— Делать нечего — идти надо, — повернулась к девчонкам змеица. — Великому Водному, может, опоздание еще простится, а вот нам…
Змей шустро потек к травяной пещере — видно, не был так уж уверен, что ему опоздание и впрямь простится. Обостренным слухом борзой Ирка услыхала из соседней пещеры тихий шепот:
— Не знаю, что задумала твоя девушка, но сейчас это выглядит хуже раздавленной на глубине рыбины!
— Главное, чтоб ничего серьезнее подставы со шмотками твоя мамаша не придумала, — мрачно буркнул Богдан.
— Куда уж серьезнее! — нервно хмыкнул Айт, и послышалось журчание воды — не иначе как вытек обратно сквозь отверстия в скальном потолке. «Душ… вертикальный, чтоб его помойным ведром вычерпали! Как он смел увидеть меня в таком виде!» — Ирка злобно покосилась на Таньку.
— Богда-ан, где ты там? — кокетливо пропела царевна-лягушка.
Мрачный Богдан выглянул из соседней пещеры… ниже, на уровне его колен высунулась морда кота. Кот издал пронзительный вопль и взвился Богдану на голову, прямо на лихо сдвинутый набок берет с пером. Перо хрустнуло. Богдан шарахнулся, глядя на девчонок расширившимися глазами:
— Ой, мамочки! И правда — куда уж… — Теперь он уже не считал себя самым несчастным человеком в двух мирах. По крайней мере, его безрукавка подчеркивала широкие плечи, а шорты-шарики оказались забавными, но не уродскими.
— Ты отлично выглядишь! Идемте же скорее, а то Великий Грэйл Глаурунг и впрямь будет в ярости. — Царевна улыбнулась так довольно, что было ясно — ради этого она и старалась.
То и дело спотыкаясь в мучительно узких туфлях, Ирка поковыляла на выход. Металлический обруч в слишком длинном подоле платья мерно постукивал об пол. Сзади погромыхивала Танька.
— Я тебя убью! — прошипела Ирка не оборачиваясь. — Ты меня кем перед Айтом выставила?! Уродиной?!
— Ты, кажется, еще на Источниках говорила, что не к Айту сюда приехала, а по делу, — пропыхтела Танька.
— Я немножко не так говорила! — шмыгнула носом Ирка. И с каких это пор дело — причина выглядеть перед парнем как чучело? Даже если он Великий Водный, весь в змейских интригах — особенно если он Великий Водный! Слезы закипали на глазах, а реветь нельзя — если черная сажа потечет по выбеленным щекам… нет, такого удовольствия она царевне-лягушке не доставит!
«Ненавижу! Всех, всех ненавижу! — запрокидывая голову, чтоб не дать слезам пролиться, думала Ирка. — Осталось решить, кого больше!»
— Прекрати немедленно! — прошипела сзади Танька, кандидатка то ли на первое, то ли на второе место в Иркином списке ненависти. — На меня мой парень, между прочим, тоже смотрит, а я терплю!
— Зачем вообще это было на себя напяливать? У нас есть платья от босоркань!
— А на бал ты в чем пойдешь? Пан Лун сказала, еще бал будет, — спокойно, будто ее не шатало под тяжестью наряда, возразила Танька.
Бал? Были уже балы в ее жизни, и каждый — каждый! — сопровождался такими неприятностями, что… ой! Впрочем, чего волноваться, когда неприятности у нее прямо сейчас!
— Я могла сделать наряд из… из чего угодно! Я уже у чертей так делала…
— Думаешь, змеев можно удивить чаклунством, да еще из их собственного змейского «чего угодно»? Мы из мира людей, из этого и надо исходить, — хмыкнула Танька, поглядела на злющую Иркину физиономию и вздохнула. — Вот не доверяешь ты мне! — упрекнула она. — Когда тебе делают продуманную гадость, избавиться от нее можно или силой, или хитростью. Мы можем тягаться силой со всем родом драконов?
Ирка резко мотнула головой — она и с одним Айтом никогда силой тягаться не могла, даже и не пробовала.
— А хитростью со змеюкой, прожившей кто знает сколько тысяч лет? — добила Танька и тут же коварно улыбнулась и почти беззвучно шепнула: — У нас только один выход — в самый последний момент передернуть карты!
— Что вы там шушукаетесь? — Сзади раздалось тонкое цоканье каблучков, и мимо пронеслась царевна-лягушка, волоча упирающегося, как не желающий гулять бульдог, Богдана. — Нам сюда!
Высокие каменные двери распахнулись.
Ирка шагнула внутрь — и поняла, что ее кошмарное видение насчет хихикающих вслед змей начинает сбываться. В громадном зале оказалась куча обслуживающего змейского персонала: пестрые змеи-ямм метелочками в хвостах смахивали пыль, замороченные делами ящерицы-сэв мчались куда-то, прижимая к груди коробки с бумагами, а мелкие змейки балансировали подносами на головах. А еще под потолком мелькали крохотные пестрые дракончики, судя по зажатым в лапках свиткам исполняющие роль курьеров. И вся эта пестрая толкотня замерла, стоило девчонкам появиться на пороге.
На чешуйчатых мордочках сперва появилось изумление, потом откровенный ужас, а потом… шур-шур-шур! Весь обслуживающий персонал мгновенно дернул прочь, оставив гостей в совершенно пустом зале — только двери захлопали. И уже оттуда, из-за дверей, донесся взрыв дикого хохота!
— Ужас! Хуже, чем на портрете! Еще и с пестрым котом!
Вышагивающий впереди Мак сбился с лапы и виновато покосился на Ирку.
