″, калибр ПВО 4*3″ и 4*12,7 мм… Построить бы еще эту серию… Вообще даже были планы заложить не 4 единицы, а целых 5, для чего построить еще один линкорный стапель на Галерном островке, но потом от этого варианта отказались. Тут сколько ни строй линкоров, в Балтике ни с Германией, ни в случае чего с Британией паритета не удастся добиться по вполне понятным причинам. Так что и нечего излишне напрягаться. В случае чего русское побережье Балтики придется защищать не только и не столько линкорами. Но линкоры все равно Империи нужны. У нее появились не только заморские территории, но и серьёзные торговые интересы в тёплых странах. А это требует создания серьезного флота, чем и занимается Империя и ее Великий Князь Александр Михайлович.
Линейных крейсеров в России так и не строилось. Но кое-что в этом плане Сандро все-таки для флота урвал, а князь Агренев подсобил идеями и некоторым участием. На Адмиралтейских верфях был заложена пара «больших крейсеров». Название просто взяли у немцев, у которых так назывались и броненосные крейсера и линейные. По сути был спроектирован тяжелый крейсер. Концепция у него была достаточно противоречивая. Он должен был уничтожать бронепалубные и легкие крейсера, оказывать поддержку своим главным калибром в морских боях легких сил и в десантных операциях, вести обстрелы важных прибрежных объектов и иметь возможность по скорости уйти от линейных крейсеров противника, поскольку в бой с ними вступать он не мог в силу своей слабости. Потом к этому набору добавили возможность использования корабля в качестве рейдера на морских коммуникациях противника, но запаса хода для этого почти не добавили. В общем, функции рейдера кораблю вменялись, но, похоже, чисто для того, чтобы попугать и заставить дергаться британцев. При 9 8-дюймовых 50-калиберных орудиях в трехорудийных линейно-возвышенных башнях корабль имел возможность сильно насолить любому из 36 броненосных крейсеров Королевского флота без особого вреда для себя. А если их вдруг окажется слишком много на него одного, то легко оставить их за кормой. Смущало русских адмиралов лишь то, что прогресс в морском деле идет семимильными шагами, и скоро иностранные линейные крейсера смогут наверное сравняться по скорости с русскими большими крейсерами. А это может закончится для тех вполне предрешенным печальным результатом.
На Дальнем Востоке в декабре закончилась японо-китайская война. Юань Шикай все-таки двинул на японцев свою Бэйянскую армию. Но не одну её. Часть сил ему удалось собрать со срединных провинций и часть оставшихся сил старой армии. В пятидневной битве у Великой Китайской стены китайцы потерпели поражение. Впрочем, это и не мудрено. Временный президент «спалил» в сражении старую армию и силы срединных провинций. Бэйянская армия тоже принимала активное участие в сражении, но Шикай смог ее в основном сохранить. А японцам некуда было отступать. Японским военным от генералов до рядового было объявлено, что поражения войне Япония не перенесет. Это последний шанс. Поэтому солдатам лучше сложить свои кости на материке, поскольку вернуться на родные острова после поражения будет нельзя. Японцы и воевали с настроем «пан или пропал». Потери у них были огромные, но зато они закономерно победили. В общем, мирный договор между Китаем и Японией пока еще не подписан, но контуры его уже видны. Японцам Великими державами дозволено хапнуть «во временное управление» кусок южной Манчжурии между Великой Китайской стеной и рекой Ляохэ. А вот контрибуций японцам почти не достанется. Даже Россия, как посредник на переговорах, настаивала на большем их размере, но, похоже, они будут ограничены суммой 7–8 миллионов фунтов стерлингов и не покроют даже частично японских затрат на войну. Чем-то там японцы не поделились с англосаксами. Поэтому такой малый размер контрибуций. К тому же непонятно, где Китаю взять даже эти деньги. Предыдущий кредит, полученный в 1913 году Пекином, благополучно ушел на войну. Опять что-ли китайцам у англо-саксов побираться? Так условия нового кредита будут еще более грабительскими, чем предыдущего.
Под конец войны Королевский флот на пару с американской тихоокеанской эскадрой начали «прижимать» японцев, чтоб те ненароком «не заблудились» у побережья Китая и не покусились на что-нибудь еще. И японцы явно что-то остались должны британцам. Вот только что, выяснить никак не удавалось. А неизвестное всегда вызывает опаску.
