Водные драконы зависли по периметру тына… и сверху рухнули потоки воды. Хортица ошеломленно смотрела на невиданное в родном мире зрелище — электрические искры начали разрастаться, как цветы от полива! Низвергающийся сверху прозрачный водный занавес пронзило золотыми нитями электрических разрядов… и на этих разрядах, как бабочки на булавках, корчились серокожие! А пикирующие сверху огненные уже изрыгали пламя, ветер летящих следом воздушных раздувал огонь, гоня его на Мертвый лес.
Ползущее к деревне черное облако рассыпалось роем мелких темных семян, похожих на миниатюрные снарядики. Крохотные семечки отскакивали от чешуйчатой брони, но залетали в глаза и уши, кто-то из драконов взревел, черная дрянь немедленно ринулась ему в пасть, забивая глотку. Несколько таких «снарядиков», словно ведомые осмысленной и злой волей, нырнули в кровоточащую рану на боку багрово-алого огненного — и тот дико, пронзительно закричал! Из раны пучком щупальцев выметнулись мгновенно проросшие черные корни, оплели дракона сетью, стиснули…
Черные корни снова принялись заплетать тын, а по ним уже стремительно карабкались серокожие. В прыжке они взмывали над тыном, спрыгивая прямо на улочки беззащитной и безлюдной деревни…
Великий Водный уклонился от несущегося на него облака и ринулся на помощь багрово-алому огненному. Черное облако не стало поворачивать — оно выгнулось назад, прилипло к серебряному хвосту, потекло вдоль чешуйчатого брюха…
Пыльные рогожи, по цвету ничем не отличающиеся от мощенных деревянными плашками улочек, отлетели прочь, а поднимающиеся из-под них люди встретили серокожих в ножи. Внизу яростно сверкала холодная сталь, а наверху в небе так же яростно — меч здухача.
Зеленый ведьмин огонь плеснул на серебристую чешую змея. Облако заорало как живое, в его кипении наметилось нечто вроде лица — провалы глаз, нос и щеки, грубо намеченные складками тьмы. Между ним и Великим Водным зависла крылатая борзая — она казалась крохотной рядом с огромными змеями, но зеленый ореол вокруг нее яростно пылал.
— Вали! — рыкнула Хортица. — С этим я разберусь!
У нее на спине согласно мяукнул кот.
— Сме-е-е-ерть ва-а-ам, тва-а-ари! — с покосившейся сторожевой вышки яростно забил пулемет, срезая лезущих на тын серокожих. — За Ма-аму-у!
Великий Водный не зарычал — взвыл… и метнулся прочь от Хортицы, туда, где семена Мертвого леса прорастали на плоти его драконов.
— Заморозка! Не сопррротивляться! — разнеслось над небом сражения, и лед сковал ближайшего огненного. Айт ринулся дальше, а ледяной панцирь разломился на огненном, осыпавшись осколками вместе с вымороженным в труху черными корнями и семенами. Водные мчались на помощь огненным собратьям.
Борзая взмахнула крыльями, и клубок ведьминого огня сорвался с маховых перьев, плеснув навстречу черному облаку. Облако метнулось в сторону.
— Ловкое, заррраза! — процедила Хортица, бросаясь ему наперерез. Облако поднырнуло под струю зеленого огня — и оказалось точно напротив Хортицы! Распахнулась похожая на черный провал пасть, и из нее потекли мелкие семена. Поток семян врезался в заслон зеленого пламени. И растаял в нем, как кубик сахара в кипятке! Хортица аж тявкнула от восторга, бросаясь навстречу облаку… Кот предостерегающе заорал…
Что-то сильно и больно чиркнуло по гладкой черной шкуре, будто вдоль бока острым когтем провели. Хортица содрогнулась, невольно отвечая вспышкой огня. Прорвавшееся сквозь заслон пламени черное семечко мгновенно сгорело… капли сочащейся из длинного пореза крови разлетелись в воздухе.
Битва замерла. Замерли ползущие корни, уцелевшие черные облака семян зависли темными кляксами, взбирающиеся на тын серокожие запрокинули головы, отверстиями ноздрей втягивая в себя воздух, точно хотели втянуть его весь.
— Хххортова кровь! — беззвучно качнулись деревья Мертвого леса.
— Ххххортова кровь! — колыхнулось черное облако и начало раздуваться, становясь все больше… больше… — Зря ты прогнала Водного! — прошелестело у Хортицы над ухом, и мир вдруг затянуло черной вуалью. Крылатая борзая почувствовала, как на ее крыльях точно по десятку кило грязи повисло. — Какая удача! — тихий смех, сочащийся из середины облака, походил на скрежет гвоздя по ржавому железу. — Я принесу Повелителю то, чего он так желает!
«Что? Я вам вещь, что ли?!» — Хортица яростно рванулась… но лапы и крылья стиснуло, будто их перетянули веревками, она ничего не видела, только чувствовала, как ее тянут к Лесу. Кот на ее спине отчаянно мяукал и, кажется, пытался драть облако когтями, но его вопли доносились до Хортицы как сквозь подушку. Зеленый ореол ведьмовского пламени гас, задавленный сплошной чернотой, облако судорожно пульсировало, с каждым толчком все ближе подбираясь к границе Леса…
— Повелитель! — торжествующе завыла пасть в середине облака…
Сверкнул светящийся меч… облако изогнулось, точно пытаясь увернуться от удара… и лопнуло, как проткнутый воздушный шарик. Мелькнуло перекошенное злобой призрачное лицо… и над Мертвым лесом пронесся протяжный, медленно затухающий стон.
— Извините, не огорчайтесь, но визит придется отложить! Заняты мы! — Налетевший здухач бесцеремонно ухватил слабо шевелящую крыльями Хортицу… за хвост и поволок обратно.