— На каком еще… портрете? — сквозь зубы процедила Ирка. Лучше бы она полезла в драку сразу! Лучше погибнуть в схватке с драконами, чем сдохнуть от их насмешек!
— Я же вас специально для этого сюда и привела. Так и знала, что вам будет интересно! — царевна-лягушка широким жестом обвела опустевшую залу и торжественно провозгласила: — Прошу, галерея драконоборцев!
На стенах, освещенные прозрачными трубками с пляшущими внутри молниями, красовались… портреты. Скульптурные бюсты и барельефы, тонкие акварели и выложенные самоцветами панно, совсем древние, как картинки из учебника истории, раздел «Древний мир», и более современные. Несмотря на различие времен и стилей, во всех портретах было что-то общее — они напоминали фотографии со стенда «Их разыскивает милиция».
— Я с ума схожу, или это Катигорошек, про которого у нас сказки рассказывают? — Богдан остановился перед выполненным в ассирийском стиле барельефом простецкой курносой славянской рожи, рядом небрежными ударами резца были очерчены контуры здоровенной дубины.
— Крылатые змеи считают, что врага, сумевшего справиться с их собратьями, стоит помнить. — Царевна пожала плечами, не понимая такого внимания к врагам.
С некоторым трудом Ирка узнала Сигурда — вырезанная из камня мордель выглядела еще более уголовной, чем в реальности. Чернокожий — наверняка Мамади из Вагаду. Сент-Джордж, вечный воитель, зверски скалился с византийской фрески, а яркий русский лубок демонстрировал аристократа Добрыню Никитича с физиономией дворового гопника. Рисунок на шелке даже изображал плывущую на облаке девицу в китайских церемониальных одеждах. Яоц-зи, Нефритовая дева пуляла огнем из пальца, а с неба градом сыпались убиенные драконы.
— А у них еще ко мне претензии! — разглядывая портрет предшественницы, обиженно пробормотала Ирка.
— Сюда, сюда, вот! — поманила лукаво улыбающаяся царевна.
Ирка с удивлением покосилась на черно-белую групповую фотографию взвода десантников… И замерла перед последним, завершающим галерею портретом.
На ростовом полотне красовалось… существо. Кажется, женского пола — жилетку из лохматой шкуры распирала грудь размером как у Анны Семенович и Памелы Андерсон вместе. Зато мышцы на руках — как у Шварценеггера в лучшие годы. Черные кустистые волосы этой мечты сумасшедшего бодибилдера торчали во все стороны в классической прическе «ведьма в полете». Глазищи светились красным, как у зомби. Существо тянуло к зрителю когтистую лапу и жутко скалилось.
— Самого маэстро Кокатрикса полотно! — горделиво провозгласила царевна-лягушка. — Лучший художник Ирия!
— Очень… впечатляюще. — Ирку передернуло. — И кто это… такое… такая?
— А это Хортица, убийца драконов! — самым милым и нежным голоском проворковала царевна. — Хотя сейчас я думаю, что маэстро тебе польстил! — окидывая Ирку выразительным взглядом, припечатала царевна.
— Воображение всегда было моей сильной стороной! — раздался за спиной самодовольный голосок.
Ирка медленно обернулась, сжимая кулаки, чтоб не было заметно стремительно удлиняющихся когтей. Никого перед собой не увидела…
— Разрешите представиться: маэстро Кокатрикс, художник! — Голос доносился снизу. — Именно на меня была возложена обязанность создать изображение последней из череды кровавых иномирских монстров, именуемых драконоборцами!
— Фильм «Чужие», ирийский вариант, в главной роли Ирка Хортица! — задумчиво прокомментировал Богдан, разглядывая сидящего у подола Иркиной необъятной юбки крылатого ящерка с петушиной головой и птичьими лапками. В двух тонких змеиных хвостах маэстро Кокатрикс сжимал ядрено пованивающие краской и растворителем кисти. Его цепкие маленькие глазки словно вбирали в себя каждую деталь — от прически до подола на железном обруче. Петушиная физиономия перекосилась так, что аж клюв на сторону съехал:
— А Великий Водный Господин Айтварас Жалтис еще изволил высказать свое недовольство. Конечно, художника обидеть каждый может! — горестно кукарекнул он. — А она еще страшнее, чем я думал! Наверняка бедный огненный змей погиб от одного лишь попранного эстетического чувства! Бедный несчастный юный дракон! Фу-фу-фу! Я должен немедленно всем-всем рассказать! — держа хвосты с кистями на отлете, ящерок шустро засеменил прочь.
— А ну стой! — Ирка попыталась кинуться за ним, даже пробежала пару шагов внутри собственной юбки — и наткнулась на металлический обруч. Только реакция оборотня позволила ей не полететь кувырком.
— Маэстро всего лишь немного подготовит общественное мнение к вашему появлению! — довольно ухмыльнулась царевна-лягушка. — Осталось подождать совсем чуть-чуть. Здесь будет вполне удобно! — И, не дожидаясь ответа оцепеневшей Ирки, подтолкнула ее к распахнутым дверям в конце зала. Ирка лишь качнулась как неживая. Предательские слезы все же потекли по щекам, ресницы мгновенно слиплись от краски.
Из всех обещанных удобств в «зале ожидания» оказались только слуховые окошки, позволяющие понять, что они и впрямь дошли: за стеной дышал множеством голосов огромный зал, наверняка заполненный толпой. И еще — зеркала. Ирка застыла, наконец оценив результаты трудов царевны-лягушки. Голова как на блюде лежала на широком плоеном воротнике