Черногорский король Никола I желал заполучить себе город Шкодер. По-славянски название города звучит как Скутари. Цель достойная, но если черногорцы город быстро не захватят и не зачистят там католическое кубло Римской курии и Австрийского кардинальства, то потом на Скутари Никола I может и не рассчитывать. Не отдадут! Отберут ультимативно, и ничего не сделаешь.
Перспективные планы раздела территории — это не просто карта. Это еще и военное планирование боевых действий. Кто, куда и зачем. И если планы составлены без учета реальности, то часть действий игрока не имеет никакого смысла, а силы и средства на достижение бессмысленного результата все равно тратятся. В общем балканским союзникам указали на очевидные ошибки планов. А также предложили ответить на интересующий Петербург вопрос: А что собственно с этого будет иметь Россия? Ну кроме очередных проблем, убытков и геммороя. Ведь именно этим всегда заканчиваются крупные телодвижения славян на Балканах.
Сербская сторона планы переделывать не захотела. Сербы так рассчитывали получить выход к морю, а русские вдруг говорят, что это невозможно. Разве старший брат так поступает? Ну и так далее. Но русские дипломаты все-таки настоятельно советовали составить запасной план.
Болгарам русское предложение тоже не понравилось. И было с чего. Если сербам по мнению русских не достанутся албанские земли, значит, болгарам придется «отдавать» сербам земли Македонии, которые Болгария уже в основном считала своими. Считала и по тому, как уже раз поделили с сербами, и по языку, и по национальной близости проживающего населения. Предложение о временной передаче части македонских земель Сербии до тех пор, пока сербы не «вернут» сербские земли на севере у Австро-Венгрии, никакого понимания у болгар не вызвало. Да, увы, это предложение было слабеньким. Проблема состояла в том, что иных реальных предложений просто не было. И что тут поделаешь? Балканы сами по себе не очень большие. На всех желающих земель там явно не хватит. А ведь еще про запросы Греции неизвестно. У той наверняка аппетит тоже большой и здоровый.
С 1905 года, когда впервые была задействована возможность слива важной информации через газету Kоlnische Zeitung, прошло много времени. Контакт с газетой после первого раза решено было сохранить и использовать в собственных целях. Источник как и раньше подписывался под статьями как «кельнский бюргер». 4–6 раз в году выходила какая-нибудь злободневная статья за подписью кельнского бургера. Вопросы почти всегда поднимались волнующие германское общество и оценки выносились достаточно объективные. Пусть иногда и акценты несколько были смещены. «Кельнский бургер» был замечен, его статьи стали обсуждаться, к его мнению стали прислушиваться не только бюргеры, но и часть политиков.
В конце августа 1912 года с целью хоть немного смягчить начальную реакцию Германии на предстоящие действия на Балканах в Кельн ушла новая статья, обозванная меморандумом Кельнского бургера. Получится или не получится — потом видно будет. Но попробовать стоит. Ниже приведен текст последней статьи:
«На политической арене складывалась интересная картина, если смотреть на Россию с нашей точки зрения, с германской. В целом начиная с победы в русско-японской войне политика России на международной арене не противодействовала германским устремлениям, если те не вторгались в сферы, которые Петербург считал своими. То есть то же неучастие России в одном из европейских противоборствующих блоков весьма напоминало некий активный нейтралитет. Петербург всегда был готов обрести что-нибудь плохо лежащее, но происходило это в основном не в сфере прямых интересов Германии. Из этого складывается ощущение, что Россия по крайней мере по отношению к Германии исходит из принципа „Живи и дай жить другим“. По отношению к Франции и Британии политика России стала жесче.
Там, где сталкивались интересы России и Германии, противодействие России всегда было твердым. Причем в основном это было в экономике или там, где Германия вторгалась в русские зоны влияния. Безусловно Россия растет, как экономическая и политическая держава. Но данный рост неизбежен и не направлен против Германии. Потенциал этого роста весьма велик, если не произойдет чего-нибудь экстраординарного. Рост в последнее время в основном финансируется за счет внутренних источников капитала. К сожалению, экономический рост любой страны и России в частности во многом идет вопреки интересам крупной германской промышленности. Впрочем, экономический рост крупной державы всегда таков. Это просто данность. Не стоит усматривать в этом какого-то противодействия именно Германии.
В России Германию не рассматривают как непосредственного врага. Скорее как неудобного и не нужного потенциального противника, да и то если вдруг так сложатся обстоятельства. Усилия Франции вернуть Россию в лагерь своих союзников не прекращаются, но пока мало успешны. Воевать за французские интересы против Германии Россия явно не желает. Этим и объясняется ее прохладное отношение к „Сердечному согласию“ и к Франции в частности. Для Германии присоединение России к этому блоку может грозить огромными проблемами. Поэтому не стоит специально провоцировать русских и давать им причин к изменению нынешней политики активного нейтралитета.
