Этот разговор с Томом произошел после очередной экскурсии по миру Маранго. В этот раз моим спутником был Териго — хронотехник. Он пытался объяснить мне разницу между хронотехниками и темпоротехниками, но минут через десять сдался и рассмеялся.
— Смиритесь, Териго — я тоже улыбнулась — слишком далеко ваш мир ушел вперед в техническом отношении.
Мы посещали третий уровень, и я обратила внимание на одну странную, с моей точки зрения, деталь. За те пару часов, что мы провели бродя по местам отдыха и развлечений, я не увидела ни одного ребенка, ни одной беременной женщины. Так что к вечерней беседе у меня назрели вопросы.
— Том, почему дети и семьи есть только на двух высших уровнях?
— Лена, но это же очевидно! Жители нижних просто не способны воспитывать детей. Поэтому в определенном возрасте у женщин и мужчин берут генетический материал, а потом их стерилизуют. Нам ни к чему бессистемное размножение.
— А откуда же дети?!
— Искусственное оплодотворение, искусственная матка. Мы бережем генетический материал. Поэтому у каждого жителя планеты есть не менее двух детей.
— Том, они что, никогда не видят своих детей?!
— Лена, они даже не задумываются о их существовании.
— Том, а кто определяет, какие именно яйцеклетку и сперматозоид скрестить?
— Есть различные программы скрещивания. Хотя, должен сказать, что выход людей, способных к обучению при совершенно разных факторах подбора генного материала — практически одинаковый.
Я помолчала. Эта новость шокировала меня. Нет, безусловно, этот мир нельзя назвать отвратительным. Ну, хотя бы по тому, что сдавших генетический материал людей, то есть, с точки зрения их программ — уже бесполезных, не убивают, как например делали фашисты на Земле, избавляясь от «лишних» людей. Маранго, безусловно, гораздо гуманнее… Только вот мне кажется, что в погоне за наукой они слишком ушли от… от естественной жизни. От природы, что ли…
— Том, а кто воспитывает этих детей? Ну, раз не родители, то кто?
— Биосистемы, разумеется. Если тебе интересно, можем посетить такой дом. Поверь, там все самое лучшее и совершенное. С ними занимаются, следят за здоровьем и играми, там самое лучшее питание, какое только может позволить наша планета. Там все самое лучшее.
— Том, а два высших слоя сами рожают и сами воспитывают своих детей?
— Ну, не с самого начала. Женщины очень редко решаются на естественные роды. Многие из них ведут важные проекты, много работают. Так что большинство предпочитает сдать генетический материал и, года в три-четыре забрать детей.
Мне показалось это просто безумным. Самые важные годы детства, когда дети так беспомощны и нуждаются в любви и нежности, оставить их на автоматы? Пусть и удобные, и занимающиеся с каждым ребенком индивидуально.
— Том, а в высших слоях каков процент отсева детей? Ну, сколько из них потом спустятся на уровни ниже?
— Он несколько меньше, чем у нижних слоев, но тоже велик. Точных данных я не помню, но разница всего процентов десять-пятнадцать.
Я колебалась, сказать или нет? Кто я такая и что я понимаю в генетике и науке? Но больно уж неприятен этот конвейер по производству детей. Даже — отвратителен! Или это у меня гормоны играют?!
— Прости, возможно, тебе покажутся глупыми мои слова… У нас на Земле есть такое понятие — дети-маугли.
— Что это значит?
— Бывали случаи, когда дети, в результате катастроф или небрежения родителей с самого юного возраста воспитывались дикими зверями. Так вот, даже если такой ребенок потом попадал в человеческое общество, он никогда не становился человеком.
— В каком смысле — не становился человеком?!
— В прямом. Эти дети так никогда и не могли научится говорить. Они не чувствовали себя людьми, понимаешь? Даже проведя в обществе людей всю оставшуюся жизнь сохраняли звериные привычки.
— Лена, наши дети прекрасно говорят… Я не вижу связи.
— А я — вижу. Ест что-то такое в отношении матери и ребенка, что, как мне кажется, никогда не заменят никакие автоматы. Надеюсь, своих детей я смогу воспитывать сама?
— Конечно! Я понимаю, что тебе пришлось пережить не самые лучшие времена из-за нашего недосмотра… Но поверь — мы очень постараемся исправить, что возможно. Но у меня к тебе просьба. Если тебе не трудно, расскажи, что ты помнишь из своего детства? Самые ранние воспоминания, если можно.
И я начала рассказывать. Очень обрывочно, крошечными кусочками.
— Мне было года два, может меньше… И я помню, как приснился очень страшный сон… Я плакала. Пришла мама и забрала меня к ним с папой в кровать. Там было… Это не передать словами, Том. Там было очень надежно, безопасно, это самая лучшая защита в мире…
Еще помню, как мы пекли с мамой пирожки и я обожгла палец. Это, наверное, уже лет пять было. Та-а-акой запах стоял! И мама хвалила меня и говорила, что я ее помощница! Как же тебе объяснить, как я этим гордилась?!
А еще помню, как в деревне у бабушки на меня напал гусь. Это птица, крупная… И папа подхватил меня на руки и прогнал его. А он страшный, огромный и шипел!
