— Мы не приспособлены для того, чтобы быть спасательным судном. Они пытаются выяснить, достаточно ли у нас еды или топлива, чтобы взять с собой твоих людей, и если да, то что произойдет с нашим грузом, за который нам уже заплатили.
Я не улавливаю некоторых его слов и качаю головой.
— Пойти с тобой? Пойти с тобой куда?
Стена открывается, отодвигаясь назад, открывая небольшую комнату. Я вижу несколько больших квадратных предметов, которые я не узнаю, и один я узнаю — его меха. Должно быть, здесь он спит. На стенах нет никаких приятных драпировок, а на полу нет меховых изделий, защищающих от холода. Эта пещера выглядит очень голой и недружелюбной, и мне грустно за него из-за того, что он вынужден проводить свое время в таком месте.
Он втягивает меня внутрь, и стена закрывается за ним. Я оглядываюсь по сторонам, обхватив себя руками. Здесь слишком тепло, как и во всех отсеках этого корабля.
— Ты живешь здесь один? — спрашиваю я.
— Да. У остальных тоже есть свои личные покои. У нас маленький корабль, но не настолько же. — Он проходит мимо меня и начинает расправлять предметы на плоской поверхности — более странные, квадратной формы. Его народ, должно быть, любит площади. — Мне жаль, что здесь такой беспорядок.
— Так ли это?
Мёрдок одаривает меня улыбкой, а затем поспешно поправляет тонкие на вид постельные шкуры, затем указывает, что я должна сесть здесь. Я подчиняюсь, и он садится напротив меня на единственный табурет в комнате, поворачиваясь кругом.
— Мне жаль, что ужин был таким дерьмовым шоу.
Я не знаю этого слова, но смысл ясен.
— Я не знала ваших обычаев. Прости…
Мёрдок выглядит рассерженным моими словами. Он наклоняется вперед и сжимает мою руку в своей.
— Тебе не за что извиняться, Фарли. Капитан не поверил твоей истории, и я думаю, что все это было проверкой. А Тракан? Он просто придурок. Не позволяй им добраться до тебя.
Мой кхай начинает напевать нежную песню, когда я остро ощущаю свою руку в его.
— Хорошо. Но… куда они хотят увести моих людей?
Теперь Мёрдок выглядит сбитым с толку.
— Подальше отсюда. Твои люди оказались в затруднительном положении.
Так ли это? Я понятия не имела.
— Ладно. Мне нужно обсудить это со своим вождем.
Я не совсем уверена, что мне нравится эта идея, хотя он и его люди, похоже, считают, что дело сделано.
— Куда бы мы пошли?
— Ну, я полагаю, сначала вам нужно было бы отправиться на Родную планету. Это планета под названием Кес. Это место, откуда родом наш народ, и это средоточие всего сущего. Вам нужно пойти туда. Установить свои корни. Оттуда, я думаю, вы могли бы отправиться на мою планету. Там красиво. Много зеленых деревьев, чистая вода, множество пляжей.
Я думаю о еде за ужином — пресной и безвкусной. Я оглядываю эту комнату, все квадраты и пустые стены. Я думаю о том, как остальные вели себя за ужином. И я не хочу задевать его чувства, поэтому просто улыбаюсь. Мне ясно, что ему нужно будет жить с нами, вместо того чтобы я собиралась жить с ним.
— Твоя семья находится в твоем мире?
Выражение его лица становится отстраненным. Он отпускает мою руку и откидывается на спинку стула.
— У меня больше не осталось семьи.
Мое сердце болит за него.
— Ты потерял их из-за болезни? Более двадцати оборотов сезонов назад мы потеряли очень многих в нашем племени из-за кхай-болезни. Мне повезло в том, что я не потеряла своих родителей или братьев, но я знаю многих, кто потерял родных.
— Ты что, заболела? — спрашивает он меня, явно пытаясь вернуть разговор ко мне.
— Не я. Я была маленьким комплектом. Очень маленьким. Я думаю, мой кхай был новым и сильным. Возможно, это помогло.
— Твой симбионт? — Он наклоняется вперед, придвигая свой стул ближе ко мне, и его пристальный взгляд останавливается на моих глазах. Я снова чувствую, как тепло разливается по моему телу, и мне хочется, чтобы он еще раз взял меня за руку. Я хочу снова приложить его руку к своему соску и посмотреть, отреагирует ли он так же, как делал это раньше, или ему будет интересно. Даже если он не резонирует со мной — пока — я довольна тем, что спарюсь с ним для удовольствия. Он первый мужчина, с которым я захотела хотя бы попробовать это. С тех пор как я встретила его, я не могу думать ни о чем, кроме того, каково было бы, если бы он прикоснулся ко мне. — Ты чувствуешь это внутри себя? — спрашивает он.
Я киваю.
— Только в определенное время. Как сейчас, когда он поет. — Я прижимаю руку к груди. Я не говорю ему, почему он поет. Ещё нет.
Он медленно улыбается мне, такой потрясающе красивый, что у меня перехватывает дыхание.
— Поёт, да? Мне это нравится. — Но затем его улыбка исчезает. — Фарли… Я хочу извиниться перед тобой за то, что произошло ранее.
— За ужином?
— Нет, не ужин, хотя кто-то определенно должен извиниться за это. — Он морщится и потирает лоб. — За то, что случилось с тобой… и твоим питомцем.
Я с любопытством наклоняю голову.
