— Ничего, что Ирка этим плащом его спасла? — голос Таньки аж звенел от негодования.
— А это уже частности! — торжествующе пропелаТабити. — Вернула значит, вернула! Чему я весьма рада! Не в обиду будет сказано, Лизонька, твоя внучка очаровательна, но… мне кажется, она на Айтвараса плохо влияет. Он Великий, и у него множество важных… вселенски важных дел, он не может позволить себе отвлекаться!
— Это моя внучка — наднепрянская ведьма, и она не может позволить себе отвлекаться!
— А если он снова ей свою шкуру подарит? Я видела, у него еще есть! — уперлась Танька, за что Ирка была ей весьма благодарна. Не то чтоб она хотела шкуру… Но просто ради информации.
— Старая не годится, — злорадно сообщила Табити. — Ваши же парни не предлагают девушке выйти замуж за себя семилетнего! А в следующий раз он будет менять шкуру только лет через шесть-семь. Надеюсь, за это время безголовость пройдет! А то уже Вереселень Рориг в ваш мир засобирался ведьму себе искать, — проворчала она. — Все у него в хозяйстве есть — ведьмы ему не хватает!
— Это я надеюсь, что у внучки дурь пройдет! — вставила бабка.
— Ирка все равно еще лет шесть замуж выйти не сможет — ее Хаим Янкель заклял! — проворчалаТанька.
— Дай бог здоровья старому интригану! — молитвенно подняла глаза к потолку бабка.
— Может, вы перестанете обсуждать мои личные дела? — процедила Ирка. — Своих нет?
— Есть, — неожиданно согласилась Табити, поднялась и заскользила к дверям. Винтажная юбка впол, кажется даже с небольшим шлейфом, как всегда скрывала ноги. Ну или их отсутствие. — Собирайся, — скомандовала она Таньке. — И скажи Вольху, что я сейчас приду.
Танька некоторое время глядела на нее выразительно…
— Тебя, между прочим, еще один пациент ждет, — напомнила Табити. — Вот уж кому не повезло так не повезло — родители в ярости, собираются запереть его дома до конца дней! Его дней.
— Ладно, пойду Богдана отмазывать, — нехотя согласилась Танька и подхватила кошку на руки. — Потом поговорим. Без лишних ушей, — кивнула она Ирке.
— Зовсим знахабнилы девки — ридна бабця им лишняя, — пробурчала бабка, вызвав у Ирки острый приступ ностальгии. И тут же вернулась к аристократическому говору: — Дорогие мои, я вас провожу!
Иркин кот прощально муркнул вслед. Болтающаяся у Таньки на руках Дару его проигнорировала.
— Не стоит она твоего внимания, Мак, — хмыкнула Ирка. Кот скроил исполненную сомнения мину и подполз Ирке поближе под руку, позволяя гладить себя между ушей. Она запустила пальцы ему в шерсть и… попробовала сама выпустить собачьи уши. Получилось.
Из-за калитки донесся отдаленный гудок клаксона.
— Иду уже, иду! — хмыкнула Табити. — Полторы тысячи лет он никуда не торопился, а теперь пять минут потерпеть не может. Не спеши, еще надоест, уж я постараюсь.
— Может, простишь его наконец? — устало сказала бабка.
— Я его не заставляла уходить от меня к этой мелкой богиньке Леле!
— Не такая она и мелкая…
— Мел-ка-я! — повторила Табити.
— Хорошо, мелкая. Но это же было так давно.
— Давно? Я даже злиться еще не перестала!
— Он спас тебе жизнь! — напомнила бабка. — Тебя бы на поле серокожие затоптали.
— Еще бы он бросил меня там валяться! — фыркнула Табити, судя по звукам возясь перед зеркалом. — Я возьму твою помаду, ладно? К тому же… — голос стал невнятным — Табити подкрашивала губы, — не преувеличивай насчет жизни. Мужчина должен себя чувствовать героем и спасителем… Но если никто не приходит нас спасать, мы же как-то спасаемся и сами, правда? Лучше скажи: уверена, что твои соседи поверят, что ты твоя собственная дочь? Брр, ужас какой — что это я такое сказала?