Я говорила и говорила, вспоминая какие-то крошечные детали, возможно, совершенно незначительные. Том слушал…
Вернулся он к этому разговору через несколько дней.
— Лена, я хотел спросить.
— Ну, спрашивай.
— Лена, а у тебя нет еще каких-то мыслей по поводу наших странностей… Ну, с появлением на свет детей.
Одна мысль у меня была, но высказывать ее было… Ну, блин, как-то неловко, что ли…
Том заметил мои колебания.
— Пожалуйста, Лена. Возможно, мы рискнем на эксперимент. Хотелось бы проверить все возможные теории.
— Понимаешь, ну, у нас считалось, что женский и мужской организмы должны сами выбрать друг друга. Ну, почувствовать возбуждение, интерес к человеку другого пола. Считалось, что из своего окружения женщина подсознательно выбирает самого подходящего для деторождения самца. Сложно сказать, так ли это. Но знаешь, может быть стоит оставить что-то вне ваших программ? Ну, грубо говоря — пустить на волю случая…
— Такое возможно провернуть. Например, женщинам предложить дополнительные бонусы в питании или одежде. Они падки на это. Кроме того, на четвертом, пятом и шестом слоях есть такое понятие, как — мода. Но я думаю, совершенно точно никто из четвертого и пятого слоя не захочет брать и воспитывать детей. Да четвертый просто не сможет!
— А вот этого, Том, вы никогда точно не узнаете. Эти люди сейчас ближе к животным. У нас есть такая вещь, как материнский инстинкт. Да, даже в моем обществе он просыпается далеко не у всех. Но он совершенно точно есть.
— Но им нельзя доверить воспитание ребенка. Кроме того, мужчины этих уровней вряд ли захотят жить семьей. Более-менее крепкие пары — это шестой уровень. Ну, и разумеется — элита.
— Даже мать, с моей точки зрения, может дать ребенку очень много, если захочет. И потом… Зачем вам все оставлять на волю матери? Приставьте к каждой паре мать-ребенок биосистему. Пусть она восполняет то, что мать не может дать — знания. Пусть охраняет ребенка от идиотизма взрослых.
— Не знаю, стоит ли проводить такой эксперимент… Слишком… Слишком много допущений и неточностей во вводных данных. Проснется этот инстинкт или нет, захочет ли мать воспитывать.
— А это решать только вам, Том. Но мне кажется, стоит попробовать и такой вариант.
Глава 68
— Том, скажи, если я решу перебраться на другую планету. Меня обучат?
— Нет, тебе придется учится самой, Лена.
— Почему? Ведь языку меня обучили очень быстро!
— Лена, языковая программа разработана довольно давно. На некоторых планетах наши люди живут уже по двести-триста лет, там меняется язык. А переходы — это очень дорого. Это же не с улицы на улицу перейти. Но иногда к нам приезжают для обучения люди, чей язык существенно отличается от нашего. В этом случае мы и пользуемся программой обучения. Но давно замечено, что такое механическое обучение дает знания, но не дает умения ими пользоваться. Поэтому все Высшие приобретают знания самостоятельно.
— Ну, пожалуй — логично. У меня в голове сейчас не одна сотня слов, смысла которых я просто не понимаю. В моем мире нет таких понятий.
— Но ты не переживай так. Ты прекрасно сможешь обучится всему, чему захочешь.
— Понимаешь, Том, дети на некоторое время забирают у матерей все силы. Я просто боюсь, что у меня не будет времени на учебу.
— У тебя, Лена, статус дееспособной роженицы. Это очень высокий статус. Тех, кто решил рожать сам исчезающе мало. После нашей с тобой последней беседы я собрал небольшой консилиум, мы запросили данные и выяснили, что за последние лет сто вынашивали детей менее пятисот женщин. И никто даже не подумал отслеживать судьбу их детей, их способность к обучению и прочее. Сейчас собирают данные. Если ты не против, то после родов мы хотели бы проводить тесты. Они абсолютно безопасны для детей.
— Я подумаю, Том. Все же, я еще слишком мало знаю о вашем обществе. Кроме того, я смотрела программы по планете Росток, которую ты рекомендовал. Но смотрела и другие планеты. Почему эти миры так отличаются? Ведь все люди переезжают только от вас.
— Видишь ли… Наше общество перестало изобретать. То, чем мы пользуемся сейчас — придумано давно. А нового не появляется. Специалисты считают, что это из-за одинаковых условий обучения и проживания. Что должно быть разнообразие привычек, знаний, климатических условий, обычаев и прочего. Тысячи лет назад у нас были разные страны и разные языки, а потом все слилось. И да, это была эпоха великих открытий во многих областях, но увы, она закончилась и началось плато. А теперь нам грозит спад. Вот во избежание спада мы и расселяем людей по планетам. И каждая планета лишается какой-либо технологии. Например, Росток лишен синтезаторов питания, а Тайна — врат… Ну, и так далее. Мы не лишаем жизненно важных вещей, Елена. Везде доступно медицинское обследование и оно — везде одинаковое. Везде доступны еда и одежда. Такие, как на третьем-четвертом уровне у нас, самые простые. Хочешь чего-то большего — работай и трать на свои желания. Поэтому каждая планета уникальна.