– За совет спасибо.
За деловыми переговорами день пролетел, как один час, незаметно. По совету адвоката Николай направился в офис солидного банка, имеющего филиалы за границей и даже в шведской столице – Стокгольме, и открыл там счёт.
Когда Николай вышел из банка, на улице уже было темно. Он отправился на вокзал и купил билет. До отхода поезда было ещё два часа, и он успел посетить кафе и сытно поесть – ведь за хлопотами весь день был голоден. Зато в поезде, едва улёгшись на полку, уснул крепким сном.
Дома уже никого не было. Надя ушла на работу, сын убежал в университет. Николай отзвонился Наде:
– Коленька, здравствуй, – обрадовалась она. – Я сейчас занята, у меня урок.
– Я вернулся, уже дома. Целую и жду, – протараторил он.
Он заглянул в холодильник – пустовато. Пошёл в магазин, накупил всяких деликатесов и вкусностей, а к возвращению Нади и Лёшки приготовил салат из креветок. Нарезал ананас, сырокопчёную колбасу, открыл бутылку хорошего вина и сервировал стол. И сам переоделся, надел белую рубашку с галстуком.
Первым заявился Лёшка. Увидев Николая при параде, хлопочущего у накрытого стола, он наморщил лоб от удивления и застыл изваянием:
– А какой сегодня день? И по какой причине такой стол? Что-то я не могу припомнить повода…
– Потом узнаешь. А пока мой руки, подождём Надю.
А вот она, войдя в комнату, не удивилась, вероятно, ожидала нечто подобное. На столе не хватало цветов, но и покупать их по морозу Николай не решился. По тому, как радостно заблестели у жены глаза, Николай понял, что со столом он угодил.
Они уселись, Николай разлил по фужерам мартини и сказал короткий тост:
– Ну, за успех, мои дорогие!
Николай с Лёшей выпили, Надя лишь пригубила.
– Неплохое вино, – заметила она.
– Да вы хоть скажите, какой повод? – Алексей недоумённо переводил глаза с отца на Надежду. – Чего молчите? Пап, ты на повышение пошёл?
– С чего бы? Я только послезавтра на работу выхожу. А тем, кто на больничном листе столько просидел, повышений не дают.
– Может, у вас годовщина свадьбы? – не унимался Лёшка. – А то нехорошо получается. Я не в курсе, не поздравил…
– Лёш, не суетись, – остановил сына Николай. – Всё узнаешь в своё время, сюрприз будет.
– Да ну вас, вечно какие-то секреты! А кто салат делал?
– Я.
– О! А почему-то вкусный.
– Ты что, считаешь, что я салат сделать не могу? Тогда добавки не дам!
Лёшка сунул в рот сразу два куска колбасы, едва прожевал:
– Класс!
– Еврейская кошерная, – в тон ему отозвался Николай.
– А разве у нас в семье есть евреи? – Лёшка так и застыл с набитым ртом.
– Не было никогда, однако колбаса вкусная, ешь.
Потом и Надя сказала тост за Николая – короткий, но проникновенный, с чувством.
Лёшка наелся и встал из-за стола.
– Каждый день бы такой ужин! Вкуснятина!
– Не обещаю.
– Я пойду к Аксинье.
– Только постарайся вернуться не поздно. И на приключения не нарывайся.
– Да понял уже, па! Что вы все с нравоучениями? – Лёшка оделся и ушёл.
Надя положила свою руку на ладонь Николая:
– Как съездил?
– Наследство мне отвалилось от тётки. В Швеции она жила, там и похоронена. Счёт у неё в банке, дом в Стокгольме…
– Это в Финляндии?
– Столица Швеции. Только в права наследования я могу вступить через полгода.
– У, долго!
– Мне теперь работать надо за троих.
– Почему?
– Ты скоро в декрет уйдёшь, Лёшке помогать надо… А ещё…
Николай помолчал:
– Процент заплатить надо шведскому нотариусу.
– Фи!
– Четыреста тысяч.
– Сколько?!
– Ты не ослышалась.
– Почему так много?
– Догадайся с трёх раз.
– Наследство большое!
– Угадала.
– Сколько? Говори, не томи.
– Цыплят по осени считают. Я пока претендент, и то пятой очереди.
– Впереди ещё наследники есть? – Надя встревожилась. – Четверо?
– Никого. Просто я не совсем уж близкий родственник. Почему тётка написала на меня завещание, не пойму.
– А, ладно! Жили без наследства, полгода ещё подождём.
– Умница ты моя!
Николай обнял жену, погладил по округлившемуся животу:
– Как он?
– Толкается.
– Иди отдыхай, устала, наверное, со своими балбесами.
– Есть немного. Ноги к концу дня отекают.
Николай и сам устал за поездку. В своей профессии он был на высоте, а приехал в Москву – и оказалось, что есть иная область жизни и деятельности человеческой и в ней всё непонятно, всё внове. На какие фразы обратить внимание в документах, как понять, нет ли в договорах подвоха? В тех же банках, автосалонах подводные камни обычно внизу, да мелким шрифтом, и внимание на них обращают не всегда. Опростоволоситься не хотелось, а знаний и подобного опыта у Николая не было. Многие ли могут похвастаться, что получали наследство из-за границы? У себя на родине – да, получали. Это были дачи, дома, квартиры и машины умерших родителей или других родственников. Нередко из-за них разгорались страсти и обиды – даже родственные войны порой. А тут – завещание из-за границы, и единственный наследник – он, делить наследство не с кем. Конечно, захапать всё себе он не собирался. Лёшке с Аксиньей помочь, часть в Фонд милосердия, для больных детей – да мало ли ещё какие нужды. Только сейчас делить неполученное ещё наследство, пусть и мысленно, – всё равно что делить шкуру неубитого медведя.
