К началу весны фактически разрешилось очередное противостояние в Персии между шахом и парламентской оппозицией. А фактически между Россией и Британией. Можно сказать, что победил Мохаммед Али-шах, но это была пиррова победа. Да, постоянная борьба с оппозицией закалила его и сделала хитрым, коварным и решительным. Теперь это был настоящий правитель своей страны. Ну или он был на пороге этого состояния. Но лучше такое больше никогда не повторять. Все четыре противоборствовавшие стороны отползли зализывать раны. России, властям и шаху досталось в центре страны и на севере. Вскормленным британцами персидским либералам и прочим «демократическим» силам типа армянских и прочих федаинов досталось там же и даже больше. Немалая часть бывшей оппозиции уже перебежала на сторону шаха, а часть находилась в раздумьях. Просто все отдающие себе отчет в ситуации уже понимали, что дальнейшее противостояние приведет только к разрушению страны. А кому это выгодно? Явно не самим персам. А британцы огребли свое ответными шагами России в индийском Белуджистане и частично в Бенгалии. Также первый раз «поработала» поддерживаемая извне Ирландская Республиканская армия. Не остались в стороне от борьбы ирландских патриотов также Шинн Фейн и еще некоторые прочие мелкие оппозиционные ирландские группировки. Более того, удалось в основном направить поиски британских властей по источникам финансирования этих ирландцев за океан. И нужно сказать, что финансирование оттуда тоже поступало, хотя и не было основным. Форейн Оффис даже успел поцапаться с Госдепартаментом на эту тему. Американцы привычно заявили, что у них свободная страна, и поэтому каждый может делать все, что хочет, если это не нарушает закон. Но у британцев нашлись весомые аргументы в пользу своей точки зрения. Однако Госдеп тоже не хотел уступать. Пока не хотел. Ссора между англосаксам поддерживалась еще и сильными разногласия по поводу мексиканской революции и вообще права САСШ делать в Западном полушарии все, что Вашингтону захочется. Между прочим через года 1,5–2 вступит в строй Панамский канал, и мобильность флота и военных сил Америки еще более возрастет. Армии у САСШ, конечно, нет, но флот американцы строят с претензией на второй-третий по численности и силе в мире. Впрочем, армия Вашингтону фактически пока не нужна. САСШ просто не с кем воевать. Нет у них соперника в Западном полушарии. А с прочими достаточно морской пехоты. Возрастающая военная и экономическая сила САСШ крайне не нравилась британцам, но поделать что-либо с этим они пока не могли.
Возвращаясь же к Персии… Железная дорога несмотря ни на что на севере страны строится активно. На начало весны она мало-мало не дошла до Казвина. Там всего верст 50 осталось. А от Казвина до Тегерана в общем то тоже не очень далеко. Скорее всего к концу года её до столицы страны дотянут. А вот потом скорее всего с дальнейшим строительством чугунки притормозят, если только Россия выдаст Персии новый кредит. А с ним пока еще ничего не решено. С одной стороны вроде бы нужно дать кредит и начать строить ветку от построенной дороги на юг к персидским нефтепромыслам. Но не все так просто. А очень даже непросто. Там такая мешанина интересов намешена, что неизвестно, куда в итоге пойдет дорога. Те же англичане против того, чтобы дорога шла к Шат-эль-Арабу. Их бы больше устроило более восточное направление — примерно в район Бендер-Абаса и Ормузского пролива. Они и сами не прочь получить концессии и начать строительство, но против этого выступает Россия и сам Мохаммед Али-шах. Он хочет получить доступ к собственной нефти. А то в Персии уже добывается почти 4 % мировой добычи нефти, а большая часть его страны вынуждена покупать дорогие русские осветительные масла и прочие нефтепродукты. Те же паровозы в Персии пока ходят на русском мазуте. В Персии также есть свои угольные месторождения, но железной дороги до них пока тоже нет. И когда она будет, неизвестно. По этому поводу депутаты-гилянцы сейчас «пинают» и шаха и меджлис, утверждая, что если бы их послушались и начали строить дорогу от Энзели и Решта на Казвин, то сейчас бы персидские паровозы ходили бы на персидским угле. Но кто ж знал? Угольное месторождение Сенгруд обнаружили совсем недавно. Да и строить дорогу с большими относительными уклонами через горный хребет Эльбурс та еще задачка. Хотя когда-нибудь это делать все равно придется. Между прочим на севере Персии имеются неплохие меднорудные и свинцовые месторождения, но они ныне не разрабатываются, поскольку для превращения руды в металл необходим уголь. А уголь находится совсем не там, где есть медные и свинцовые месторождения. Чтобы соединить эти места, нужна железная дорога, то есть необходимы деньги. Но денег нет, потому медь, свинец и изделия из них покупаются за границей и в России в частности.
