– Надо было сдать его в полицию, – посоветовал дядька с собакой.
– Так что же вы стоите? У вас же собака! Догоните и доставьте его в полицию.
Дядька сразу ушёл в противоположную сторону: быть свидетелем или связываться с милицией, переименованной в полицию, никому не хотелось.
Женщина с ребёнком так и не позвонила и тоже ушла.
Николай сел в машину, развернулся. Надо вернуть женщине сумочку.
Она и в самом деле была на прежнем месте, под фонарём, и прикладывала снег к лицу.
Николай подошёл, протянул сумочку:
– Проверьте, всё ли цело?
– Николай?
Господи, да это же соседка, Надя! Он её в суматохе и погоне и не разглядел. Да и не видел её раньше в пальто. А меховая шапка и верхняя одежда меняют внешность.
– Вы целы?
– Губа и щека болят.
– Снег подержите. Вы как здесь оказались?
– Вот же моя гимназия, за забором! Я к трамваю шла, а тут эти… И сразу бить. Я так испугалась!
– Отморозки! Полицию вызывать будете?
Надя открыла сумочку, просмотрела содержимое:
– Документы, кошелёк и телефон на месте. Нет, не буду. Начнут протокол составлять, уйма времени уйдёт. К тому же сумочку вернули, материального ущерба нет. Дело, скорее всего, не заведут.
– Как хотите. Я вас довезу, садитесь.
Вот уж не предполагал Николай встретиться с соседкой при таких обстоятельствах.
Добрались до дома. Николай зашёл с Надей в её квартиру:
– Разрешите, я вас осмотрю. Может, помощь медицинская нужна.
Он снял пальто, вымыл руки, осмотрел лицо. Губа разбита, но кровь не идёт. На щеке отёк, завтра синяк будет.
Надежда «полюбовалась» на себя в зеркало:
– Как же мне такой завтра на работу идти?
– Позвоните, объясните ситуацию.
– Конец четверти скоро, контрольные идут, оценки выставлять надо. Грипп в городе, несколько педагогов на больничном. Нет, невозможно. Завуч меня просто убьёт.
– Ну да, не везёт так не везёт. Сегодня побили и едва не ограбили, завтра убьют.
Надежда попыталась улыбнуться, вскрикнула и прижала пальцы к губе:
– Больно…
– Завтра щеку раздует. Вы лёд из холодильника приложите. А впрочем, посидите, я сам.
Он достал из морозилки форму для льда, выбил кубики и завернул их в полотенце.
– Держите.
Надежда приложила полотенце к щеке и отдёрнула:
– Холодно.
– Зато завтра вид будет не такой ужасный.
– Ну почему мне так не везёт? Вчера молния на сапоге разошлась, сегодня избили…
Надежда уселась в кресло и заплакала. Николай подошёл, погладил по щеке, успокаивая. Надежда прильнула к нему: слабый человек всегда ищет защиту у сильного. А тут случай дикий, сосед от хулиганов и грабителей защитил, сумку вернул.
– Давайте я вас ужином угощу, – успокоилась Надя.
– Взятка или благодарность? – пошутил Николай.
– Ну вы же определённым образом рисковали! А вдруг бы у него оказался нож?
Николай запоздало подумал, что Надя права. Шпана и в самом деле ходила «на дело» с ножами – жертву припугнуть. Да и самоуверенности нож добавлял.
Надя прошла на кухню и загремела посудой.
Николаю стало неудобно. Может, ей не до него, умыться хочется, переодеться? Однако есть тоже хотелось. «Ладно, – решил он про себя, – посижу с полчасика, попью чайку – и к себе. А то её до сих пор трясёт от пережитого».
Надя быстро соорудила салат, подогрела чай.
– Прошу к столу.
На кухне, впрочем как и в квартире, было уютно, чувствовалась женская рука. Цветы в горшках на подоконнике, милые безделушки. У него же – казарменная строгость. Да и не пытался Николай обустраивать съёмное жильё.
Он с удовольствием поел салат и подумал, что к нему неплохо было бы ещё свиную отбивную. Но – чего нет, того нет.
Выпили чаю с печеньем.
– Спасибо, мне пора, – решил откланяться Николай.
– Посидите ещё немного, мне с вами спокойнее. Вы не торопитесь?
– Нет.
Срочных дел у него не было. Одно плохо – в магазин он не заехал. Холодильник пустой, завтракать будет нечем. Да и поздно уже в магазин идти. «Перебьюсь», – решил он.
Надежда переоделась в ванной комнате и вышла в халатике.
– Не обидитесь, если я прилягу? Голова что-то побаливает.
– Ради бога!
Когда Надя улеглась на диван, он подошёл к ней:
– Посмотрите на меня.
Как профессионал, Николай решил подстраховаться, проверить зрачки. Надя могла получить черепно-мозговую травму, и голова могла болеть не от пережитого страха. Но – нет, зрачки были расширены одинаково. «Глаза у неё красивые», – машинально отметил про себя Николай.
Носогубные складки почти симметричные. Почти – потому что на левой щеке отёк от удара.
– Голова не кружится? Последние события хорошо помните?
– Не кружится, всё помню.
– Ну и славно.
– Вы как врач.
– Я и есть врач.
– Обманщик! Все мужчины такие! А на праздновании Нового года говорили, что вы менеджер, что-то по медтехнике.