— А что они подумают? Что я бывшая хортицкая ведьма, немножко поигравшая с собственным возрастом? В последний раз, — скорее ностальгически, чем горестно, вздохнула бабка.
— Не так уж сильно и поиграла. Лизетта, я тоже бабушка, и даже прабабушка, а помоложе тебя выгляжу! На внуках Ирий клином не сошелся — у тебя что, личной жизни нет?
— Знаешь, Табби… Иди-ка ты… там твоя личная жизнь гудит, скоро сюда притащится!
— И пойду! — Ирка совсем не была уверена, но кажется… Табити-Змееногая, Мать-Владычица показала бабке язык! — Как тут теперь говорят? Чмоки-чмоки!
— Веди себя прилично — не девочка ведь, — проворчала бабка, Табити рассмеялась, хлопнула дверь. Некоторое время царила тишина, потом лестница привычно заскрипела под шагами.
Ирка невольно засуетилась в кровати, спрятала уши, повернулась на один бок, другой, подтянула кота поближе… Бабка вошла, постояла, глядя на нее с порога, и устроилась на краю кровати, обняв Ирку вместе с подушкой и котом.
— Очень злишься, что я тебе врала? — наконец тихо спросила она. — Что не рассказала про отца…
— …и что свела моего отца с моей матерью? — в тон ей подхватила Ирка.
— Ты и это поняла… — вздохнула бабка. — Я не сводила, они сами того… снюхались. Я просто не препятствовала. Казалось мне, что не нужно. А ты сама знаешь — ведьме своего чутья…
— …надо слушаться, — закончила вместо нее Ирка. — А ты теперь… умрешь? — тихо спросила она.
— Подслушивала? — ласково поинтересовалась бабка. — Не бойся. Думаю, лет тридцать в запасе у меня есть. Как раз достаточно, чтоб обучить тебя как следует!
Ирка передвинулась на подушке, едва не выдернув иголку из вены, и уставилась на бабку:
— Чему обучить? Я уже выполнила эту твою миссию… — Она удивленно смолкла, глядя на веселящуюся бабку.
— Ох, насмешила! — вытаскивая из кармана платок и промокая глаза, наконец успокоилась та. — Во-первых, миссия, к счастью, не моя, а твоя! Мои миссии все кончились! — она развела руками. — А во-вторых, думаешь, выпустила Симаргла из камня — и на этом все? А чем ты собралась всю оставшуюся жизнь заниматься, дорогая внучка?
Ирка хлопала глазами как разбуженная сова.
— Не-ет, моя милая, так просто ты не отделаешься! — с явным удовольствием сообщила бабка. — Связать твоего отца кровью — это, конечно, была гениальная идея. Но ты понимаешь, что теперь, если люди причинят вред ему, тебе тоже будет ой как плохо?
«Наверное, сейчас я похожа на рыбину — глаза выпучены и воздух ртом хватаю!»
— Ты ведь поняла насчет человека-стихии, — тихо сказала бабка, прижимая Ирку к себе еще крепче. — А почему меняются хортицкие ведьмы-хозяйки, задумывалась?
— Ты скажешь, или мне придется понять это самой? — напряженно спросила Ирка.
Бабка улыбнулась:
— Нет, самой уже не нужно. Чему-чему, а самостоятельности ты отлично научилась — самой учиться, самой справляться… Полноценная хортицкая ведьма, знающая главное — как принимать собственные решения. — Бабка снова вздохнула. — Предыдущая хортицкая ведьма уходит, когда ее задача выполнена. И возникает новая задача. Кто бы мог подумать? — Она вдруг вскочила, так что Ирка чуть не стукнулась головой о спинку кровати. — Мы мечтали! Мы так хотели! Мы были уверены, что технический прогресс это только на пользу! Огромные заводы, создающие богатства! Для всех! Везде, всюду заводы, полно заводов а между ними железные дороги! Паровозы дымят и это замечательно! Автомобили, самолеты! А электричество? Плотины загибают реки куда захотят человек меняет рельеф земли! А химия? Один укол — и обычная курица разрастается так, что можно накормить всех голодных! Мы верили, мы стремились, и я, хортицкая ведьма, — на острие этого человеческого копья!