Глава 24
К началу лета 1914 года ситуация в мире несколько поменялась. Вообще основная проблема планеты состояла в том, что мир уже был фактически поделен, а амбиций у мировых держав было через край. Поэтому дальнейшее развитие возможно было только передел мира. А передел это почти всегда война, в которой новый претендент оспаривает право старого лидера на владение чем-то. Мировой гегемон — Британия сейчас мешала сразу трем другим мировым державам, а именно Германии, САСШ и России, но шансов на то, что эти трое между собой договорятся и будут действовать совместно, не было почти никаких. И САСШ и Германия были не прочь занять место Британии хотя бы в отдельных сферах, но прекрасно понимали всю малоосуществимость подобных желаний по крайней мере в одиночку. И если немцы в принципе были не прочь и повоевать для улучшения собственных позиций, то американцы по крайней мере собственными руками воевать не собирались. Да и нечем у них было воевать, ну, кроме флота. Армии то у американцев, почитай, не было вовсе, да и создавать ее они пока не стремились, несмотря на расширяемую политику «Большой дубинки». Вообще главные устремления Америки сейчас заключались в том, как бы как-то потеснить Британию на финансовых и товарных рынках. Россия в отличии от первых двух держав занять место Британии совершенно не стремилась. Русские также как и американцы совершенно не стремились воевать. Но англичанка гадила уж больно постоянно и качественно, а обходилось это Империи слишком дорого. Россию вообще бы больше устроила ситуация, если б Европа про нее забыла бы хотя бы на четверть века. Вот только шансов на это не было никаких. Это был как раз тот достаточно редкий случай, когда быть большой и довольно сильной страной плохо. Ведь про маленькие страны могут забыть и не обращать на них внимание. А большие всегда будут в центре внимания конкурентов. Это маленькие страны могут заявить о том, что они объявляют нейтралитет и намерены его поддерживать как минимум очень и очень надолго. Большим странам нейтралитет не грозит в принципе. Никто подобное заявление о нейтралитете от России не воспримет. Тут как раз тот случай, когда если ты не занимаешься политикой, то политика начинает заниматься тобой. А это обычно выходит очень больно.
Британия была не прочь столкнуть между собой немцев, французов и русских, тем самым серьезно ослабив каждую из сторон. Причем желательно не влезая в войну самой по крайней мере на первом этапе. В случае если бы это удалось, британцам бы ничего не мешало после европейской войны разобраться с САСШ. А зная иезуитскую хитрость британцев, вполне можно было бы ожидать, что с Америкой они воевать будут тоже не в одиночку. В результате мир бы получил хороший урок, а британцы неплохую прибыль.
Но действовать в лоб в Лондоне совершенно не собирались. Поэтому британские либералы и Эдвард Грей, почти десяти лет возглавлявший внешнюю политику страны, сделали ход конем. Грей явно решил для начала замаскировать и заретушировать англо-германские противоречия, а потому в начале 1914 года заявил о том, что время конфронтации в Европе должно уйти в прошлое, и необходимо наладить англо-германские отношения. Не сказать, чтоб за этими громкими речами совсем ничего что стояло. Но британские интересы никто естественно предавать не собирался, а острые вопросы Форейн офис намеревался решать за счет некоторой общей корректировки политики Британии и за чужой счет. В делах это выразилось для начала разве что в том, что годами тянущиеся англо-германские переговоры по Багдадской железной дороге наконец завершились к германскому удовлетворению. Британия более не собиралась сдерживать строительство этой дороги, но контроль за будущим самым восточным ее участком Багдад-Басра все равно оставила за собой. Впрочем даже до Багдада эту дорогу османам и Дойче-банку еще предстояло строить и строить, не говоря о последнем участке.
Этим все не ограничилось. С дальней полки достали англо-германский договор от 1898 года о разделе португальских колоний в случае, если Португалия еще раз обратится за кредитом, и исправили в пользу Берлина. Теперь немцы теоретически могли получить не часть португальской Анголы, а ее всю. Вот только даже в Петербурге сомневались, что до этого вообще может дойти. Но формально это была победа германской дипломатии.
В Европе же пока собственно мало что изменилось. Все стороны готовились к войне. Но если в России войну в принципе не хотели, то в Германии не хотели воевать с Россией. А заодно еще и с Англией. Вот такой странный набор желаний. Естественно в каждой стране имелись свои ястребы. Причем скорее всего наибольшая их популяция скопилась именно в германских землях. Вот они по большей части были не прочь воевать с кем угодно. Стоял только вопрос цены. К тому же скоро предстояли переговоры по конвенционным таможенным тарифам на последующие 12 лет. А это такое время, когда каждая страна не прочь серьезно подставить соседа дабы получить одностороннюю выгоду в торговле на ближайшие дюжину лет. Но русская дипломатия, казалось, смогла сделать невозможное. Во-первых, она смогла поколебать уверенность части германских верхов в том, что германские желания завоевать жизненное пространство на востоке (в Польше и Прибалтике) — это собственные, а не навязанные извне желания германских ястребов. Причем был указан и источник этого навязывания — Остров. И если для большинства ястребов найденный источник агрессивности был побоку, то другая часть верхов Германии серьезно задумалась. С одной стороны несмотря на то, что германцам навязывают агрессивность извне и указывают путь на восток, в немецких верхах совсем отказываться от поиска новых земель на востоке они не собирались. Там решили считать, что если получится, значит, хорошо, нет — нет. Упоротости и тупой упертости не было. С другой же стороны… Ведь если твой противник специально направляет твои усилия и агрессивность в сторону от себя, то это явно неспроста. А если враг сумел отвести удар от себя и направить его на другого, то он уже отчасти победил. Дальше следовала достаточно проста логическая цепочка. Британцы хотят столкнуть Германию и Россию с Францией дабы загрести жар чужими руками. Война на два фронта никогда не привлекала ни германского кайзера, ни широкую германскую общественность. Да, существовал план Шлиффена, который не раз корректировался и дополнялся, но в высших эшелонах власти Германии также прекрасно понимали, что если что-то где-то пойдет не так при его осуществлении на первом этапе, то потом Рейху предстоит война на истощение, которую Германии скорее всего не выиграть. В этом случае любые псевдопатриотические призывы победить Францию с Россией и продиктовать им условия мирных и торговых договоров являлись самоубийственной попыткой одним махом разрубить гордиев узел, заранее обреченной на неудачу и уводящей Рейх с генерального пути развития. Да и не верили в Берлине, что Британия будет спокойно смотреть на то, как Германия станет побеждать французов и русских. Британская дипломатия всегда заботится о собственных интересах, а ведь именно в английских интересах будет н