— Что случилось со мной и моим питомцем? — Что-то причинило ему боль. Это случается. Этот мир небезопасен. — Я не видела, что это было, кроме вспышки света.
Выражение его лица полно страдания, и от этого у меня болит сердце.
— Это был я.
В моем горле образуется комок.
— Ты… что?
— Я краем глаза увидел, как он бросился на нас, и я просто… отреагировал. — Его глаза превратились в щелочки, выражение лица — затравленное. — Я… Я мысленно вернулся в то время, когда был солдатом. Выстрелил, не задумываясь. Мне очень жаль.
Я не знаю, что сказать. У меня все болит внутри. Он был тем, кто причинил боль моему бедному Чом-пи. Эта мысль наполняет меня уязвленной яростью… И все же по выражению его лица ясно, что это был несчастный случай.
— Я понимаю.
Мёрдок встает.
— Послушай, я, наверное, и так уже слишком много наговорил тебе. Я оставлю тебя одну, чтобы ты немного поспала. Ты, наверное, устала.
Устала? Ни в малейшей степени. Не сейчас, когда мое тело гудит от его присутствия, а сердце полно противоречивых эмоций. Но все, что я знаю, это то, что он не хотел никому причинять вреда, и он сделал все, что мог, чтобы вылечить Чом-пи.
— Все в порядке, Мёрдок.
— Это не так. У меня совсем крыша поехала. — Он тяжело вздыхает и отходит к стене. — Лучше я оставлю тебя в покое. Тебе здесь будет удобно одной.
— Ты уходишь? — Я не хочу, чтобы он уходил. Не сейчас. Никогда.
— Мне нужно. — Выражение его лица полно отвращения к самому себе, и это удивляет меня. — Ты пробыла здесь всего день, а я уже порчу тебе жизнь. Мне нужно сделать шаг назад. Я оставлю тебя в покое.
Оставит меня в покое?
— Я не хочу быть одна, Мёрдок.
— С тобой все будет в порядке. Поспи немного. — Он подходит к стене и указывает на панель. — Я буду спать в кладовке по соседству. Просто нажми на эту красную кнопку, если испугаешься, и я приду и найду тебя.
Испугаюсь? Темноты? Как комплект? Я сдерживаю свое веселье, потому что он уходит, а я хочу, чтобы он остался.
— Не уходи, Мёрдок.
Но он только качает головой и постукивает по панели. Стена открывается, и он уходит. Через мгновение стена снова закрывается, и я остаюсь в его комнате, одна. Новизна этого длится лишь краткий миг. Я осматриваю его комнату, трогаю его вещи, пытаясь узнать о нем больше по ним. Я не вижу никаких признаков семьи, ни лишних туник, ни бережно хранимых игрушек от выросших братьев и сестер. Квадратики на его столе вызывают недоумение — за ними нет ничего, кроме пачки белых листочков с черными закорючками на них. Я беру один, нюхаю его, а затем снова кладу на место. Пахнет плесенью. Его меха пахнут им самим, и я забираюсь на приподнятую платформу его подстилки, чтобы поваляться в них. Затем, когда мне надоедает вдыхать его запах, я встаю и подхожу к панели.
Я нажимаю на красную кнопку. Что-то пищит.
— Я иду, — доносится из-за стены голос Мёрдока, и он звучит странно и глухо. Я с любопытством прижимаюсь ухом к двери.
— Где ты? Я слышу тебя, но не вижу.
Стена рядом со мной отодвигается, и Мёрдок входит внутрь с обеспокоенным видом.
— С тобой все в порядке?
Я похлопываю по стене, на которую опираюсь руками.
— Я услышала здесь твой голос. Как ты туда попал?
Его рот подергивается.
— Я не в стене. Это был интерком.
— Мы можем сделать это снова? — Я очарована. — Я хочу услышать твой голос.
Он качает головой.
— Иди спать. Если ты не боишься или тебе ничего не нужно, спи. Мы поговорим утром.
Хм. Я ничего не говорю, когда он уходит. В тот момент, когда стена закрывается, я снова нажимаю на кнопку.
Повисает долгая пауза.
— Мёрдок? — Я кричу в стену, откуда раньше доносился его голос. — Я хочу поговорить с тобой. — Я снова нажимаю на кнопку, затем кричу: — Подойди и поговори со мной.
На этот раз стена не говорит его голосом. Панель открывается, и он снова заходит внутрь, скрестив руки на груди, как будто я непослушный комплект.
— Фарли?
Я лучезарно улыбаюсь ему.
— Ты вернулся.
— Потому что ты не перестаешь нажимать на кнопку. — Он прислоняется к входу и тяжело вздыхает. — Ты боишься?
Я складываю руки перед грудью.
— Если я скажу, что да, ты останешься и поговоришь со мной?
Мёрдок окидывает взглядом коридор в одну сторону, затем в другую. Удовлетворенный, он заходит внутрь и позволяет панели задвинуться за ним.
— Меня не должно быть здесь.
— Почему нет? — Мой кхай немедленно начинает петь. Это идеальное место для него — со мной.
— Капитан надерет мне задницу, если узнает. — Но он проходит мимо меня и направляется к одному из квадратов на стене, достает дополнительные меха и подушку. Ой. Квадраты — это корзины для хранения. Как странно. Он берет странные плоские меха и расстилает их на земле рядом с кроватью. — Я посплю здесь, хорошо? Так что тебе не будет страшно.
Я должна сказать ему, что мне не страшно, но он уйдет. Поэтому я просто лучезарно улыбаюсь ему и направляюсь к своей кровати.