Несмотря на то, что силы России вряд ли смогут выдержать объединенный натиск германской и австро-венгерской армий, не следует пытаться решить русскую проблему военным путем. Русские просторы огромны, и в них не раз „терялись“ европейские армии. Но это не единственная и, возможно, даже не главная причина необходимости сохранения мира между Германией и Россией.
В случае начала мобилизации германской армии, Россия тут же начнет собственную мобилизацию. Ее же начнет и Франция. Здесь не может быть никаких сомнений. И никакие заверения о желании сохранить мир между двумя странами оппонентов не остановят. Просто все так устроено, и одно немыслимо без другого. После начала военных действий в России, если такое вдруг случится по вине непомерно рискованных германских политиков, согласие между Россией и Францией по противодействию Германии может быть достигнуто очень быстро. И в данном случае для Германии не будет столь уж важно, что согласие окажется достигнуто на более худших для России условиях, нежели предлагались Францией в мирное время. И вот тогда Германия, вроде бы сама того не желая, получит войну на два фронта и три европейских державы против себя. Причем Германия в данном случае получит удар в спину полностью развернутой французской армией тогда, когда основные ее силы будут вести сражения на востоке в обширных русских лесах и полях. К моменту вступлению в войну Франции Германия, видимо, захватит некоторые польские и литовские владения русских и добьется определенных военных успехов над своим противником на Востоке. Но после этого минимум половину войск придется перебрасывать на западный фронт, не имея возможности добиться решительной победы на Востоке. Уже в одном этом будет состоять неудача Германии. Ведь Германия всегда пыталась избавиться от необходимости войны на два фронта.
Исходя из всего вышесказанного следует констатировать, что не стоит будить и злить русского медведя, пока он занят своими делами, просто потому, что кому-то вдруг кажется, что Германия упускает удобное время для глобального решения европейских проблем. Это просто видимость и иллюзия. Все намного сложнее, чем нам бы хотелось. Своей торопливостью и неосторожностью можно, не желая того, просто довести создание блока „Сердечное согласие“ до желаемого Францией и Британией результата. И тогда ловушка на крупную дичь захлопнется. Да-да, это намек на германского орла.
Что Германии делать сейчас? Да просто мирно развиваться. Именно мирное экономическое развитие и торговля, насколько можно судить по новейшей истории страны, и принесли нашему государству то место в мире, которые Германия занимает сейчас. И не следует разменивать этот путь поступательного развития на излишние метания с целью во что бы то ни стало поддержать нашего двуединого дунайского союзника в его попытках отрастить себе третью голову. Если уж две головы не могут решить, куда идти Австро-Венгрии, то трехголовый мутант вряд ли будет более разумен и координирован.
Из закончившихся Агадирского и Асэбского кризиса официальный Берлин должен был сделать выводы. По идее главный вывод должен быть таким: совместно с русскими можно делать дела. Петербург, конечно, всегда преследует собственные цели, но работать с ним в паре можно. И можно совместно надавить на сердечносоглашенцев. Причем следует отметить, что Асэбский кризис русские сыграли лучше чем Берлин Агадирский. Еще раз! Не следует враждовать там, где можно и нужно договориться!»
14 сентября 1912 года Европу потрясла очередная недобрая новость. В Австрийской столице был убит Император Австро-Венгрии Франц Фердинанд. Убийца — хорватский анархист, вернувшийся из Америки. Наследовать Францу Фердинанду должна была не жена или его дети, поскольку брак изначально считался морганатическим, а еще один представитель боковой ветви Габсбургов — Карл Франц Иосиф, молодой человек в возрасте 25 лет.
Первые недели в русской и мировой прессе бродили самые разные предположения о причинах убийства Франца Фердинанда. А вот разведка Империи — только что образованное ГРУ, доложила почти точно. По мнению разведчиков Франц Фердинанд в качестве Императора вообще даже прожил слишком долго. Он мог не дотянуть и до коронации, но что-то этому помешало. Франц Фердинанд давно опасался за свою жизнь, а потому застраховал ее еще будучи наследником. Приговорен он был масонами, и, говорят, даже читал вынесенный ему приговор. Кроме того монарх был крайне неугоден второму центру власти в Империи — Венгрии. Мадьяры вполне могли пойти на его ликвидацию дабы не терять власть над половиной славян и прочих народов Империи. А ведь кроме этих у Франца Фердинанда были еще враги в Ватикане. Кто из этих троих интересантов сработал Императора трудно сказать. Да и не особо теперь важно, ибо все равно уже изменить ничего нельзя. Теперь политика Австро-Венгрии опять начнет меняться. Славянам дунайской империи теперь третий парламент явно не светит, а вот что будет с прочим, оставалось пока только гадать. И это было очень плохо, поскольку невозможно было теперь предсказать позицию двуединой относительно скорого начала Балканский войны.