и вернешься на трон, который он построил.
Ксандр произнес свою речь с такой решимостью, что по спине Томаса побежали мурашки. Он боролся с ощущением страха, который пытался овладеть его телом.
— Трон? — Томас издал горький смешок. — Я не хочу трона, построенного на смерти, разрушении и слезах женщин и детей. Я не хочу быть частью этого.
— У тебя нет выбора!
Томас схватил Ксандера за горло и прижал к стене здания позади себя так быстро, что незнакомец не успел и глазом моргнуть.
— У меня есть выбор. У меня есть свобода воли. И я ею пользуюсь. Слышишь меня? Я сделал свой выбор в тот день, когда ушел от Каспера. Он знал это, но просто не мог смириться. — он отпустил мужчину и отступил на шаг. — Теперь уходи. Я никогда больше не хочу видеть тебя на своей территории. Никого из вас. Покиньте этот город, или я приду за вами.