братно ко мне, и он пытается последовать за ней. Кемли хватает двисти за шиворот и оттаскивает его назад, и кажется, что Фарли снова начнет плакать.
Я поворачиваюсь к Чатаву.
— Капитан…
— Прежде чем ты спросишь, Вендаси, — говорит Чатав холодным голосом. — Это животное никогда не пройдет карантин. Лучше бы ему остаться здесь.
Он, конечно, прав. Это не значит, что мое сердце не разрывается от того, что Фарли приходится отказываться от всего и от всех, кого она любит. Кроме меня, конечно.
Неправильное чувство, кажется, навсегда поселилось у меня в животе. Я заключаю Фарли в объятия и прижимаю ее к себе, запечатлевая поцелуй на ее лбу. Она утыкается лицом мне в шею, и я чувствую, как ее слезы замерзают на воротнике моего защитного костюма. Жаль, что я не могу облегчить ей это.
Я бы хотел, чтобы ей вообще не приходилось этого делать. Впрочем, время еще есть. Я мог бы передумать. Остаться с ней. Позволить кораблю улететь без меня. Оставленный. Снова. Эта мысль наполняет меня бесконечным, глубоким ужасом, и я крепко прижимаю Фарли к себе.
— Если вы хотите остаться, то я должен уважать ваш выбор, — говорит Чатав. — Я этого не понимаю, но уважаю это.
— Спасибо, — говорит Вэктал и пожимает руку Чатава. — Конечно, мы рады снова видеть вас в любое время. Мой народ примет вас с распростертыми объятиями. — Его слова адресованы Чатаву, но я подозреваю, что они предназначены для Фарли.
— Я не думаю, что это вероятно, вождь Вэктал, — говорит Чатав с вежливой улыбкой. — Ваша планета находится в стороне от большинства транспортных путей. Но я благодарю вас за предложение. Если больше ничего не нужно, тогда мы должны отправляться в путь.
Больше нечего делать или говорить. Фарли еще раз быстро, со слезами на глазах прощается со своей семьей, а Чомпи жалобно блеет, когда мы возвращаемся к «Леди». Мы все молчим, пока поднимаемся по подъемной платформе, и единственным звуком является тихий плач Фарли. Нири издает нетерпеливый звук, и я бросаю на нее недоверчивый взгляд. Неужели она действительно такая бессердечная? Фарли теряет все. Но медик только закатывает на меня глаза и скрещивает руки на груди.
И это те люди, к которым я везу Фарли жить. Боги, помогите нам обоим. Они холодны и бесчувственны по отношению ко всем, и Фарли будет некомфортно с ними. Неужели я обрекаю ее на несчастье?
Она берет меня за руку, когда мы подходим к кораблю, и ее пальцы холодны по сравнению с моими. Ее рука дрожит, и это первый раз, когда я почувствовал, что Фарли боится. Я ненавижу это. Я ненавижу все, что связано с этим. Это кажется неправильным. Просто совершенно неправильно.
Фарли и я — последние, кто заходит на корабль. Она смотрит, как медленно закрывается дверь, и ее последний взгляд на ледяной дом превращается в металл. Затем двери закрываются, и больше смотреть не на что. Фарли поворачивается ко мне и пытается лучезарно улыбнуться, но я вижу, что ей больно. Я обхватываю ладонями ее лицо и нежно целую.
— Я люблю тебя
— Хватит об этом, — говорит Нири, направляясь в медицинский отсек. — Я прогрею машины. Отправь ее ко мне, и я в мгновение ока вытащу из нее этого паразита.
Фарли вздрагивает. Я тоже. Паразит. Вот что это для них такое. Для них кхай не является полезной вещью или чем-то, что выбирает себе пару. Нет никаких оснований думать, что между двумя людьми существует какая-то связь, кроме биологической. И все же… все в деревне счастливы со своими избранниками. И кхай Фарли выбрал меня, и я влюбился в нее за невероятно короткий промежуток времени. Это похоже на то, что кхай хочет того, что действительно лучше для нее.
И она бросает все, чтобы быть со мной.
Мысль о том, что меня оставят позади, наполняет меня болезненным ужасом, но мысль о том, чтобы позволить теплу и свету внутри Фарли быть уничтоженным, забрав ее? Это все решает.
Двигатели начинают заводиться. Тракан, должно быть, запускает корабль. Больше нет причин откладывать. Мне нужно действовать сейчас. Я подхожу к стене, хватаюсь за ручку аварийного оповещения и поворачиваю ее. По кораблю разносится звук клаксона, оповещающий мостик об отмене взлета. Фарли удивленно смотрит на меня, потирая ухо от всего этого шума.
— В чем дело, Мёрдок?
Я поворачиваюсь к ней, хватая ее за плечи.
— Ты хочешь остаться, Фарли?
Паника отражается на ее лице.
— Я не хочу оставлять тебя…
Я быстро поправляю ее.
— Это не то, о чем я спрашиваю. Ты хочешь остаться? Потому что, если ты хочешь остаться, я останусь с тобой.
Она делает глубокий вдох, ее глаза широко раскрываются.
— Но это твой самый большой страх, Мёрдок. Быть оставленным позади. Я бы не поступила так с тобой.
Я беру ее руки в свои и подношу их к губам, целуя костяшки пальцев.