Через два дня Николай вышел на работу. Заждались здесь его: ведь ведущий хирург клиники, а в отделении отсутствовал долго. Понятное дело, каждый из докторов свою работу знал, но всегда была масса организационных вопросов.
С самого начала Николай впрягся по полной, с утра до вечера. Нужно было зарабатывать деньги – и на жизнь, и на уплату пошлины. Никто не мог вступить в права наследования, не уплатив предварительно государственную пошлину. Да ещё Надя скоро в декретный отпуск уйдёт, кормить-поить надо, кроватку, коляску и многочисленное детское приданое покупать. Всё это постоянно довлело.
Николай был мужчиной консервативного воспитания, и оно сформировало у него определённые привычки. Он считал, что ответственность за семью, за атмосферу в ней, за материальный достаток, за то, чтобы поставить детей на ноги, дать им образование, помочь на первых порах самостоятельной жизни нести должен глава семьи. И ответственность за все решения, касающиеся семьи, должен брать на себя глава семьи – просто потому, что мужчина, добытчик. Уют в семье, воспитание детей – это уже женское. Мир и лад – дело обоих. Тогда и дети вырастут достойными людьми без назиданий и нравоучений, поскольку им будет с кого брать пример.
Новомодных веяний вроде гражданского брака Николай не понимал и не принимал. Если любишь женщину – женись, штамп в паспорте – не просто формальность. В жизни всё может случиться, и свидетельство о браке женщине уж точно пригодится.
Теперь он видел Надю только вечерами, а бывало – дежурил в отделении и по ночам. Лёшка ушёл к матери, но забегал часто – о себе рассказать, денег перехватить. А Николай и без его просьб подкидывал понемногу, но каждый раз.
По срокам, рожать Наде было в конце мая. Николай был на дежурстве, когда раздался звонок с сотового:
– Коля, мне плохо что-то, живот болит.
– Скоро буду. Приготовь обменную карту, паспорт и личные вещи.
Он тут же позвонил одному из хирургов и попросил срочно его подменить. Потом стал обзванивать знакомых акушеров-гинекологов. Он уже договаривался заранее с заведующим родильным отделением, но тот, как на беду, уехал в отпуск. Теперь вопрос приходилось решать в пожарном порядке.
Пока он договорился, приехал сменщик. Николай тут же переоделся, завёл машину и поехал домой.
Надя охала и ахала, держась за живот.
– Воды отошли? – с порога спросил Николай.
– Нет ещё. А разве должны?
– Собирайся, едем, – не стал разъяснять ей подробности Николай.
Время было ночное, улицы пустынны, и до роддома они добрались быстро.
Надю сразу отвели в приёмное отделение. Знакомый акушер-гинеколог, поздоровавшись, спросил:
– При родах присутствовать будешь?
– Нет уж, уволь! Я лучше здесь подожду.
Надя была первородкой, у таких роды могут длиться долго, и Николай знал, что ему нужно было набраться терпения. Крови он не боялся, как другие мужчины, у самого во время операций руки иногда по локоть в крови были. Но рожать – это дело чисто женское, мужчине при сём великом таинстве появления на свет нового человека лучше не присутствовать.
Час тянулся за часом, томительно и напряжённо, и когда слух Николая уловил донёсшийся откуда-то издалека крик младенца, он встрепенулся.
Хлопнула дверь, и вышла акушерка:
– С дочерью вас! Пятьдесят сантиметров, три пятьсот вес. Замечательная девчушка!
– Здоровая?
– Здоровенькая. И жена в порядке.
Уф! Николай только теперь понял, в каком напряжении он пребывал всё это время. Отпустило! Самое трудное и волнующее позади. И почему девочка? На УЗИ показывало – мальчик. Да ладно, ему все равно, сын-дочь!
– Спасибо за добрую весть.
Николай вышел, сел в машину и доехал до дома. Сейчас находиться с женой ему не стоит, ей отдохнуть надо, да и в родильное отделение посторонних не пускают из-за режима.
Утром, ещё до пересмены, он позвонил дежурному акушеру-гинекологу:
– Илья, доброе утро, это Николай.
– Поздравляю с дочкой! – засмеялся тот. – С ребёнком и мамочкой всё хорошо. Разрывов нет, пока отдыхает. Так что не дёргайся. Имя дочери уже придумал?
– С женой согласовать надо. И нам мальчика обещали.
– Думай быстрее, надо документы о рождении выписывать.
– Илья, спасибо, за мной не заржавеет.
– Брось, о чём ты? Ладно, давай, а то мне некогда, ещё бумаги на смену готовить надо.
– Пока.
И в самом деле. Разговор с Надей как-то был, имя ребёнку придумывали. Если мальчик, то Андрей, – а девочка? Имена обсуждали разные, даже святцы смотрели, а к единому мнению так и не пришли. Наде нравилось имя Пелагея, исконно русское, старинное, православное и редкое по нынешним временам. Николай же больше склонялся к Анастасии, Насте, на худой конец – к Татьяне. Тоже имена не избитые, а то каждая вторая девочка Наташа.