— Пусти, я тебе не чемодан! — прохрипела Хортица, пытаясь собрать лапы-крылья в кучку.
— Давай туда! — рявкнул здухач, подпихивая Хортицу к накренившейся сторожевой вышке.
Кот махнул с ее спины через перила и с тяжеловесным «гуп!» приземлился у ног Гальки. Ирка спрыгнула следом, мгновенно приняв человеческий облик. Галька резко крутанулась, наставив дымящееся дуло пулемета.
— Это я, Ирка, не стреляй! — Морщась от боли, она просунула руку под меховую безрукавку и, зажимая скользкий от крови бок, принялась бормотать заговор на затворение. Нечего тут всяким Хортову кровь нанюхивать!
— А, то ты, змейская невеста… Шо, знов одягти нема чого? — усмехнулась Галька, косясь на Иркину безрукавку и импровизированные сапоги. — Звиняй, зараз допомгты не можу. — Она мельком оглядела собственную изодранную в лохмотья, пропитанную потом и порохом вышиванку. — Бачу, знайшла свого змия, — она кивнула на пронесшегося над вышкой Айта. — Вовремя… Хиба що… — И она снова приникла к прицелу. Глаза у нее были совсем как дуло этого самого пулемета: такие же темные и беспощадные.
— Ты кричала… Где Горпына, Галь? Что случилось? — быстро спросила Ирка.
— А нема больше нашей мамки! Убили! — с каким-то бесшабашным безумием отмахнулась девушка. — Та и я зараз декого вбью! А то шо ж таке — воны мою мамулю вбылы, та житы будуть? Ой, не будуть, Христом-Богом клянуся! — И пулемет в ее руках снова заплясал, плюясь на пол отстрелянными гильзами. — Во Царьграде да на рыночку, ой, пье Байда мед-горилочку, ой не день, не ночку, та й не годыночку[22]… — орала Галька, полосуя очередями лезущих через тын серокожих.
Горпына! Ирка почувствовала резкую боль в груди, будто в нее всадили нож. Сильная рука на лбу, унимающая терзающий жар, тихий шепот молитвы у изголовья, прищуренные насмешливые глаза… Горпына спасала детей. Горпына спасла Ирку… Горпына умерла. Галька осталась сиротой. Потому что Мертвый лес двинулся на поселения Ирия. Мертвый лес Иркиного отца. Симаргл догнал некогда убежавших от него детей, догнал уже взрослых…
— А… Гнат где? — прошептала Ирка, но Галька услышала.
— Ой, прийшов до Байды царь Турецкий… — успела проорать она, вздергивая раскаленный ствол вверх. — А вона батько, внизу!
Ирка перевесилась через поручень. Гнат метался под стеной, и нож его безошибочно находил серокожих. Атакующий серокожий прыгнул на него с высоты тына, Гнат вскинул лезвие ему навстречу… и рухнул наземь под навалившимся на него телом. Рыча, как дикие звери, человек и созданное Симарглом существо катались по земле. Ирка перевесилась еще ниже, выцеливая Гнатова противника клубом огня. С торжествующим воплем серокожий оседлал своего врага… и тут же копье зеленого огня вонзилось ему между лопатками. Серокожий молча рухнул на Гната.
С ладони Ирки осыпались чешуйки уже подсохшей крови… Серокожие взвыли и полезли на тын так яростно, что колья зашатались под их тяжестью. Вывернувшийся из-под тела врага Гнат ринулся в свалку. Ирка торопливо сотворила по шару ведьмовского огня на каждой руке….
Танька ворвалась на вышку прямо на метле, подбила Ирке ладонь, заставляя шар зеленого пламени безобидно пшикнуть и растаять.
— С ума сошла?! Они же тебя ищут! — прошипела Танька, а черная кошка откликнулась согласным мяуканьем и тут же зажала себе пасть лапой.
— А чому це воны ее шукають? — подозрительно глядя на Ирку, спросила Галька.
— Умница потому что и красавица — как же такую не сожрать! — без запинки ответила Танька и, ухватив Ирку под локоть, оттащила в сторону. — Не знаю, сразу они это задумали в расчете тебя сюда выманить, или у Прикованного был другой план — но сейчас тебя засекли и не отвяжутся, пока в Мертвый лес не уволокут. Так что кончай провоцировать врага, хватай кота и лети отсюда со всех крыльев. Спорим, как только ты уберешься, они беситься перестанут? — Она снова вскочила на метлу, кошка уселась позади, будто всю жизнь летала за спиной светловолосой ведьмы. — Ирка, быстро! И без глупостей! — Танька вихрем унеслась к тыну, спрыгнувшая с метлы кошка вцепилась когтями в какого-то серокожего, лентами спуская ему шкуру со щек. Танька сверху поливала атакующих сапфировым огнем.
— Ящик з патронами тащи! — рявкнула Галька, наскоро перезаряжая свой пулемет.
Кот пронзительно мяукнул — и кинулся за ящиком сам. За ярко освещенной границей тына ярился Мертвый лес. Словно тысячи тысяч гигантских осьминогов всплыли прямо на безжизненном пустыре — корни извивались, норовя зацепиться за накренившийся тын и просочиться внутрь. Вертящиеся в небе драконы поливали их огнем и холодом, развеивали золу ветром. Черные облака не возвращались, зато над верхушками мертвых деревьев взмыли уже привычные зверевсадники на аспидах. На тын снова принялись взбираться серокожие — их встретили стрелами с крыш, в одном из лучников Ирка узнала мальчишку, в прошлый раз топором отбивавшегося от крикс. Галькин пулемет стрекотал и подпрыгивал, чуть не вырываясь у нее из рук. А Ирка стояла на вышке в полной растерянности.