— Я думаю, было бы хуже забрать тебя и наблюдать, как тебя заставляют меняться. Я люблю тебя такой, какая ты есть, Фарли. Я люблю ту обнаженную, дикую девушку, которую встретил несколько дней назад. Ту, которая положила мою руку себе на грудь и поцеловала меня. Ту, кто беззаботна и не скованна правилами общества. И я думаю… Я думаю, что улететь было бы ошибкой. Я думаю, это разрушило бы то, кто ты есть, и я слишком сильно люблю тебя, чтобы это произошло.
В ее сияющих голубых глазах блестят слезы.
— Но… а как насчет тебя?
Я пытаюсь рассмеяться, хотя меня душит паника.
— Думаю, мне нужно, чтобы меня держали за руку несколько дней, пока я не привыкну к тому, что меня оставили позади. Но я смогу справиться с этим, пока я с тобой.
Она обвивает руками мою шею и целует мое лицо, снова и снова.
— О, Мёрдок! Ты бы остался? Правда?
— Ради тебя я сделаю все, что угодно…
— Что происходит? — спросила Нири, выбегая в коридор, за ней следуют Тракан и Чатав. У нее свирепо нахмуренное лицо. — Что за кеф, Вендаси?
— Я остаюсь, — прямо говорю я ей. — Я не хочу забирать Фарли из ее мира.
Нири бросает на меня недоверчивый взгляд.
— Ты не можешь быть серьезным.
— Я поддерживаю это, Вендаси, — говорит Тракан. — Ты был бы сумасшедшим, если бы остался. Там нет ничего, кроме льда и снега. Ни городов, ничего. Здесь ничего нет.
Вот тут-то они и ошибаются. Фарли здесь. Здесь ее теплые, любящие люди. Здесь нас ждет совместная жизнь и ребенок. Для меня этого достаточно. Я поворачиваюсь к Фарли и улыбаюсь, приняв решение.
— Может, нам присоединиться к остальным и сообщить им новости?
Она снова обнимает меня, ее глаза наполняются радостью вместо слез.
— Племя будет праздновать! Сегодня вечером в твою честь будет устроен пир.
Все, что я действительно хочу сделать, это вернуться к ней домой и свернуться калачиком рядом с ней, но я киваю.
— Пир — звучит заманчиво. Пока я с тобой, все хорошо.
Ее рука крепко сжимает мою, и она сияет от счастья. Это правильно, я знаю, что это так.
— Черт возьми, если будет вечеринка, я тоже хочу остаться еще на одну ночь, — говорит Тракан. — Мы должны оставить нашего мальчика с шиком.
Чатав только вздыхает и потирает лоб.
— Еще одна задержка?
Последняя. В следующий раз меня здесь не будет. Я проглатываю страх в животе и крепко обнимаю Фарли.
***
В конце концов, вечеринку и правда устраивают. Большую вечеринку. Племя ша-кхай вне себя от радости по поводу возвращения Фарли и моего статуса нового соплеменника. Меня осыпают объятиями и дарят туники, еду и все, что есть, в качестве подарков на новоселье. Планы на утро составлены — мы встанем пораньше, чтобы поохотиться на какое-то крупное существо и добыть для меня кхай. По какой-то причине я спокоен. Я больше не впадаю в панику, как раньше, при мысли о том, что меня оставят позади. На самом деле это не так. Здесь все есть. С Фарли рядом я больше никогда по-настоящему не останусь один. И хотя немного тревожно думать о том, чтобы остаться на этой первобытной планете на всю оставшуюся жизнь, есть вещи, которых стоит ждать с нетерпением. Я поработаю с Пещерой старейшин. Я буду чаще ходить на охоту с братьями Фарли, и, возможно, когда-нибудь у меня действительно получится. Во всяком случае, я бы хотел быть хотя бы наполовину таким же спортивным, как они.
Больше всего на свете я с нетерпением жду возможности быть с Фарли, сейчас и навсегда.
И, ладно, я с нетерпением жду возможности оплодотворить ее. Какой мужчина в здравом уме не стал бы этого делать?
Празднование проходит шумно, и люди пьют много сах-сах. Тракан собрался со своими приятелями Беком и Вазой, и я думаю, они заключают несколько сделок по продаже контрабандного спиртного в последнюю минуту. Нири задержалась ненадолго, затем вернулась на корабль, мимолетно обняв меня. Интересно, были ли мы когда-нибудь друзьями или мне это просто почудилось? Может быть, Нири действительно ни в ком не нуждается. От этой мысли мне немного грустно.
Капитан Чатав подходит ко мне и садится рядом со мной у костра. Он молчит, и я жду, что он упрекнет меня. Прочитает мне лекцию о том, что я оставил его без механика до конца перевозки. Но когда он, наконец, смотрит на меня, то кивает.
— Ты поступаешь правильно.
— Да?
Я удивлен слышать это от него.
— Да. Посмотри, какой счастливой ты ее сделал. — Он кивает на Фарли, которая сидит со своей матерью и рисует точную копию моей татуировки на ее руке. Она бросает на меня взгляд и дарит лучезарную улыбку, полную обещания.
Я не могу удержаться от улыбки в ответ. Я тоже по-дурацки счастлив. Я не помню, чтобы был когда-нибудь так счастлив.
— Мне кажется, что это правильно, понимаешь? Дома меня никто не ждет. Казалось неправильным отрывать ее от всего, что она любит, только потому, что мне не нравится снег. — Я, конечно, немного преуменьшаю, но Чатаву не обязательно знать о моих проблемах.
— Какова бы ни была причина, я рад. Ты не должен закончить жизнь одиноким стариком, как я.
И снова я удивлен.
— У вас был кто-нибудь, кого вы оставили позади, капитан?
Его улыбка слабая.