Ирка вздрогнула.
— Могли ли мы подумать, что наша мечта имеет оборотную сторону? Что плотины убивают рыбу, а заводы отравляют и воду, и воздух? Что химические удобрения высушивают землю и травят зерно? Что разросшаяся от укола курица — сама отрава? Что новорожденная стихия — человечество такое же бездумное и нерасчетливое, как… как любой младенец? И так же пачкает все вокруг, только без пеленок… без памперсов! Что мы просто начнем убивать то, из чего вышли… и в чем живем? А оно… природа… Великий Пес… ударит в ответ? Странно было бы, если б не ударил.
— И что теперь? — тихо спросила Ирка.
— На этот вопрос я тебе уже отвечала — не знаю я, что теперь! — снова развела руками бабка. — Это тебе предстоит сохранить все наши достижения… и твоего Отца в целости и сохранности. Тебе придется научить новую стихию жить в гармонии со старыми и всем остальным миром! Превратить пачкающего младенца хотя бы в ребенка — хорошо воспитанного и с большим будущим. Ты должна не дать Великому Псу уничтожить людей. А он непременно попробует снова, уж очень много вреда мы ему причиняем! И не дать людям уничтожить его, хотя бы потому, что из-за вашей связи ты погибнешь тоже! Дай бог, чтоб тебе не становилось плохо из-за каждого брошенного на улице пластикового стаканчика!
— Разгребать за тобой твои недоработки? — возмутилась Ирка.
— Деточка! Я тебя удивлю! — бурно возрадовалась бабка. — Когда ты решишь свою задачу, превратишь человечество в ответственную и взрослую стихию, найдешь мир и взаимопонимание со своим Отцом… или хотя бы просто взаимное уважение… Когда ты и твои потомки будете жить в технически развитом и экологически чистом мире… — слова бабки прозвучали откровенно издевательски, — на вас свалятся проблемы, вызванные именно тем, чего вы добились! И новая хортицкая ведьма — кем уж она тебе будет приходиться: внучкой, правнучкой? — придет, чтобы их решать!
— Какие могут быть проблемы от экологической чистоты? — озадачилась Ирка.
— Я тоже не представляла: какие могут быть проблемы от технического прогресса? — ехидно ответила бабка. — Ничего не бывает без оборотной стороны, большинство проблем человечества — это результат его же достижений! — Она снова устроилась на краю Иркиной кровати. — Ничего. Табити говорит, об Отце твоем пока ни слуху ни духу, куда забился — неизвестно. Думаю, в ближайшие годы он не высунется — слишком серьезное потрясение ты ему устроила, да и змеи станут его гонять, пока хвост не отгрызут. Будет время дать тебе планомерное ведьмовское образование. А еще есть чаклунско-практические конференции ведьм — с шестнадцати лет уже можно участвовать, и курсы повышения колдовской квалификации, когда каждая ведьма показывает что умеет, ну и знакомятся тоже, нарабатывают связи… Хотя со связями у тебя и так неплохо, одна фея Бефана чего стоит! — одобрительно кивнула бабка. — Ведьме-хозяйке, конечно, никак нельзя ударить в грязь лицом. Заниматься придется днем и ночью, у тебя не будет времени на всякие глупости вроде… вроде этого твоего змея. Не то чтоб я имела что-то против него, но… Милая, тебе же всего тринадцать! Для ведьмы это, конечно, совершеннолетие, но, согласись, для всего остального ты пока еще маленькая. К тому же первая любовь — она ведь проходит. Много девушек остаются с парнями, в которых они влюбились в тринадцать лет? И слава богу! У тебя и так отец — Великий Пес, а тут еще змей! Какие же правнуки у меня будут? С двумя хвостами?