Как и ожидалось, южные провинции Китая и парламент Китая на словах «возложили обязанность по защите Маньчжурии и Северного Китая» на Юань Шикая и никак не помогли тому в войне против японцев. А поражение Бэйянской армии и старых дивизий, собранных временным президентом, повлекло лишь упреки в недееспособности Юань Шикая управлять государством и много всяких сопутствующих вещей. Более того Гоминьдан объявил о начале Второй революции в Китае для свержения власти узурпатора Юань Шикая. А тот в свою очередь объявил партию Гоминьдан вне закона. Так что в Китае продолжалась веселуха. По-хорошему Шикаю бы сейчас двинуть свои армии на юг и разогнать весь Гоминьдан с парламентом вместе. Но для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Денег у Юань Шикая нет даже расплатиться по репарациям с японцами. А мятежные южные провинции уже полгода как перестали перечислять деньги в казну. В общем, куда ни кинь, везде клин…
А меж тем в Китае имелся еще один обширный район, который давно уже интересовал Российскую Империю и соответственно ее разведку. Это был Восточный Туркестан или Синьцзян. К Китаю Синьцзян был окончательно присоединен в 1881 году и с тех пор там открывались русские консульства. Так уж сложилось, что на данный момент Россия контролировала торговые потоки с Синьцзяном. В северной его части то точно. Причина была простой. Просто никому больше товары, которые давала эта земля, были не особо нужны, а регион был весьма отдаленным для всех прочих игроков включая Китай. России товары Синьцзяна были интересны. Интересен хлопок, шелк-сырец, сухофрукты, кожи, шерсть… А в Синьцзяне имелся неплохой спрос на русские товары. Правда, транспорт в регионе был еще тот — верблюды, лошади и ослы. В общем, караванная торговля. Хотя, нельзя сказать, что по русскую сторону границы было сильно лучше. Железная дорога там, конечно, была… Но сильно далече от границ с Синьцзяном.
В Синьцзяне проживала масса разных национальностей, самыми многочисленными среди которых были уйгуры, но правили этим огромным районом и сейчас пришлые манчжуры и китайцы. После Синьхайской революции Синьцзян наряду с Внешней Монголией и Тибетом фактически отделился от Китая, но эдак по-тихому. Причем несмотря на случившиеся крупные уйгурские восстания главным в Синьцзяне стал губернатор китаец-монархист Ян Цзэнсинь. Он по-прежнему считал монархию наилучшим для Китая строем. По-хорошему Цзэнсинь теперь являлся независимым правителем китайской пограничной провинции. В ходе борьбы за власть он сначала расправился с местными китайцами-революционерами, а потом уже с восстаниями уйгуров и казахов.
Большая Игра в этой реальности и не думала кончаться. В Синьцзяне как и в других регионах Азии шла очная и подковерная борьба британцев и русских. У британцев было намного больше денег и возможностей, а русские контролировали в регионе торговлю. Получался примерный паритет с некоторым креном в пользу британцев. Они имели давние связи с уйгурскими князьями и постоянно возбуждали аборигенов к борьбе с китайской властью, подкидывая деньги уйгурским князьям.
Пока Синьцзян был условно китайским, ситуация в целом устраивала Россию. Периодически русская разведка тоже немного мутила местные племена, чтобы китайские власти не забывали, что тут не Пекин с Нанкином. Да и авторитет зарабатывать стоило не только у властей, но и у местных князей. С обретением Синьцзяном фактической независимости по причине того, что Китаю было не до каких-то там малолюдных отдаленных провинций, перед Россией по-новому стал вопрос: а что собственно делать с этим Восточным Туркестаном? Если пытаться подобрать его себе — это конфликт с Китаем и Британией. Да и вообще, нужен ли он? Далеко, дорог нет, население чуждое и мусульманское. Можно поделить регион с британцами. Но опять же, зачем? Ведь заявив права на владение Синьцзяном или его частью, эти территории придется охранять. Ставить там русские гранизоны, организовывать властную структуру, строить дороги и так далее. Не станут ли затраты на охрану и прочее сильно больше, чем выгоды от владения территорией?
Теоретически регион наверно можно было бы использовать для расселения русских переселенцев. Но вот поедут ли туда русские крестьяне, смогут ли там жить и хозяйствовать — это большой вопрос. Вернее смочь то смогут. Вопрос — во что это обойдется казне? И имелся еще более сложный и главный вопрос. Даже переселяя туда крестьян из европейской части Империи, через многие десятилетия все равно не удастся достичь состояния, когда в этом самом Синьцзяне или его части русское население станет преобладать над аборигенами. А если все обстоит именно так, то зачем все это нужно? Ладно бы территория была чем-то интересная. Так нет же этого. Не лучше ли в таком случае заниматься этими делами в Сибири и не лезть на юг? Или может быть заняться лесопосадками в киргизских степях? Дело это не быстрое, но если получится, то… УXX!! В общем, вопросов было намного больше, чем ответов. Чтобы получить ответы хотя бы на часть из них, начали готовить несколько новых экспедиций русских путешественников под негласной эгидой ГРУ. А решать глобально все равно будут потом.
Пока в русских верхах плодились вопросы насчет Синьцзяне, в другой азиатской стране, Корее, изменения уже начались. В августе 1913 года Император Кореи Коджон уступил трон своему сыну — Сунджону. А с октября в южной части Кореи начало налаживаться гражданское правление корейских властей вместо японского военизированного. И сразу, как сообщают оттуда, начались проблемы. На юг Кореи полезли британцы, американцы и немцы со всякими коммерческими предложениями к новым корейским властям. А человек слаб перед искушениями. Корейцы в этом плане не отличались повышенной неподкупностью. В общем смена власти принесла проблемы. Слава богу, что японцы никуда в общем-то не уходили, и тоже были заинтересованы в ограничении деятельности чужих компаний в Корее. Потому особо продажные новые корейские чиновники сразу могли лишиться чего-нибудь нужного и ценного для них. Например, головы.