– Где же вы увидели обман? – начал выкручиваться Николай. Ну запамятовал он, что представился менеджером! – Я продаю медицинские услуги.
– Опять обманываете?
– Честное пионерское! Могу диплом показать.
– Пионерское! Когда это было!
Надя взяла его за руку, повернулась на бок и неожиданно для него уснула. Просто прикрыла глаза и засопела. Видимо, страх при нападении, побои, выброс адреналина сыграли свою роль. Попав домой, она расслабилась – и вот результат.
Николай чувствовал себя в дурацком положении. Уйти потихоньку? Но Надежда держит его за руку – даже во сне. Вытащи он её – и женщина проснётся. А ему не хотелось бы её беспокоить, будить. Но и перспектива сидеть возле неё всю ночь его не радовала.
Он попытался понемногу вытянуть кисть, но женщина и во сне не хотела её отпускать. Вот же ситуация!
Он просидел час, надеясь, что Надежда будет поворачиваться на другой бок и отпустит кисть. Но не тут-то было! Его надежды оказались тщетными. Неужели так всю ночь и придётся просидеть?
Устав находиться в одной позе, он пошевелился – ноги затекли. Но тут Надя кисть его руки вообще под свою голову подсунула. Ну, раз так – и он мучиться не будет.
Одной рукой он расстегнул ремень и молнию на брюках, стянул их и отбросил на кресло – не хватало ему утром ещё брюки гладить! И осторожно улёгся бочком на диван. Узковато, места мало, подвинуться бы надо. Но лежать лучше, чем сидеть в неудобной позе. Глядишь – и вздремнуть удастся.
Однако мысли греховные в голову лезли, спать не давали. Она на самом деле после передряги просто хочет почувствовать рядом мужчину, защитника? Или это извечная женская игра-завлекалка? Как узнать?
А тут ещё Надежда в сонном забытьи ногу на него положила. И как раз горячим бедром с гладкой кожей – на его волосатую ногу.
Николая как током пронзило. Вроде не мальчик, не подросток прыщавый, а зацепило. Он даже дыхание затаил: последует за этим движением ещё что-нибудь, какой-нибудь маленький намёк? Или всё же это её движение было неосознанным? Распускать же руки, тискать аппетитные места Николаю не хотелось. Отношения соседские, обидеть женщину недолго. А ещё больше не хотелось после сегодняшнего инцидента – её уже и так обидели. Полезет со своими желаниями – чем он лучше грабителя будет?
Николай постарался отвлечь себя от соблазна, но чресла жили своей жизнью и требовали удовлетворения.
Так он промучился полночи. С женщинами всегда так. Не смотришь на неё – дурак набитый, смотришь – козёл. И что им надо?
Уснул он уже под утро.
Когда зазвенел будильник, проснулись оба. У Надежды глаза от удивления округлились. Вернее, один глаз, потому что второй заплыл, и приоткрывался только чуть-чуть, узенькой щёлочкой.
– Мы что, вместе спали? – удивилась она.
– Ну да, вы же в мою руку вцепились и не отпускали. Вот и пришлось…
– Ну, теперь вы, как честный и порядочный человек, обязаны на мне жениться, – пошутила она.
– Вам бы, Надя, завучу позвонить или директору.
Женщина перебралась через Николая и прошествовала в ванную. Через секунду оттуда раздался визг.
Николай, как был – в помятой рубашке, трусах и носках, – рванул туда.
Надежда разглядывала своё лицо в зеркало.
– Какой ужас! И сколько это будет продолжаться?
– Две недели. В лучшем случае – десять дней.
– Надо звонить завучу.
Николай прошёл в комнату, натянул брюки, надел пиджак.
– Простите меня великодушно, если обидел ненароком, но мне на работу надо.
– Спасибо вам за всё.
Николай зашёл к себе, выпил чашку крепкого кофе с сахаром. Слишком лёгкий завтрак для него, но другой еды в квартире не было.
Поменяв рубашку на свежую, он поехал на работу.
Вечером, заехав в супермаркет, он набрал продуктов. Дома, разделил их на два пакета и один отнёс Надежде. Она посмотрела в глазок после звонка и только потом открыла. На её щеке и вокруг глаза уже багровел наливающийся синяк, прощё говоря – фингал.
– Добрый вечер, Надя. Вот, еду вам принёс. Думаю, в таком виде вы в магазин не пойдёте.
– Заходите, вам можно. Двери открывать боюсь, шокирую своим видом. Думала завтра подруге Ольге позвонить, чтобы она провизию принесла, а тут вы.
Николай прошёл на кухню, поставил пакет на стол. Надежда тут же выложила из него продукты.
– Сколько я вам должна?
– Ничего. Раненых и больных надо кормить бесплатно.
– Спасибо. Поужинаете со мной?
– С удовольствием.
– Только тогда подождать придётся.
Надежда вымыла огурцы, помидоры, зелёный лук, всё нарезала и заправила сметаной.
– А вы хозяйственный, Николай.
– Жизнь научила, второй год один живу. Я и готовить научился, но не люблю.
– А говорят, лучшие повара – мужчины.
– Может быть. По крайней мере, в ресторанах шеф-повара – мужчины.
Надя соорудила салат, подогрела в микроволновке котлеты.
– Вам чай или кофе?
– Чай. Кофе на ночь не пью.
Надя ела осторожно. Её верхняя губа слева припухла, и открывать рот было болезненно. И Николай не торопился. Вечер, пятница – завтра отоспится.